Темная магия - Энгус Уэллс

Факелы мало чем им помогли. Здесь, меж высоких скал, правила свой бал природная темень. Каландрилл порадовался, что Брахт с ним. Керниец решительно продвигался вперед. В красном свете факела Брахт, с ястребиным профилем, прищуренными глазами и раздувшимися ноздрями, походил на осторожно принюхивающегося дикого зверя. Керниец бросил быстрый взгляд на Каландрилла, вопросительно подняв брови. Тот кивнул: сквозь аромат сосен пробивался легкий запах миндаля.

И вдруг в ноздри ему ударил отвратительный трупный, словно из склепа, запах, заполнивший собой все ущелье. Зловоние было настолько сильным, что Каландрилл, сплюнув, заткнул себе нос рукой.

— Колдовство! — воскликнул Брахт, и тут же голос его был перекрыт ужасным рыком.

Эхом отскакивая от скал, рев этот немилосердно навалился им на барабанные перепонки, заглушив ржание ничего не видящих лошадей и Катин возглас. Он словно раздвинул стены ущелья и исказил пространство, так то они уже не знали, где право, а где лево. Кромешная зловонная тьма окутала их настолько, что зажженные факелы казались едва тлеющими огоньками.

Сквозь этот все заполняющий собой рев до Каландрилла вдруг долетел едва слышный голос Брахта:

— Ахрд, встань на нашу сторону!

— Да защитит нас Дера! — выкрикнул Каландрилл, и эта мольба прозвучала больше как боевой клич.

Рев перерос в ужасное урчание или смех, и тьма закружилась вихрем, словно воздух заколебался под натиском огромного тела. Сквозь темень или из нее на Каландрилла бросилось невиданное существо. Он едва успел отпрянуть назад и выпростал руку с мечом вперед. В следующее мгновение юноша почувствовал на себе дыхание трупа и наконец разглядел ужасное существо, готовящееся к новому прыжку.

Это был волк, но такой, которого не видал еще глаз человеческий. Он был огромен. Челюсти, усаженные кинжалоподобными клыками, походили на капканы. В красных глазах его светился злой огонь. Серая шкура была вспорота в нескольких местах выступающими желтыми костями, из-под содранной кожи на лапах виднелись сухожилия, а челюсти представляли собой сплошную кость и мышцы. Странное существо, воскрешенное неведомой силой, волк, давно умерший, но оживленный и наделенный колдовскими силами, чтобы остановить их. Зверь взмыл в воздух.

Каландрилл беспомощно вскинул и поднял меч, понимая, что существо просто опрокинет его своим весом. Вот сейчас его ужасные челюсти сомкнутся у него на голове и раздавят череп. Но тут, как во сне, он увидел Брахта, бросившегося на животное сбоку. Меч кернийца крошил плоть чудовища, из которой на землю вываливались кучи копошащихся личинок; факелом в левой Руке Брахт подпалил волку шерсть, и запах паленого усугубил зловоние разлагающегося тела. Подчиняясь только инстинкту, Каландрилл согнул колени и спасся таким образом от лязгнувшей пасти. Он развернулся вполоборота, пропуская летящее мертвое тело мимо себя, и вонзил ему меч в плечо, разорвав в клочья полусгнившую кожу. Но крови не было.

Рев животного изменился, и Каландрилл услышал крик Брахта:

— Помоги Кате! Удержи лошадей!

Керниец сам молнией бросился вперед и встал между волком и Катей, выманивая его на себя, но существо, словно и не видя его, вновь развернулось к Каландриллу, нацеленное только на него. Каландрилл пригнулся, держа факел и меч наготове. Страх отступил — он был слишком возбужден схваткой, чтобы думать о страхе. Обнаженные мышцы собрались в комок. Брахт вспорол полусгнившую, лишенную крови плоть сзади; он рубил волка мечом и жег его факелом. Но зверь не замечал его. Длинные, в человеческий палец, когти заскрежетали по камню, и волк взмыл в воздух, но Каландрилл отступил в сторону, пропуская его мимо себя, и они с Брахтом оказались по одну сторону, загораживая собой Катю. Обезумевшие лошади неистово ржали и бились на поводу, оседая на задние ноги и вздыбливаясь так, что Катя едва удерживала их.

Как только волк опустился на землю, Каландрилл, воспользовавшись его инерцией, накинулся на него сзади и глубоко вонзил меч меж двух обнаженных ребер. Зверь взвыл от боли и ярости. Каландрилл повернул клинок в полуразложившейся плоти и выдернул его, как штопор, а затем вновь обрушил меч на плечо животного, едва оно повернулось к нему мордой.

Огромные челюсти лязгнули, и Каландрилл ткнул ему в морду факелом. Челюсти вновь открылись и, сомкнувшись на факеле, вырвали его из рук Каландрилла. Дым валил из пасти животного, в страшной глотке полыхал красный огонь, отражавшийся в глазах, пламя бушевало во всех дырах его полусгнившего тела. Монстр выплюнул факел, и тот, зашипев, быстро погас; рев перешел в хохот, а глаза животного — с презрением, так ему показалось, — уставились на Каландрилла. Он, ничего уже не боясь, ибо ожидал близкой смерти, по дуге опустил меч на серую морду. Существо взвыло, но теперь уже больше от боли, нежели от ярости. Сбоку до Каландрилла донесся голос Брахта:

— Твой клинок! Благословение Деры убивает его!

И Каландрилл нанес по оскаленной морде еще один потом еще один, оставляя такие раны, из которых должны бы были хлынуть фонтаны крови, если бы в животном билась жизнь, а не колдовство.

Волк-привидение споткнулся и присел, но уже не для того чтобы прыгнуть; он словно съежился от страха. Каландрилл сделал выпад, и животное отпрянуло. Каландрилл рассмеялся, вернее, закричал так же громко, как рычало животное, и сделал вид, что наносит удар в морду. Огромная голова развернулась, зубы заскрежетали, и Каландрилл вонзил меч под огромную зияющую пасть, прямо в глотку, и тут же отдернул руку — животное отпрянуло и изогнулось, едва не вырвав меч из его рук. Каландрилл отступил на несколько шагов, жестом приказывая Брахту, чтобы не мешал, и встал, дожидаясь, когда зверь прыгнет.

Огромное существо напряглось. Мертвые лапы распрямились, выбрасывая тело вперед и вверх, и красные глаза потерялись за разверстой пастью. Не обращая внимания на предостерегающий крик Брахта, Каландрилл присел на корточки, и огромное, взмывшее в воздух тело заслонило собою небо. Каландрилл поднял меч вверх, метя животному в грудь. В этот удар он вложил всю свою силу, всю веру в богиню.

Меч вошел в тело животного по самую рукоятку, и ущелье взорвалось страшным рыком. И вдруг наступила тишина — Каландрилл оказался прямо под вонючей шкурой. Он отчаянно пытался сбросить с себя душившее его своей вонью тело. Ему нечем было дышать, он не мог больше драться. Голова шла кругом, желудок выворачивало, и юноша испугался, что сейчас захлебнется в собственной желчи. Он не чувствовал, как Брахт схватил его за запястье и выволок из-под дергавшегося, все еще рычавшего зверя. Единственное, что он знал, — это то, что вдруг легкие его наполнились свежим воздухом. Глаза его открылись, и он увидел предсмертную агонию существа, созданного из падали.