Струны души - Фатима Шарапова

ходу разулся, разбежался и прыгнул в кровать.

Глава 5.

Я проснулся в темноте от неясного чувства, не поддававшегося определению, пока я не покинул пределы царства Морфея. В темно-синем сумраке комнаты витало беспокойство.

– …Вы ничего не делаете! – возмущенный голос, доносящийся со двора, явно принадлежал Кенджи.

Я кое-как встал и подошел к окну. Кенджи размеренными шагами измерял площадь двора, Амалия не выпускала из рук свой чудо-аппарат, а Михаил говорил по телефону, изредка занося в блокнот короткие заметки. Он повернулся к Кенджи, приложил указательный палец к губам и продолжил прислушиваться к словам невидимого собеседника.

– Мы просто теряем время, – горько проговорил Кенджи и остановился посередине двора.

– Мы не теряем время, мы собираем информацию, – оторвалась от своего смартфона Амалия, – Если совершить обмен сейчас, то добром это не закончится.

– Вы собираетесь привлечь посторонних людей и рассчитываете на крайний срок – вот что не закончится добром!

– Вы осыпаете претензиями, а я не могу сосредоточиться на деле, – Амалия с громким щелчком задвинула клавиатуру, – Если бы все так было просто мы бы уже давно вытащили Нашего Общего Друга, – выделила она последних три слова, – Я ухожу к себе в номер, – девушка взмахнула рукой, крепко сжимающей смартфон, и пошла к ступеням, оставив ссутулившегося Кенджи стоять с опущенной головой.

Похоже, пока я спал, похитители выдвинули условия, и вот-вот должен был состояться обмен. Внутри зашевелилось дурное предчувствие. Нужно было собираться.

Стук в дверь прозвучал как гром посреди ясного неба. Я двигался в полумраке, поэтому на пути к двери пару раз споткнулся о собственные ботинки.

– Я знала, что ты не спишь, – Амалия без прелюдий ворвалась ко мне в комнату и взобралась на мою кровать, – Почему ты не включил свет?

– Доброе утро, пожалуйста, проходи, – пробормотал я, закрывая дверь, и прищурился от света, вспыхнувшего с приходом Амалии светильника.

– А ты любишь порядок, – бросила она взгляд на гору возле кровати, – Они хотят обменять Габриэля на Михаила сегодня в 6 утра, – огорошила меня девушка и села на кровать. Я сел рядом с ней, закрыл лицо руками и надавил на глаза. – Пункт обмена – заброшенная фабрика, – продолжила вещать незваная гостья, – Сейчас 4 утра. Через 10 минут подъедет моя команда. Через полчаса, может меньше, подъедут друзья Михаила. Когда все соберутся, мы направляемся на место.

– Какова моя роль в этом деле? – Я взглянул в посерьезневшее лицо.

– Не знаю, но в любом случае Михаил хочет, чтобы ты был рядом. Скажи мне лучше вот что. Когда, наконец, наступит день? Так не люблю зиму, – Она вздохнула и упала на кровать, раскинув руки. Я остался сидеть разглядывать свои переплетающиеся пальцы.

Под отдаленное биение пульса сонного города, под стук вырывающегося на свободу сердца в воцарившейся тишине прорастала черная орхидея – тревога. Мечущаяся душа заплутала в ее бархатистых лепестках и уже не надеялась выбраться на свет, но вот внизу хлопнула дверь и раздались мужские голоса. Они спорили, перебивали друг друга. Кто-то споткнулся на ступенях, с громким звоном уронил связку ключей. Послышался смех и вдруг резко все стихло.

– На Михаила наткнулись, – сонно пробормотала Амалия, медленно поднялась с кровати и так же медленно, словно с неохотой, до последнего не отпуская дверь, покинула мой номер.

Ее постепенно отдаляющийся голос повел за собой незнакомцев прочь от дверей, оставляя меня в одиночестве и беспорядке. Мне нужно было отвлечься. Я выглянул в окно.

Кенджи стоял посреди двора, опустив голову, спрятав руки в карманы. Распахнутая куртка съехала с одного плеча, полосатый шарф свисал у самой земли и подметал бахромой истоптанный снег. Я надел ботинки, поднял вещи с пола и столкнулся у порога с Михаилом.

– Ожидание растягивает время…, – пробормотал он, – Может, позовешь нового друга, поколдуете над Боттичелли, пока Амалия с друзьями строит планы по завоеванию мира?

– Только собирался, – я махнул рукой с курткой и рюкзаком.

– Полы подметаешь, – он указал вниз, – Я пойду, позову Кенджи Гото-сана. А ты пока спускайся на кухню, – Михаил развернулся и уже собирался уйти, но почему-то обернулся и предложил, – Если хочешь, можем собраться у тебя в номере. Допустим, мы с Кенджи обоснуемся возле стола, а ты можешь обустроиться на кровати. Кофе-машина есть, выпечку принесем с собой сами. Что думаешь?

Не знаю, что удивило меня больше – внезапное предложение Михаила или наличие в номере стола и кофе-машины. Я медленно повернулся и словно прозрел.

Современность диктовала минимализм – сочетание двух-трех сдержанных цветов, не шибко затейливая мебель, много источников света и свободного пространства. Но здесь присутствовала еще одна интересная особенность – уникальность. Тумбочки, стулья, стол, шкаф относились к разным мебельным комплектам, но идеально дополняли друг друга и придерживались единой серой, белой, серо-синей гаммы с примесью светлого желтовато-оранжевого оттенка дерева.

Напротив кровати стоял упомянутый Михаилом стол с узкой продолговатой деревянной столешницей на двух железных черных прямоугольных ножках. На нем стоял электрочайник, кофе-машина, бокалы и белые коробочки.

Над столом расположился плоский телевизор. На одной высоте с ним висел крупный овальный темный плафон, расписанный красно-желто-зеленым цветочным узором.

Оказалось, я проморгал еще пару деталей. В белой комнате одна стена за спинкой кровати по цвету напоминала затянутое в бурю небо. А этой самой спинкой служили темно-серые подушки, оббитые сукном и вывешенные в ряд от начала до конца стены. Они больше походили на спинку дивана и делились на прямоугольники разной ширины.

Справа от выхода на белой стене я увидел портрет мужчины в смокинге с усами, слева от меня расположилось овальное зеркало, после которого шла дверь в ванную.

– Так что ты решил? – прервал осмотр Михаил.

– Думаю…, – задумчиво пробормотал я, – Думаю…, – добавил уже чуть громче, – Я останусь здесь и дождусь вашего прихода, – озвучил я окончательный вердикт.

– Вы здесь? – Кенджи возник из ниоткуда и встал напротив Михаила.

– Телепортировались, Гото-сан? – усмехнулся Михаил.

– Пришел на своих двоих. Иначе вы бы меня не видели, только чувствовали, – невозмутимо ответил мужчина, – Лучше зовите меня Кенджи, а то ваше «Гото-сан» звучит как издевательство, – улыбнулся он едва заметной улыбкой, – Я хотел позвать вас вниз и сказать, что Романа спрашивает по телефону какая-то девушка.

– А мы хотели пригласить вас присоединиться к нам для обсуждения Боттичелли, – произнес Михаил и одарил меня пронизывающим взглядом.

– С удовольствием присоединюсь, – кивнул Кенджи, – Мы ведь ждем ваших друзей?

– Так точно, –