Гениальный грабитель - Евгений Сухов

— Боже мой, какая красота!

Это были алмазы. Каждый их них не менее одного карата. Некоторое время она размышляла, как поступить со свалившимися на нее сокровищами — ее жизнь могла резко поменяться. Вот только нужны ли ей перемены?

Преодолев соблазн, она взяла трубку телефона и набрала номер:

— Федор?

— Да, это я, Настя. Говори.

— Он пришел.

— Вот как, — голос показался слегка удивленным. — Получилось даже быстрее, чем мы предполагали. Ты молодец, справилась.

— В этом нет никакой моей заслуги. Я просто открыла ему дверь.

— Но ты повела себя очень правильно. Он мог бы насторожиться. А так поверил.

— А еще он принес небольшой пакетик… Вы понимаете, о чем я говорю?

— Еще как понимаю, Настенька! Сделаем вот что, ты эту посылочку никому не показывай. Придет мой человек и заберет ее у тебя. Договорились?

— Хорошо. Я буду ждать.

— С тобой все в порядке?

— Да. Все хорошо. А что?

— У тебя голос какой-то взволнованный.

— У меня просто испортилось настроение.

— Я тебя понимаю.

В трубке раздались короткие гудки. Настя вновь взяла пластиковый пакет. Алмазы сверкали, манили к себе, требовали близости. И наконец Настя сдалась, открыв пакетик, она вытащила из него четыре самых крупных алмаза и положила в шкатулку. Их тут так много, что вряд ли кто-нибудь пересчитывал камушки.

Глава 3. Неучтенные алмазы

Перевернув обложку отчета, Курганов жадно вчитывался в текст. Приятно было осознавать, что в этом году был преодолен исторический рубеж: впервые по добыче алмазов российская компания обогнала международную корпорацию «Де Бирс». И если в ЮАР концерн продолжал закрывать свои шахты, то в России, наоборот, все более разворачивалась добыча алмазов: только за последние полгода было обнаружено три перспективные кимберлитовые трубки. В минувшем году количество добытых алмазов приближалось к тридцати двум миллионам каратов, а следующий год будет особенно урожайным в связи с тем, что ввели в эксплуатацию еще три карьера близ Дружного. Запасы в нем не уступали знаменитому карьеру в Мирном. А вот два карьера на юге придется закрыть, они становились нерентабельными из-за своей большой глубины, хотя по-прежнему продолжали выдавать алмазы.

Все-таки он пока оставался генеральным директором, и порадоваться было чему.

Прервавший размышления звонок показался невероятно громким. На столе у Андрея Макаровича, выстроившись в тесный ряд, стояли пять аппаратов различных цветов: черный по прямой линии соединял с губернатором; второй был местным, проходил через коммутатор, отсекая нежелательные контакты; третий телефон общего назначения с выходом на зарубежную линию; четвертый соединял с министерством, а вот пятый, бордового цвета, — напрямую с приемной президента. Кроме того, имелась еще парочка мобильных телефонов, номер первого знал лишь очень ограниченный круг людей, а другой предназначался для семьи. И вот сейчас заливисто надрывался именно пятый телефон бордового цвета. Личный опыт показывал, что от предстоящего звонка стоило ждать только неприятностей. Даже если ежегодно выкладывать «на гора» по пятьдесят миллионов каратов, так все равно обязательно отыщутся какие-нибудь недовольные, которые будут кричать — мало! Поднимать трубку не хотелось — верный способ испортить себе настроение на ближайшие сутки, но практика показывала, что в следующий момент зазвонит его мобильный телефон, и он будет вынужден выслушивать сентенции. Так что пренебрегать звонком не стоило.

Сделав над собой усилие, Андрей Макарович взял трубку и как можно ровнее произнес:

— Слушаю.

— У меня тут такое дело… До меня вдруг стали доходить кое-какие неприятные слухи.

— О чем это вы?

— Слышал, что вас хотят перевести на новое место.

— Эти слухи идут с того самого дня, как я занял эту должность, — уверенным тоном ответил Курганов.

— Значит, с поставками все в порядке?

— В полнейшем! — заверил генеральный директор, почувствовав, как неприятно пробежал по плечам озноб.

— И наши договоренности остаются в силе? А то, знаете ли, у меня имеются некоторые планы…

— Разумеется! — как можно бодрее отозвался Курганов.

— Вот и славно.

В трубке тотчас раздались короткие гудки. Андрей Макарович с облегчением положил трубку на рычаг, принявшую ее с легким щелчком.

* * *

Федор Тимофеев включил компьютер и вошел в электронную почту. Его ожидали два сообщения. Первое пришло от девушки, с которой он познакомился в Арабских Эмиратах, где прекрасно провел с ней время. Едва ли не ежедневно бедняжка забрасывала его письмами, надеясь на взаимность, но ни о каком продолжении отношений не могло быть и речи. И вообще Федор Юрьевич очень пожалел, что оставил ей свой адрес. В следующий раз придется действовать более осмотрительно.

Второе письмо было деловое, короткое: «Все получилось как и планировалось». И здесь же была прикреплена фотография Степана Шабанова, выходящего из полицейского участка. За прошедшие годы тот очень изменился, заматерел. Превратился в крепкого мужика, от которого веяло недюжинной силой. Плечи его раздались, грудь выпрямилась, он превратился в настоящего атлета. От прежнего угловатого подростка остался разве что вихор, непокорно торчавший надо лбом. Следовало предположить, что столь же кардинально Степа поменялся и внутренне.

Распечатав фотографию, Федор Юрьевич вышел из кабинета и заторопился к начальнику службы безопасности Глебу Абрамову. Тот, сидя в своем большом кожаном кресле, встретил его скупой приветливой улыбкой, вот только в глазах привычная настороженность. Он был не из тех людей, что бросаются на грудь от восторга чувств: холодным, сдержанным, умевшим даже при самых неблагоприятных обстоятельствах контролировать ситуацию.

Положив на стол Абрамову снимок, Федор Тимофеев сказал:

— Скоро этот человек должен появиться у нас в городе. Не удивлюсь, если он появится под другой фамилией…

— Что ему нужно у нас?

— Уверен, он будет рыскать вокруг карьера.

— Кто он? — поднял снимок Абрамов.

— Тот, кто умеет взламывать любые замки.

— Почему мне об этом ничего не известно? — в упор посмотрел начальник службы безопасности на Тимофеева.

— Хм… Этот вопрос не ко мне. Это вы должны спросить у своих людей. А у меня свои источники. Говорю вам потому, что все-таки мы работаем на одно дело.

— Хорошо. Встречу и прослежу, — пообещал начальник службы безопасности, положив фотографию в стол. — Я у вас хотел проконсультироваться по делу Феликса Крутского.

— Что там?

— Помните, он исчез с деньгами?

— Но ведь его обнаружили убитым, — удивился Тимофеев.

— Не совсем так, мы провели собственное расследование, по нашим данным, он жив и его следы уводят в Москву, к банку «Заречье».

— Вот как? Любопытно!

— Во всяком случае, там видели человека очень похожего на него. Мне нужно разрешение, чтобы как следует тряхнуть этого человека.

— Делать этого пока не следует, — строго наказал Тимофеев, — я сам попробую разобраться с ним по своим каналам.

* * *

Шабанов прибыл в Дружный без приключений. Не утомила даже дорога, не заметил, как пролетели восемь часов — разместившись в хвосте салона, он прекрасно выспался, так что был весьма удивлен, когда, открыв глаза, обнаружил, что самолет идет на посадку, и через перистые облака просматривается пробуждающаяся темно-зеленая тайга. Еще через несколько минут шасси коснулись бетонной полосы, и лайнер, слегка подскакивая на мелких неровностях, покатился к стоянке.

Аэропорт изменился: вместо небольшого строения, похожего на зимовку полярника, теперь стояло длинное современное двухэтажное белое здание, отделанное снаружи современными морозоустойчивыми материалами. Удивляться не стоит, жизнь на месте не стоит, в том числе технологическая. Спустившись по трапу, Шабанов прошел вместе с остальными пассажирами в зал прилета. Попробовал отыскать в душе нечто похожее на ностальгию, но она не отозвалась, оставалась замороженной, будто кусок вечной мерзлоты, — от того места, которое Степан Шабанов знал с детства, ровным счетом ничего не осталось, вот разве что сопки, вплотную поступавшие к аэропорту, но они как-то не в счет, стояли здесь вечность, а, стало быть, и вспоминать-то особо нечего.

Вышел на стоянку, где к нему тотчас подошел таксист и, признав в нем человека приезжего, сказал:

— Могу до города подвезти.

— И сколько стоит это удовольствие? — буркнул Степан.

Водитель с непроницаемым лицом назвал астрономическую цену.

— А не много ли? — хмыкнул Шабанов.

— Такса!

— За такие деньги я могу половину России проехать, а ты меня только с аэропорта до города везешь.