Бесполезный человек - Дмитрий Николаевич Москалев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внешностью Императрица напоминала дьяволицу, выползшую из утроба ада. Её демонический взгляд зеленных глаз мог ввести в гипноз и подчинить волю любого смертного, пусть даже самого сильного.
Прошло ещё несколько минут после посадки машины, от перегрузки его не тошнило, но сделалось душно и не комфортно, когда действие препарата прошло.
С корабля пленника подняли в палаты дворца, парившего над городом в экзосфере, в тысячи километров от Земли. Пленник давно не разговаривал с людьми высшего сорта, сейчас уже живущими так высоко – с захватчиками, возомнившими себя богами, вернувшимися из древности. И вот судьба представила ему возможность насладиться их дурманящим голосом сполна…
"Андромеда" всегда являлась гарантом стабильности власти "Золотого Человечества".
Они зашли в лифт, и благополучно поднялись, зашагали вперед. Человек шел поначалу спокойно и старался делать вид непринужденный, но с каждым шагом его волнение увеличивалось, а сердце начинало бешено колотиться в груди, готовясь вырваться из грудной клетки вон.
С глаз пленника сорвали повязку, и, держа крепко под руки, грязного завели в спальные апартаменты дьяволицы, с чего и начался его первый танец со смертью.
Комнату наполняли произведения искусства самых известнейших на то время и давно умерших творцов и художников, в воздухе витали великолепные запахи духов, они кружили голову несчастному. Спальня Императрицы являлась эталоном роскоши всех времен и народов, а теперь всего одного народа поработителя. В углу стояла огромная китайская ваза.
По центру комнаты располагалось императорское ложе, усыпанное драгоценными камнями и золотыми украшениями. В бархатной изумительной коробочке, на пьедестале лежал перстень с сияющим чёрным алмазом – знак власти Императорской семьи и принадлежность к белому роду кристаллов. Перстень заворожил пленника, схватил его взгляд и притянул к себе в объятия.
Ходили поверья, что кристаллы на перстнях высшей знати – это не что иное, как сырье, из которого создали кристаллических паразитов, внедряемых в мозг разумного существа. Но кто их создал, и зачем пленник не знал, либо забыл. Возможно, монолит являлся кометой, упавшей когда-то на Землю. Хотя, кто знает… Может быть они всего лишь инопланетяне.
Кристалл шептался с ним, дурманя разум. Несомненно, он был живим.
– Видимо, Эдвард тебе понравился, – донеслось из другого конца комнаты, откуда, отбросив шторки, вышла обнаженная Императрица, скрывавшаяся все это время в тени, и наблюдая со стороны за поведением своего подневольного гостя.
Её бёдра были не сравнимы ни с чьими, её груди наполняла горячая кровь, а глаза излучали демонический и ядовитый яд, но такой манящий и дурманящий. Её эротично обвивала золотая туника.
– Убейте, если это насекомое скажет хоть слово, – приказала Императрица гвардейцам, – ну что же, неуловимый мститель, Все-таки попался? – она истерически засмеялась и подняла вверх бокал со столика, наполненный вином и кровью, затем поднесла к губам и отпила.
– Вино и кровь невинных. Затем поднял крышку чаши, достала из неё глазное яблоко человека и, смакуя, проглотила.
Отпив вина, Императрица протянула бокал пленнику, и проводя большим пальцев по своей сочной груди промолвила игриво и тихо, – хочешь меня?
Пленник испуганно отвёл взгляд от обнаженного тела, его сердце бешено забилось, а в кровь проникла пьянящая страсть, окутывая разум непроницаемой пеленой. Но он Все-таки продержался некоторое время, не поддаваясь гипнозу, но его сломал все тот же черный кристалл, безмолвно взирающий на него со своей, уже, второй роли в разыгравшемся спектакле.
– Эдвард, Эдвард, – доносилось у него в голове. Эдвард звал его. Манил в темноту. Злой предмет, отражающий сущность своей хозяйки тянул пленника в трясину, в черный туман. Жажда усилилась, становясь нестерпимой, ему захотелось крови.
– Иди ко мне, возьми меня! Я знаю кто ты, я знаю…
– Пей, пей же! – Императрица схватила пленника за скулы, и открыв рот влила содержимое бокала в рот пленнику. Того стошнило.
Императрица подступила совсем близко, и её локоны опустились на плечи узника, и только тогда он разглядел в небывалой красоте морщины – знак увядающей молодости и испугался. Нет ничего страшнее умирающего монстра.
Её руки скользили по телу пленника, заставляя мышцы содрогаться. Её губы коснулись его губ, и пленник поник.
– Так-то лучше, мой маленький бунтарь! Ты создал нам очень много проблем, и тебя приказано казнить, но… – Беллатриса выдержала паузу, – я прониклась любовью к тебе, и дарю тебе жизнь, при одном очень удобном для меня условии, – её губы нашептывали гипнотическим сладким голосом, от которого человек не мог отказаться.
Беллатриса протянула руку охраннику, в которую тот незамедлительно вложил свернутый вчетверо лист бумаги, после чего она сама вложила его в карман покоренного раба.
– Ты должен убить Её! – зашипела Беллатриса, захлопнув на руке пленника браслет, после чего, сверкнув глазами, чуть ли ни прыжком отскочила в сторону.
– Сделай все в срок! До того момента, как ты умрешь!
Человек ощутил холодный предмет на руке, от чего ненадолго пришел в себя и растерянно заморгал.
– Из тебя получится отличный любовник, мой милый, если ты все же останешься в живых, но перед этим тебя все же следует хорошенько отмыть! До встречи, – затем, взмахом руки Беллатриса приказала, – увести!
Незаметно от Императрицы, взгляд человека прояснился, а на уголке губ проявилась довольная и хитрая улыбка.
Так начался его первый танец со смертью.
Глава 2
Дворец, находящийся неподалеку за Плаза Жизни Андромеды, и был построен незадолго до въезда в него императорской семьи и приближенных.
В него внесли все самое роскошное и лучшее, все самое отборное и желанное, что смогли собрать с руин людской цивилизации.
Разграбление осуществлялось совершенно безнаказанно, людей почти не осталось, и на пустынных улицах не кому было защищать сокровища искусства, особенно если расхищением занималась сама лидирующая власть. Некому было защищать дома от мародерства и грабежа. На какой-то промежуток мир превратился в хаос, а затем замолчал навсегда, и не без чей-то помощи свыше.
После того, как стена замкнула город, изолировав его от факторов внешней среды, Император почувствовал себя в тесноте и ему для душевного спокойствия потребовалось созерцание своего неделимого единого царства под названием Земля с самой максимальной высоты. А с годами Император становился ненасытен и алчен, настолько, что одной планеты ему оказалось мало.
Тронный зал вел на открытую террасу, с которой открывался поистине невообразимо красивый вид голубой планеты. Император мог часами созерцать облака, моря или огни единственного оставшегося города – его собственности.
Правитель был уже
