Почти не придуманные истории - Александр Лепехин

За крепостью и за казачьими слободами были две Стрелецкие слободы. Одна за Тихоновским кладбищем, другая – деревня Жилая. Ее полное название Жилая стрелецкая слобода. За ней деревня Пушкари. Ее полное название Жилая пушкарская слобода. Это была слобода пушкарей и затинщиков. Затинщики – это стрелки из крупнокалиберных пищалей, которые для уменьшения отдачи специальным крюком цеплялись за стены, за забор, или как тогда его называли за тын.

Были также устроены слободы казенных плотников, которые достраивали и ремонтировали Дедиловский кремль и слобода воротников, которые следили за исправностью ворот и запоров на них, а также их охраняли.

За городом с самого края была Ямская слобода. Это почтовая станция, которая раньше называлась Яма, а люди, служившие на ней Государеву службу, – Ямщиками.

Набег

Дружинка, Миляй, Микитка и Нечай дружили давно. Жили они рядом в Луговой слободе. Почему Луговая, да потому что здесь стояла Луговая казачья сотня. Правда, время на игры было немного, дома работы невпроворот по хозяйству. Зимой работы было поменьше, но натаскать воды, сделать встряску и накормить скотину – это была их святая обязанность в своем хозяйстве. Не знаешь что такое встряска? Это когда сено мешают с соломой для корма коровы или лошади. А летом: посевная, бесконечная прополка, поливка, сенокос, уборка урожая и т. д. И ребята с усердием выполняли всю работу, потому что от нее зависело, что будут кушать не только они, но и их младшие братья и сестры. Но их радости не было предела, когда им выпадало пасти табун лошадей, особенно в ночном. Когда неяркий свет догорающего костра чуть освещал ребят и разбрасывал вокруг причудливые тени, сами собой рассказывались истории одна страшней другой, которые слышали ранее или придумывались тут же.

В то утро ребята напоили лошадей и пустили их пастись дальше. Дружинка сел на лошадь, как всегда без седла, и решил объехать вокруг табуна, а остальные сидели вокруг догоревшего костра. Но тут Дружинка увидел, что в его сторону скачут галопом незнакомые всадники. «Татары», – мелькнула в голове страшная догадка.

Он тут же развернул коня и поскакал к своим ничего не подозревающим друзьям, крича на ходу:

– Татары, татары.

Друзья вскочили, стали ловить лошадей, но своим встревоженным видом и громкими криками они их только испугали, только Микитке удалось поймать лошадь, схватив ее за гриву, взлететь на нее и пуститься наутек. Но ему наперерез уже летел чужой всадник и преградил ему дорогу своим конем. Конь Микитки крутанулся и он слетел с него. Дружинка подхватив Миляя, помог ему взобраться к себе за спину и они стали уходить от погони, но вдруг Миляй упал с лошади, Дружинка остановил ее чтобы подобрать друга, но чужие всадники уже хватали Миляя, в их руках блестели сабли.

– А ведь в слободе еще никто ничего не знает, – подумал Дружинка, – извини друг, нужно нашим быстрее сообщить, а то большая беда будет.

Увернувшись от подлетевших к нему чужаков, он пустил коня в галоп, быстро уходя от погони. За спиной еще некоторое время он слышал хрипение чужого коня и тяжелое дыхание чужого всадника. Над головой что-то прошуршало. «Наверно стрела. Промазали», – промелькнуло в голове. Ему казалось, что он слился с конем в одно целое и они летели, не касаясь земли.

Влетев на околицу слободы, Дружинка закричал:

– Татары, татары.

Подлетев к дому, он остановил взмыленного коня, слетел с него кубарем. К нему подбежала встревоженная мать, отец и соседи, одного из младших братьев отец заставил ходить с конем. Дружинка, задыхаясь от пережитого, и быстрой езды сбивчиво рассказывал, что произошло. Казаки быстро похватали оружие, седлали имеющихся в наличии коней и поскакали к табуну. Одного из подростков отправили к воеводе сообщить о случившимся. Через некоторое время над Дедиловым тревожно загудел колокол, извещая всех о беде, которая подступила к их порогу. Тут приехали казаки, сказав, что табун угнали и подростков с собой забрали.

А по домам уже собирали имущество, продукты и детей и народ потянулся в кремль. Пушкари в Кремле уже деловито осматривали пушки готовили порох или, как тогда его называли, зелье, и ядра, рядом с ними занимали оборону, братья и дети казаков и стрельцов, а сами казаки и стрельцы готовили свои слободы к обороне. Улицы перегораживались рогатками, бревнами и цепями, конница уже здесь пройти не могла. Служилые люди обустраивали свои боевые позиции и проверяли оружие. Особое внимание уделялось броду через реку Шиворонь, только здесь можно было остановить врага. К ночи все в основном было закончено и Дедилов замер в тревожном ожидании.

Дружинка, отдышавшись, активно помогал матери в сборах, придя с ней в кремль, свалив вещи в клеть, он незаметно ускользнул, но его планы чуть не сорвал стрелец, стоявший на часах у входа в кремль. Он схватил подростка за шиворот и спросил:

– Куда?

– Мамка дома пряху забыла, быстро соврал Дружинка.

Вырвавшись из цепких рук стрельца, он помчался к дому, думая о том, как он отомстит этим крымчакам за друзей.

Дом, совсем недавно наполненный разными звуками, был тих и пустынен. Вокруг дома и по дороге бродили несколько кур, деловито выискивая и поедая червячков. Дружинке стало тоскливо, горький ком подкатил к горлу и на глазах навернулись слезы. Он огляделся вокруг, никого из взрослых не было видно. Потом он начал думать, как он будет мстить за друзей. Но у него не было никакого оружия, оставались только камни, а их кругом было много, нужно только выбрать удобную позицию и собрать побольше камней. Перед домом из камня был выложен забор. «Лучше позиции не найти», – подумал Дружинка.

Но тут он услышал голос матери, которая звала его. Он спрятался и подождал пока мать уйдет, она, обыскав все углы в доме и вокруг него, взяв еще что-то из вещей, ушла в кремль вся в слезах. Смеркалось и незаметно для себя утомленный всем пережитым Дружинка уснул.

Утром его разбудили выстрелы, это в слободу за рекой ворвались крымчаки. За рекой слышался звон металла, выстрелы, конское ржание и крики. Дружинка залез на дом, чтобы посмотреть, что там происходит. За рекой горели некоторые дома, над слободой поднимался дым и клубы пыли, которые неуклонно приближались к реке. Дружинка спустился с дома и залег за забор, просматривая улицу. Вдруг его кто-то схватил за шиворот, от неожиданности он вздрогнул, но тут же стал вырываться. Но услышав голос отца, прекратил сопротивление:

– Ты что удумал, паршивец. Мать там с ума сходит, а он здесь к войне готовится. А ну быстро к матери в кремль.

Дружинку душили слезы:

– А они? А как? Миляй, Нечай? Я им.

Отец посмотрел на сына и сказал:

– Понятно, но рано тебе еще дружок в такие игры играть. Вреда им никакого не принесешь, а только нам с матерью горе будет, если с тобой что вдруг случится. Ну, беги к матери.

На берегу реки уже появились первые татары и тут по ним из Луговой ударили первые выстрелы. Отец, подхватив пищаль и придерживая саблю, побежал на свою боевую позицию. Дружинка сделав несколько шагов в сторону кремля, решительно повернулся и вернулся на свою позицию.

С того берега тоже начали стрелять по Луговой слободе, Дружинка знал, что огнестрельным оружием вооружены только янычары – турецкая гвардия. «Тяжело нашим будет», – подумал он. Бой у брода все нарастал, но с нашей стороны выстрелы раздавались все реже и реже. «Неужели погибли, да нет, наверное, порох кончился», – подумал Дружинка, беря камень и примеряясь к своему сектору обстрела. Сломал ветку, которая мешала его броскам. В этот момент брод преодолели несколько всадников и вылетели на улицу, кони, перепрыгнув через первые цепи, задели за вторые и вместе с всадниками полетели на землю. От домов несколько казаков бросилось к ним с обнаженными саблями и копьями и быстро расправились с упавшими. С того берега по ним ударили выстрелы, засвистели пули и стрелы, но вроде никого не задело. В это время реку преодолевала другая группа Крымчаков, они уже не пошли на улицу, а под прикрытием стрелков с того берега стали ломать рогатки, которые мешали им обойти слободу, что им удалось через некоторое время. Основная масса крымчаков двинулась огородами вдоль реки к кремлю, некоторые спешившись, начали шарить по домам, ища чем поживиться и живых защитников. Вот один татарин с обнаженной саблей переходит улицу и идет к его дому. Дружинка взял камень и прицелился в его крючковатый нос, бросок был неудачный, его сразу заметили и побежали в его сторону. Дружинка юркнул под лопухи, что росли вдоль межи, и стал уползать за огород. За огородом в кустах он услышал шорохи, присмотревшись, увидел соседа дядьку Неждана, он пытался перевязать раненую руку:

– Дядьку, дай помогу.

– А ты что тут делаешь? А ну беги отсюда.

– Ну, дай помогу, а потом побегу.

Дружинка оторвал подол от рубахи и перевязал кровоточащую рану: