Компьютерра PDA 03.10.2009-09.10.2009 - Компьютерра

— Студия стоит денег, и то, что мы выручаем в результате, заработком не назовешь, это так, на банкет. С «Не торопясь» (последний, шестилетней давности, номерной альбом «Воскресения». — В.Г.) повезло, студию оплатил спонсор. А то, что получили от студии звукозаписи, рассовали по карманам, но это очень быстро кончилось.

Другими словами, звукозаписывающие компании запись не оплачивают. И студия «Союз» не приходит к группе «Воскресение» и не говорит: «Вот вам, ребята, студия, пишите что хотите, только выдайте через месяц альбом».

— Нет, так не делается. Да и за месяц мы не сделаем. За месяц можно сделать халтурку «по-бырому», но это не к нам совершенно, мы этого не делали никогда и не умеем делать.

Интересно, что идея экономической несостоятельности записи альбомов музыкантам не кажется несправедливой или неправильной. Наверное, потому, что другой не знают. Начиная с первых альбомов, которые были «сделаны на коленях, рублем на газете», «Воскресение» зарабатывает концертами.

— Кортни Лав описывала финансовую схему рок-звезды на примере Кобейна, — рассказывает Романов. — Когда человек попадает в эти контрактные условия, то в результате он оказывается ещё и должен. Как бы ни шли дела с продажами, контракт устроен так, что человек набирает кредитов — на инструменты, студию, то да сё. А потом турне в поддержку, все эти концерты тоже идут в общую копилку, отбивают затраты по контракту. И если, в конце концов, человек на круг получит пять тысяч долларов, то гонораром за всю головную боль это назвать трудно.

Курт Кобейн, если кто не помнит, это один из героев Guitar Hero 5. Вот уже пятнадцать лет голова у него не болит.

Отступление второе

Речь заходит о том, что альбом как формат продажи музыки умирает. Романов, правда, не совсем согласен.

— Винил до сих пор держится, тем не менее. В качестве раритета.

Но это же не массовый носитель!

— Не массовый. Сейчас массовый носитель — это mp3, но это же суррогат, согласитесь?

По сравнению с чем?

— По сравнению с хорошей акустической системой с хорошим усилителем и с тем же винилом. Воспитанные уши услышат.

Позже в разговоре выяснится, что винил держится не стараниями Алексея Романова. Сам он винил сейчас не слушает, потому что проигрыватель нужно доставать, а там «ДИНовские разъемы, паять придется». Сегодня Сапунов и Романов слушают музыку на обычных CD, а в Super Audio CD или Audio DVD «никакой необходимости не видят». «Золотых кабелей» у них дома тоже нет. Романов сравнивал домашнее подключение с помощью «толстого медного кабеля» и обычного сетевого провода и опытным путем выяснил, что на расстоянии в полтора метра никакой разницы нет. У Сапунова же дома очень хорошие, по словам Алексея Романова, студийные колонки.

Андрей Сапунов

Сам Сапунов, когда речь заходит о колонках, скромничает.

— Ну как вам сказать… Это же всё относительное дело. Относительно чего-то они хороши, а если говорить про что-то серьёзное, то эти KRK-шки, конечно, тоже не тянут. Но их достаточно, чтобы понять качество музыки.

То есть mp3 слушать дома не будете?

Сапунов: Мне кто-то подогнал mp3-копию новой пластинки Red Hot Chili Peppers. Я поставил, а там от RHCP ничего нет. Нет этой мощи, этой удали, этого потока! А там все такое, вот такое (показывает пальцами, какое это пресловутое такое маленькое и несерьёзное. — В.Г.). Динамики нет! Частот нет!

Романов: Ну, сейчас (извини, что такие ужасные слова вспоминаю) есть же еще lossless-форматы.

Сапунов: А это что такое?

Романов: Без потерь, без сжатия. Это уже получше звучит. Хотя сидишка сама по сравнению с винилом… Есть разница, есть разница. Следующий по убожеству — это мини-диск.

Сапунов: Да их нет уже, кажется.

Романов: Надо уметь слышать. А если человек всю жизнь слушал mp3, то на него не произведет впечатления ни винил, ничего.

Сапунов: Я бы вот пожелал, чтоб вернулась эта тяга к хорошему звуку, чтобы люди очень стремились к хорошему звуку. Но может быть, она и есть, а я просто не знаю об этом? Это так, расхожая вещь, все эти прослушиватели, все эти айфоны, весь этот mp3-формат. Хорошо, конечно, слушать на качественном звуке, однако это большие затраты.

Но с собой­то качественный звук все равно не унесешь, — пытаюсь защитить я портативные решения.

Сапунов: Невозможно, да. Согласен.

Романов: И вот эта вот мода на ми-ни-а-тю-ри-за-ци-ю, эти вот нанотехнологии, это ужасно интересно и увлекательно — вот эти вот маленькие вот эти фитюлечки, в которые вмещаются гигабайты или терабайты…

А вы ничем таким не пользуетесь? Я просто смотрю, что вы оба без наушников?

Романов: Да как-то и так хорошо.

Сапунов: Это как? Это слушать постоянно музыку? Нет, это невозможно.

Романов: Это все равно что постоянно жевать.

То есть музыка в фоновом режиме это не для вас?

Сапунов: Упаси бог! И желаем всем остальным, чтобы они не делали этого.

Романов: Это все равно что все время пить пиво.

Сапунов: Вкус теряется.

Романов: Ну и что тогда? Это уже просто развалина, это даже не алкоголик, это я не знаю что.

Отступление третье

Еще одно, невероятное, по сути, изменение касается количества доступной музыки. Сегодня меломан завален предложениями от производителей музыки, причем на то, чтобы получить в свое распоряжение понравившийся альбом, нужно всего несколько минут. Даже двадцать лет назад не было не только iTunes Store и торрентов, не было даже развитой информационной инфраструктуры — о новой музыке узнавали от знакомых, а достать её, да еще и в хорошем качестве, это была отдельная задача. Когда начиналось «Воскресение», ситуация была несравненно хуже. Как рассказывают Романов и Сапунов, вся музыкальная тусовка слушала одни и те же тридцать, а может, и не тридцать, а десять, коллективов. Ими и вдохновлялись.

Романов: Информации почти не было. Но тут мало что изменилось, потому что достойных слушания имён все равно единицы. Например, в семидесятые годы что было интересно слушать: Rolling Stones, Pink Floyd, Род Стюарт, Alan Parsons Project, какие-нибудь замшелые уже «Цеппелины», Робин Трауэр, Кэт Стивенс, я загибаю пальцы всё медленнее и медленнее…

Сапунов: «Полицейские»1…

Романов: «Полицейские»! Вдруг! Но это уже бомба была!

Сапунов: «Гранд фанк»2!

Романов: И если уж брать на круг все, что считается рок-музыкой шестидесятых, там столько говна, о котором мы и понятия не имеем… Дети дипломатов везли нам самые лучшие пластинки.

А были какие­то достойные группы, о существовании которых вы узнали относительно недавно?

Романов: У меня другого рода открытия. Я, наконец, узнал, как называется группа, которую я в школе слушал и угорал, это было лучше The Beatles. Называется группа Swingin’ Blue Jeans. Это ливерпульская команда, и они битлов делали по исполнительскому мастерству…

Вы сейчас активно слушаете музыку?

Романов: У меня бывают «припадки». Я как найду исполнителя, интересного для меня, начинаю копать стиль и попутно выезжаю буквально на неизвестно что. Есть такой ресурс Wolfgangs Vault (www.wolfgangsvault.com), они выкладывают концерты шестидесятых-семидесятых годов. И, значит, я слушаю концерт Canned Heat и понимаю, что гитарист-то приглашенный, потому что к тому времени тот гитарист3 уже помер. Что за гитарист? Откапываю этого Холливуда Фэтса4, откапываю попутно целое гнездо вест-коаст-блюза и через это скачиваю пять пластинок американской эстрады тех времен, и там, между Элвисами всякими, столько, простите, говна, вот этой сопливой поганой эстрады, от которой и сейчас тошнит, и тогда, видимо, тошнило. Сопутствующие товары всевозможные.

Сапунов: Я новую музыку практически не слушаю. Мне одни мои приятели подбросили на прослушивание девяносто наших команд по три трека. Я сошел с ума, честно признаюсь. Ужасно плохо.

Плохая музыка или плохо играют?

Сапунов: Всё плохо. Играют некоторые хорошо.

А по качеству звука то, что сейчас выходит, это лучше или хуже, чем в аналоговые времена?

Сапунов: Знаете, я недавно заехал машину чинить, и там есть человек, любитель музыки, и мы с ним болтали по поводу ремастерингов. И он меня спрашивает: нет ли у тебя ощущения, что ремастеринг — это вещь, которая зачастую не идет на пользу произведению? Я говорю: конечно, есть. И мы с ним сошлись на том, что если сделано уже, если это живет своей жизнью, с тем очарованием, с тем несовершенством — и музыкальным, и техническим, — и кто-то возжелал сделать лучше, то получается, как правило, хуже.

Вот, знаете, мы сделали «Не торопясь», а потом поддались искушению с Алексеем. Нам кто-то рассказал про немецкого человека, который делает замечательный мастеринг. В общем, собрали мы денег, послали ему запись. Прислал он нам результат. Ну, ужас вообще.

Он без вас это все делал?

Сапунов: Без нас. Он исходя из собственного вкуса это делал. Что-то вырезал, что-то компрессировал, натягивал-вытягивал. Но получилась другая музыка, другой результат получился совершенно.