Союз нерушимый... - Юрий Силоч

— Этот молодой человек хочет, чтобы ты дезактивиг'овал имплантат у одного человека.

— Что за имплантат? — деловито поинтересовался ребёнок.

— «Зайцев-79-У». Серийный номер… — я назвал длинный ряд цифр, чувствуя себя полным идиотом. Мальчик всё это время «смотрел» на меня пустыми глазами и не делал никаких попыток его записать.

— Но он ведь уже отключен, — округлил пустые белые глаза Яша, когда я закончил.

— Что? — даже не пришлось включать актёрское мастерство и изображать удивление. Малец просто не мог сам догадаться.

— Он отключен! — уверенно повторил мальчик. — Могу его включить. Хотите?

— Что, так просто? — я изобразил «улыбку номер шесть» — недоверчивую. — Этого не могло быть никак. Ты не мог так быстро взломать его чип.

— Я и не ломал его, — мальчик едва заметно дёрнул плечами, наверное, это означало пожатие ими. — Это как… Я просто спросил у него. Попытался найти. Но он был тёмный. Серый весь. Как будто мёртвый. Значит, давно уже, — непонятно закончил он фразу.

— Так. Ладно, — я взял себя в руки. Нельзя позволять сбить себя с толку. Да, это не цыгане, но, тем не менее, я был уверен, что попался на какой-то психологический трюк. — А ко мне можешь подключиться?

«Да!» — раздался неожиданно громкий детский голос в моей голове. Я рефлекторно отскочил, закрывая ладонями уши.

«Вот видишь. Я знаю. Он отключен».

— Тебе не о чем волноваться, — сказал ребёнок вслух.

— Хорошо, Яшенька, — несколько натянуто улыбнулся Моисей. — Езжай в свою комнату, побудь там, пока мы с товарищем побеседуем…

— Ладно. Только не бери с него ничего. Не будет добра с этого.

Взгляд хозяина ткнул меня, словно в голову вонзили вязальную спицу.

— Как он смог это сделать? — я был шокирован. — Что это… Что это вообще такое было?

— Яшенька… — хозяин замялся. — Уникум. Дитя Горбушки, — грустно усмехнулся Моисей, куда-то сразу же задевав акцент. — Родился тут, на пепелище. Мутант. Овощ. Ходить не мог, говорить не мог, ничего не мог. Даже дышать. В больнице сказали, что он не жилец, поэтому мы здесь собирали для него железки всем миром, и вот… собрали. Он теперь живёт больше в Сети, чем тут. Поэтому и может очень много. Так! — Моисей встрепенулся, к нему тут же вернулся деловой тон. — Думаю, нам больше не о чем говог'ить. Если уж Яшенька сказал, бог с ней, с мебелью. Всего добг'ого.

— Да… До свидания, — пробормотал я и, повернувшись, покинул мастерскую.

Дело было сделано. Я всё-таки был прав, и Вьюнова могли активировать удалённо. Но кто?

Это я и собирался выяснить.

5

— Палыч! — я набрал шефа, чтобы порадовать. Сесть на хвост идее мало — нужно было попросить, чтоб начальник направил силы отдела на работу в этом направлении. Душу грело осознание факта, что именно мой след оказался верным, как-никак, целая куча сотрудников работала по другим зацепкам: винтовка, деятельность убитого — и ничего. И лишь я один, такой весь из себя майор Пронин, всё сразу понял.

— Да! — угрюмо отозвался начальник. — Что у тебя?

— Интересное. Я узнал, что можно активировать имплантаты удалённо.

— И что? — быковато спросил нисколько не впечатлённый этим шеф. — Что нам это даёт?

— Это даёт нам то, что в перспективе депутатов могут отстреливать куда чаще. Или не депутатов, а кого-нибудь ещё. Напряги экспертов, пусть хотя бы попытаются найти историю входящих подключений к мозгам Вьюнова. У заказчиков должен быть очень сильный хакер, очень сильный, практически гениальный, — это тоже пусть кто-то проверит. И ещё: мне нужен спецназ с вертолётом, нужно арестовать кое-кого на Горбушке.

— Сдурел? — без обиняков спросил Палыч. — Может, мне ещё тебе американского президента с Марса выковырять?

— Президента не надо, — терпеливо сказал я. — Нужен спецназ с вертолётом. Поблизости как раз гениальный хакер и один старый жид, из которого можно вытрясти много всякого.

Шеф задумался на пару секунд.

— Хрен с тобой, давай координаты. Подниму «Альфу». Ты что будешь делать?

— Постою рядышком, посторожу, чтобы никто не ушёл.

Где-то с полчаса я проторчал в грязном переулке, держа в поле зрения вход в лачугу, пока не услышал тихий, но басовитый и мощный шелест винтов. Слева от меня, со стороны «улицы», раздались крики.

— Облава! — вопили десятки голосов на все лады. Мимо меня промчался, бешено вращая глазами, седой мужичок с бородой. Он прижимал к груди авоську с какой-то машинерией — сплошь провода и шестерёнки.

— Атас! — крикнул он мне. — Менты! — и скрылся за ближайшим поворотом.

Спустя несколько секунд мне в лицо ударили порывы холодного ветра, и над переулком нависла здоровенная туша чёрного Ми-2028.

Его не зря называли «крокодилом», как далёкого предка — хищная форма корпуса и впрямь делала его похожим на опасного хищника. Где-то недалеко раздалась автоматная очередь — и по бронированному корпусу заплясали искры: пули рикошетили, не причиняя вертолёту никакого вреда.

Заслонив лицо ладонью от ветра и подняв голову, я увидел, как из круглых боковых люков к земле полетели тяжёлые фалы, и по ним, споро и грациозно, скользнули спецназовцы, облачённые в чёрные бронекостюмы.

Снова выстрелы, на этот раз явно по «Альфовцам», но поздно — они уже достигли земли. Чёрные фигуры с массивными штурмовыми автоматами в два счёта окружили лачугу и, выбив дверь, забросили внутрь светошумовую гранату.

Почти сразу же бахнуло так, что я дёрнулся с непривычки, лачуга содрогнулась, со стен и крыши сорвалось облако серой пыли, а спецназ, за те доли секунды, что я был в замешательстве, уже ворвался внутрь.

Выждав ещё десять секунд, я направился к дверям и очень вовремя — мне навстречу вышел командир отряда, над головой которого висела виртуальная золотая звёдочка. Он снял шлем и оттуда на меня взглянули стеклянные глаза, выглядевшие, как сварочные очки. Узкое и костлявое лицо было неприятным, через всю щеку тянулся тонкий белесый шрам.

— Взяли? — спросил я, ожидая услышать в ответ «конечно».

— Нет! — неприятно удивил меня командир. Вертолёт над нами повернулся и оказал невидимому стрелку ответную любезность, жахнув из носового пулемёта. — Их там нет!

— Как?! — опешил я, автоматически пригнувшись, когда вертолёт начал стрельбу. — Какого чёрта?! Они же были там, я лично видел!

— Я что, вру, по-твоему?! — прикрикнул командир. — Нет никого! Можешь сам посмотреть!

Я выругался и побежал внутрь лачуги, которую обыскивали бойцы «Альфы». Некоторые из них вышли наружу и заняли круговую оборону.

— Что тут? — спросил я у спецназовца, который тщательно ощупывал и обстукивал стены. Судя по всему, у него в глаза был встроен универсальный сканер.

— Ничего, — пожала плечами громадина в чёрной броне. — Ни окон, чёрных ходов, ни подозрительных полостей.

— Да какого?! — я ударил в хлипкую стену, проломив её. — Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт!

— Спокойно, — усмехнулся боец. — Осмотр ещё не закончен.

— Ищите! — рявкнул я на ни в чём не виноватого «спеца». — Всё тут переройте, но достаньте!

Простояв какое-то время у входа, я не удержался и присоединился к «альфе»: метался по лачуге, раскидывал вещи в поисках каких-нибудь улик, открывал коробки и сундуки — но ничего, лишь создавал бесполезную суету и мешал специалистам. Спустя десять минут в ухе тихонько зашипел передатчик. Говорил командир.

— Надо улетать отсюда и поскорее. Вы с нами?

Я сжал кулаки и тихонько выматерился, но делать было нечего:

— Да. Конечно, с вами, — досадно было уходить вот так, несолоно хлебавши.

Снаружи «Альфовцы» уже цепляли фалы к поясам. Один из бойцов крепко ухватил меня подмышками, и в тот же миг мы вознеслись к серым небесам, которые «крокодил» рубил на ломти своими чудовищными винтами.

В брюхе вертолёта было темно, душно и тесно, поэтому за время полёта я вспотел и ещё больше разозлился. Мистика какая-то. Как сквозь землю провалились. Причём ладно если б мальчик был здоров, можно было бы пролезть в какую-нибудь дыру или подкоп, но он же, чёрт возьми, инвалид! С таким креслом, как у него, не во всякую дверь пролезешь, не то что в пролом. Вопросы, одни вопросы.

— Эй! Ты где сейчас? — прервал мои размышления Палыч. Перед глазами повисла его морда — печальная и замученная.

— Лечу в отдел.

— Взяли? — поинтересовался он.

— Нет, — раздражённо рыкнул я, предвкушая вопли и упрёки в некомпетентности.

— Почему? А, ладно, потом, всё потом. Сейчас я дам команду высадить тебя на ближайшей площадке. Вызывай машину и срочно дуй на адрес.

Плохое предчувствие. Очень плохое.

— Что случилось? — осторожно спросил я.

— Убийство случилось, — устало ответил Палыч. — В Собрании минус ещё один депутат.

— Ах ты ж!.. — я завернул короткую, но жёсткую тираду из нескольких слов. Спецназовцы покосились, но ничего не сказали.