История богослужебного пения - Владимир Мартынов

Таким образом, к концу первого периода своего исторического развития богослужебное пение христианской Церкви представляло собой уже достаточно многоплановое явление, включающее в себя, во-первых; дифференцированную практику с различными принципами пения и типами песнопений; во-вторых, зачатки системы, управляющей этими принципами и типами пения, организующей их в единую структуру и заключающейся в постепенно формирующемся церковном уставе; в-третьих, учение о богослужебном пении с концепцией человека, понимаемого как инструмент Духа Святого, и с вытекающей из этого понимания «музыкальной антропологией». Правда, здесь следует оговориться, что вся сложность и многоплановость богослужебного пения находились еще в некоем свернутом, потенциальном состоянии, ибо постоянные ожесточенные гонения на христиан и их катакомбное, внезаконное положение не давали возможности полноценного воплощения всего этого в конкретные зримые формы. Однако эта «нераскрытость» явления не дает права отрицать существование самого явления. Подобно тому как в зерне заключено все растение со всеми его развитыми формами, так и в этом «нераскрытом» сокровенном состоянии христианского богослужебного пения трех первых веков уже было заключено и существовало все великое древо православного пения. Нужны были лишь условия для скорейшего его произрастания и именно возникновение этих условий — свершение конкретных исторических событий послужили границей, заканчивающей первый сокровенный период истории богослужебного пения и начинающей его второй, явленный миру период.

5. Богослужебное пение от Константина Великого до преподобного Иоанна Дамаскина

Миланский эдикт (313) святого императора Константина Великого превращает христианство из религии гонимой в религию официальную и государственную. Вместо катакомб и подземных служений на гробах мучеников отныне воздвигаются величественные храмы, в которых богослужение проходит открыто на глазах язычников. Вместе с внешним усилением растет и внутреннее благоустройство Церкви, что проявляется, в частности, в усовершенствовании богослужения, которое начинает принимать все более и более торжественный характер, а это не могло не повлечь и изменения в богослужебном пении, приобретающем все более и более сложные формы.

Второй период развития христианского богослужебного пения характеризуется прежде всего появлением в Церкви особого института специально подготовленных и обученных певцов-профессионалов. Правило (15) Лаодикийского собора (367) гласит: «Кроме певцов, состоящих в клире, на амвон входящих и по книке поющих, не должно иным некоторым петь в церкви». И хотя Вальсамон несколько смягчает это положение, добавляя, что «подпевать же не запрещено простым, но они должны петь только то, что написано в церковных книгах»,— все же остается непреложным факт профессионализации богослужебного пения, что было благословлено Церковью через соборное постановление. Отныне певцы стали поставляться в свое служение малым посвящением и особой молитвой. В отличие от поющего народа они представляли собой некую организацию со своим началием и подчинением. Старший управитель правого и левого хора назывался протопсалтом, а певец, в обязанности которого входило петь самогласные стихиры, назывался ламподарием. Во время служения певчие облекались в белые стихари и размещались на двух клиросах. Во времена императора Феодосия Великого в Софийском храме Константинополя насчитывалось до 25 певчих. В дальнейшем их количество значительно возросло. Помимо храмовых певчих известны были также певчие при дворные — доместики (учителя) и магистры (сочинители).

Говоря о придворных доместиках и магистрах, необходимо отметить, что сама фигура византийского императора-василевса непосредственно связана с богослужебным пением, и в этом можно усмотреть традицию, восходящую к царю и пророку Да виду. Многие императоры Византии проявляли себя как гим-нографы и песнотворцы. Таков император Юстиниан, сложивший гимн «Единородный Сыне», таковы императоры Лев Премудрый и Константин Багрянородный, составившие евангельские стихиры и эксапостиларии. Эта традиция «царского пения» спустя века была воспринята на Руси, блестящим примером чего может служить певческая деятельность и творчество Иоанна Грозного. Таким образом, ставшее обязательным для русских царей участие в богослужебном пении традиционно восходит через византийских императоров к самому святому ца рю Давиду.

В еще большей степени песнотворчеству были причастны представители высшей духовной власти, среди которых можно упомянуть святейших патриархов Софрония, Германа, Мефодия, Фотия и многих-многих других архипастырей, чья приверженность делу богослужебного пения была усвоена и русскими святителями, доказательством чему может служить первый русский патриарх Иов, о незаурядных певческих способностях которого сохранились восторженные отзывы современников, или знаменитый распевщик XVI в. митрополит Варлаам (Рогов). В своей ревности о богослужебном пении они подражали святителям Василию Великому, Григорию Богослову, Иоанну Златоусту и Амвросию Медиоланскому, которые первыми установили для своих церквей всенощные бдения с пением псалмов и гимнов, а также совершенствовали уже существующие служебные чинопоследования. Так, святитель Иоанн Златоуст лично организовал хор под управлением придворного музыканта, назначенного для этого императрицей Евдоксией. А святитель Амвросий Медиоланский явился родоначальником особого вида пения, называемого «амвросианским». Таким образом, занятие богослужебным пением считалось делом крайне престижным и достойным внимания как царского, так и святительского чина.

Особое место богослужебное пение занимает в борьбе с ересями, ибо многие ересиархи облекали свои лжеучения сладостными мелодиями для соблазнения простого народа. Именно так поступали сирийские гностики Вардесан и Армоний, о деятельности которых преподобный Ефрем Сирин сложил следующие строки:

Так приготовлен простымЯд, растворенный сладостью,Тем больным, которыеПищи здоровой не принимают.

Сладостной отраве еретического пения преподобный Ефрем Сирин противопоставил составленные им самим гимны, в которых истинное учение Церкви сочеталось с возвышенными и умилительными мелодиями, основанными на началах святоотеческого учения и рожденными из самого духа внутренней христианской жизни. Сирийцы приписывали преподобному Ефрему до 12 000 духовных песен, а копты — до 14 000; однако не все песни, подписанные в сирийских и коптских церковных книгах именем Ефрема, принадлежали ему, ибо надписания эти показывали только то, что стихи были писаны тем размером, каким писал преподобный Ефрем. Деятельность преподобного Ефрема явилась началом могучего расцвета православного гимнотворчества и породила целый ряд блестящих песнотворцев, одним из ярчайших представителей которого был святой Роман Сладкопевец (вторая половина V в.), распевший почти все праздники годичные и большую часть праздников в честь святых. Им составлено до тысячи кондаков (х???? или х???? хiov — хартия, врученная Богоматерью святому Роману во сне и проглоченная им для получения дара песнотворчества), среди которых находятся: «Дева днесь», «Вышних ища», «В молитвах неусыпающую» и другие.

Второй этап развития богослужебного пения характеризуется не только созданием значительного числа новых песнопений и возникновением новых мелодических форм, но и поиском путей организации этих песнопений, приведением их в единую стройную систему, а для этого необходимо было найти некий новый принцип формообразования, способный обеспечить существование мелодической структуры нового типа. Этим принципом стал принцип пения на гласы, или принцип осмогласия, первые упоминания о котором восходят к IV в. О существовании гласов в богослужебном пении свидетельствуют жития преподобных аввы Памвы († около 390) и Павла Нитрийского (начало V в.). С вятитель Амвросий Медиоланский организовал в своей церкви пение на гласы по образцу восточного пения. В V в. на гласы стихиры составляют Антим и Тамокл, а также и преподобный Авксентий. На 8 гласов составлял кондаки и икосы святой Роман Сладкопевец. В VII в. песнопения на 8 гласов писали также святые Иаков, епископ Эдесский, Григорий Писида и Феодор Сикеот. Таким образом, можно сказать, что к концу VII в. осмогласное пение активно практиковалось на Востоке, однако не было еще всеобщей и обязательной для всех церквей системы осмогласия. Окончательное формулирование принципа осмогласия, превращение его в стройную и совершеннейшую систему было осуществлено преподобным Иоанном Дамаскиным (около 680–776).

Деятельность преподобного Иоанна Дамаскина отличается многогранностью и широтой охвата. Он явился не только творцом огромного количества песнопений, за что был назван современниками «Златоструйным», но его перу принадлежит также одно из краеугольных созданий святоотеческой письменности — «Точное изложение Православной веры». Будучи непримиримым борцом с иконоборчеством, преподобный Иоанн Дамаскин написал ряд специальных слов в защиту нконопочитания, в которых сформулированы основы новой преображенной христианской эстетики, базирующейся на принципе восхождения от образа к первообразу. Но сейчас важнее всего отметить то, что преподобный Иоанн Дамаскин явился творцом Октоиха.