Сумасшедший домик в деревне - Галина Куликова

— Тогда нам следует познакомиться лично, — заявила Екатерина Ивановна решительно. — Я передам бумаги, чтобы Людмила Викторовна по возвращении уже имела их на руках. Вы можете завтра со мной увидеться?

— Могу. Где и когда? — уточнила Полина, прикидывая, как ей добраться до города.

— Давайте встретимся утром возле входа в Манеж. В десять часов.

— Хорошо, а как я вас узнаю?

— Я буду в красном костюме, — ответила та. — А вы?

— А я… — Полина прикидывала, что может надеть «в люди», но с ходу ничего не могла придумать. Поэтому сказала:

— У меня рыжие волосы, вы не перепутаете.

Ей очень хотелось угодить своей двоюродной сестре. Люда перед отъездом была такая дерганая, нервная. «Я ужасно устала, — говорила она Полине. — Я так устала, что у меня в глазах темнеет от одной только мысли о телефонных переговорах. Уверена: мне постоянно будут трезвонить пациенты и их родственники. Поэтому я не хочу брать с собой мобильный. И отключать его тоже не хочу, потому что у меня полно обязательств, которые нельзя отложить на целых две недели. Ничего, если я оставлю все дела на тебя?»

Конечно, Полина согласилась. И вот теперь ей необходимо ехать в Москву, а она не знает, как добраться до станции или хотя бы до автобусной остановки. К Никифорову она больше ни за что не сунется — он и так сделал для нее невозможное. И бремя благодарности настоятельно просил нести в одиночестве. Тогда она отправилась к Дякиным, и Николай Леонидович немедленно вызвался ее отвезти.

— Мне как раз нужно в город за провизией, — засуетился он. — С удовольствием под вас подстроюсь, голубушка!

Дякины считали, что они у нее в неоплатном долгу, и Полина решила не отказываться от предложения. На следующее утро она встала рано и долго утюжила сарафан, который надевала и в пир, и в мир, и в добрые люди. По дороге она выяснила у Николая Леонидовича, каким способом лучше всего возвратиться назад, и все подробно записала.

Полина была уверена, что увидит возле Манежа эффектную молодую даму. Однако в красный костюм оказалась одета особа лет пятидесяти пяти, невысокая, круглолицая, миловидная, с простой прической и в туфлях на низком каблуке. Костюм был хоть и красным, но каким-то очень невыразительным.

— Екатерина Ивановна? — спросила Полина, торопливо подходя к ней.

— Да, это я. А вы, стало быть, Полина Федотова?

— Федотова. Вы хотели мне что-то передать.

— Что же, прямо так сразу к делу? — улыбнулась Машкова. — Может быть, мы с вами выпьем где-нибудь по чашечке кофе?

Кофе в центре города мог развалить ее месячный бюджет, поэтому Полина решительно отказалась, сославшись на дела.

— Тогда давайте сядем в мою машину, — предложила Екатерина Ивановна. — Я передам вам бумаги, а потом подвезу до метро. Идет?

Полина проследила взглядом за немолодым мужчиной, который прогуливался поодаль и время от времени останавливался и пристально смотрел на нее. Мужчина выглядел отталкивающе — анемичный, с белой кожей и большими вялыми руками, висящими вдоль тела. Полине стало неприятно, и она немедленно согласилась, чтобы ее подвезли.

— Вот, — сказала Екатерина Ивановна, когда они устроились в салоне ее «Жигулей», и подала Полине запечатанный конверт. Конверт был тощий, но довольно большой, и в сумочку не вмещался. — Я так благодарна вашей сестре! Она святой человек. Если речь заходит о госпитализации без направления, начинаются всякие сложности.

— Да-да, — вякнула Полина, растерянно улыбаясь.

— Вы тоже медицинский работник, Полиночка? — спросила Екатерина Ивановна и тоже улыбнулась. У нее была хорошая, добрая улыбка, от которой сразу же теплело на сердце.

— В общем, да, — промямлила та.

— И работаете с сестрой в одной больнице?

— Да.

Не рассказывать же постороннему человеку о доме престарелых и о том, что она еще не перешла, а только собирается. И что она не врач и даже не медсестра, а всего лишь регистраторша.

— Вижу, вы ей во всем помогаете, — Екатерина Ивановна резко вывернула руль, вписываясь в поворот. Сзади засигналили, но она не обратила внимания.

— Между нами полное доверие! — проникновенно сказала Полина, чтобы тетка не подумала, будто Люда ею пренебрегает, отлынивая от личной встречи. — Сестра сейчас в отъезде, но у меня все под контролем. Высадите меня, пожалуйста, возле вон того светофора.

Она решила возвращаться в поселок не на электричке, а на автобусе. Билет был довольно дорогим, но Люда оставила денег на расходы, связанные с ее поручениями, поэтому Полина со спокойной душой устроилась на высоком сиденье и стала глядеть в окно. Поездка казалась ей увлекательнейшим путешествием. Она подумала, что в последние годы так редко куда-нибудь выбиралась и совершенно отвыкла от новых впечатлений.

Шофер заранее объявлял остановки, и, когда назвал нужную, Полина суетливо поднялась и, прижимая сумочку к животу, начала пробираться к выходу. Конверт пришлось сложить и спрятать внутрь, чтобы не потерять. Вслед за ней к двери двинулся кто-то еще. Полина ухватилась за перекладину и слегка повернула голову.

И обмерла. Сердце подпрыгнуло в груди, перевернулось, шмякнулось на место и забилось в истерике. Сзади стоял тот самый анемичный мужчина с большими руками, который глазел на нее возле входа в Манеж. Как он очутился в этом автобусе?! Случайно? Не бывает таких случайностей! Неужели он положил на нее глаз и выследил? Но как ему это удалось? Ведь Екатерина Ивановна увезла ее от Манежа на машине! Он что, остановил попутку и бросился в погоню? Или ехал за ними на собственной машине, а на автовокзале бросил ее, чтобы оказаться с Полиной в одном автобусе? Что ему надо?!

Полина немедленно решила, что это маньяк. У него странная внешность и неприятный взгляд. И еще руки, которые веревками болтаются вдоль тела, словно вообще ему не принадлежат.

Автобус остановился, двери открылись, и путешественница вывалилась наружу. Бодрым шагом она прошла несколько метров, потом наклонилась, сделав вид, что поправляет ремешок на босоножке. Тем временем автобус шумно вздохнул, закрывая двери, и медленно тронулся с места. На обочине осталась только она и предполагаемый маньяк. Вместо того чтобы обогнать ее, этот тип тоже притормозил и стал равнодушно наблюдать за проносящимися мимо автомобилями.

Полина не знала, что делать. Чтобы добраться до дому, нужно повернуть на проселочную дорогу и лесочком пройти примерно полкилометра. Дорога, понятное дело, не слишком оживленная, и если этот тип задумал нехорошее дело, ему никто не помешает на нее напасть. Нет, уходить от шоссе ни в коем случае нельзя! Здесь он вряд ли на нее кинется.

Полина выпрямилась и медленно пошла вдоль дороги. Мужчина, как привязанный, двинулся за ней. Она остановилась. Он тоже остановился. При этом делал вид, что вовсе ею не интересуется, так что повернуться и в деревне спросить: «Что вам от меня надо?!» — было совершенно невозможно. Может быть, он ждет, пока за ним кто-нибудь приедет, и просто прогуливается туда-сюда? С другой стороны, верить в лучшее в наши дни довольно глупо.

Полина решила, что ни за что не свернет в лес, даже если ей предстоит торчать тут до темноты. А тогда что она станет делать? В крайнем случае придется останавливать попутку и упрашивать шофера подвезти ее до дому. Хотя голосовать тоже рискованно, можно нарваться на другого маньяка.

Примерно полчаса она собирала в придорожной траве одуванчики. Нарвала гигантский букет, от нечего делать сплела из него венок и водрузила себе на голову. После чего задумала провести эксперимент и бодрым шагом направилась к повороту, возле которого стоял указатель. Углубившись в лес всего на несколько десятков метров, она резко обернулась и увидела, что жуткий тип огромными шагами следует за ней. От ужаса все ее внутренности завибрировали, и она рванула назад. Промчалась мимо преследователя на огромной скорости и, думая только о нем и его страшных намерениях, вылетела на шоссе.

Раздался визг тормозов, одну машину развернуло поперек полосы, другие сгрудились сзади, образовав пробку.

— Дура! — кричали на Полину из нескольких автомобилей сразу. — Курица безмозглая! Чтоб тебе пусто было, кретинка чертова!

Никифоров как раз возвращался из строительной лавки и, еще не доехав до поворота, заметил свою рыжую соседку, когда та свернула на проселок. Он понял, что ее придется подвозить — проклятое воспитание не дает ему проехать мимо как ни в чем не бывало. Он замедлил ход, собираясь свернуть, и тут увидел, что девица несется обратно. Глаза выпучены, венок из одуванчиков висит на одном ухе, руки растопырены, как у огородного чучела, коленки в разные стороны… Не останавливаясь, она сделала последний рывок и.., вылетела прямо под колеса синей «Волги». Водитель «Волги» ударил по тормозам, ее завертело на месте, и на повороте немедленно образовалась куча-мала. Слава богу, что никто ни в кого не врезался. Тем не менее воздух раскалился от ругательств.