Деяния святых Апостолов - Джон Стотт

Лука сам присутствовал при этом происшествии («мы собрались», 8), поэтому он мог предложить несколько подробностей, увиденных глазами очевидца, что поможет нам представить всю сцену. Сначала это была вечерняя служба, или собрание, потому что, если обращение Павла затянулось до полуночи, оно вряд ли могло начаться в полдень! Скорее всего, собрание началось примерно на закате, когда после окончания рабочего дня приход собрался на богослужение. Во–вторых, собрание проводилось в частном доме, наверху (8), практически, на третьем этаже (9). Третье, в горнице, где мы собрались, было довольно светильников (8), поэтому воздух был тяжелым и душным, и даже один юноша, именем Евтих, сидевший на окне (9а; НАБ, «сидевший на выступе окна»), от этой духоты впал в дремотное состояние, хотя открытое окно давало ему возможность дышать свежим воздухом. В–четвертых, Евтих назван «юношей» (neanias) в стихе 9, а в стихе 12 он только «отрок» (НАБ, ИБ), или «паренек» (ПНВ), где pais является словом, обычно употреблявшимся по отношению к детям от 8 до 14 лет. Пятое, Лука вовсе не стремится к тому, чтобы мы обвинили юношу в том, что он уснул во время проповеди Апостола. Создается впечатление, что Евтих продолжительное время боролся со сном. Начнем с того, что его постепенно охватило дремотное состояние и, поскольку Павел продолжал говорить, он погрузился в глубокий сон (НАБ, НЗА, «сон одолел его окончательно»). И тогда произошла трагедия: он сонный упал вниз с третьего жилья, и поднят мертвым (96). Вариант НАБ, что «его подняли и посчитали мертвым», намекая на то, что он мог быть живым, абсолютно ошибочен. Лука заявляет, что он был мертв. Как врач он мог подтвердить это.

Можно представить, какой поднялся переполох, когда все сбежали вниз. Павел тотчас прервал свою проповедь и сам сошел вниз. Затем, явно повторяя прецедент, установленный Илией в случае с сыном вдовы в Сарепте (3 Цар. 17:19 и дал.) и Елисеем с сыном Сонамитянки (4 Цар. 4:32—33), Павел, сошед, пал на него и, обняв его, сказал: не тревожьтесь; ибо душа его в нем (10). То не было заявление, утверждающее, что мальчик жив, несмотря на трагическое падение, но в результате того, что Павел обнял его, он снова возвратился к жизни. Взошед же и преломив хлеб и вкусив, Апостол разделил с другими верующими и Вечерю Господню, и братский ужин, который наверняка еще не подавали. Затем Павел возобновил свою проповедь и беседовал довольно, даже до рассвета, и потом вышел (11). Между тем отрока привели живого (надо полагать, родственники и друзья), и не мало утешились (12).

б. Некоторые принципы христианского богослужения

Чему мы можем научиться из того, что мы узнали о христианском богослужении, проведенном однажды вечером в Троаде много веков назад? Следует проявить осторожность в ответе на этот вопрос, потому что рассказ Луки чисто повествовательного характера и не претендует на то, чтобы стать предписанием к нашим действиям. Поэтому мы не имеем права ни рабски подражать тому, что имело место (например, собрание в доме именно на третьем этаже, встреча вечером, использование масляных ламп и необычно долгая проповедь), ни опускать того, что упомянуто не было (например, молитвы, пение псалмов, гимнов и чтение Писания). Тем не менее, здесь можно проследить принципы общественного богослужения, подтвержденные библейским учением в других местах и применимые к сегодняшнему дню.

Во–первых, ученики встретились в день Господень на Вечерю Господню. По крайней мере стих 7 звучит, как описание обычной, регулярной практики церковной жизни в Троаде. Все это является свидетельством того, что Евхаристия в качестве благодарственного воспоминания о деле Искупления воскресшего Спасителя очень рано стала главной воскресной службой в атмосфере agape, то есть «вечери любви», или братской вечери.

Во–вторых, в дополнение к вечере там была проповедь, правда очень длинная, потому что первая ее часть продлилась от заката солнца до полуночи (7), а вторая от полуночи до рассвета (11). Но мы не должны рассматривать проповедь Павла как монолог, поскольку Лука дважды употребляет глагол dialegomai (7, 9 «беседовал»), что подразумевает обсуждение, возможно, в форме вопросов и ответов. Другое слово, использованное Лукой, homileo (11), НЗА переводит как «долгий и серьезный разговор», а НАБ как «долгая беседа». Совершенно очевидно, что этот разговор был намного более свободным и открытым, чем официальная проповедь. Но Апостол очень серьезно и ответственно относился к своей проповеди. Так же должны поступать и мы. «Нет и намека на то, что Павел воспринял происшедший инцидент как упрек за долгие разговоры» [428]. Но поскольку у нас нет Апостолов, сравнимых с Павлом, которые могли бы назидать нас сегодня, нам следует вслушаться в учение Христовых Апостолов, которое дошло до нас в Новом Завете. С самых первых дней поместные церкви стали составлять собственные собрания воспоминаний и писем Апостолов и повиновались их настойчивым повелениям читать их послания наряду с законом и пророками во время совместных собраний (напр.: Кол. 4:16; 1 Фес. 5:27; Отк. 1:3; 22:18–19).

Итак, в служении, происходившем в Троаде, сочетались слово и таинство, и с тех пор вселенская Церковь следует этому примеру. Ибо Бог говорит к Своему народу через Свое слово, как написанное, так и истолкованное, и через осуществление двух евангельских таинств — крещения и Вечери Господней. Может быть, «слово и таинство» не самое лучшее или не самое точное словосочетание, хотя и является общепринятым. Строго говоря, само таинство является словом, «явленным словом», согласно Августину. Служение словом Божьим и созидает Церковь, когда это слово приходит к нам через Писание и таинство (это и есть верное сочетание), слышимо и видимо, в произнесении и явлении Слова.

3. Путешествие к Милету вдоль морского побережья (20:13–16)

Следующий короткий отрывок повествования Луки (всего четыре стиха) представляет собой сжатый отчет о путешествии Павла из Троады (где он обращался к поместной церкви) в Милет (где он обратился к пасторам Эфесской церкви). Автор сообщает нам, что Павел «поспешал» (16); у нас создается впечатление, что Лука тоже «поспешал». Он упоминает четыре порта на побережье и на островах, где останавливались Павел и его товарищи (Асс, Митилин, Хиос и Самос) после Троады и до прибытия в Милет. Употребление местоимения «мы», начавшееся в стихе 5, продолжается и дальше, так что Лука описывает то, чему сам являлся свидетелем. Судно, по–видимому, каждый день отплывало и шло, не удаляясь от берега, и каждую ночь останавливалось на ночевку. «Причина, — поясняет Рамсей, — заключалась в ветре». В летнее время на Эгейском море «он обычно дует с севера, начинаясь очень рано поутру». Затем «поздно вечером он затихает», и «на закате наступает полный штиль» [429].

Покинув Троаду, пишет Лука, мы пошли вперед на корабль и поплыли в Асс, порт в Асии примерно в двадцати милях к югу от Троады, чтобы взять оттуда Павла; ибо он так приказал нам, намереваясь сам идти пешком (13), или просто «по суше» (ПНВ), или «по дороге» (НАБ). Лука сообщает нам два факта, не поясняя их. Первое, Павел отсылает своих товарищей вперед. Может быть, он отложил свой отъезд из Троады, чтобы убедиться, что Евтих не только жив, но и здоров? Это только догадка. Второе, Павел договорился, что его друзья доберутся до Асса Морем, а сам он пойдет туда сушей. Путешествие сушей по дороге вдоль берега должно быть быстрее, чем путешествие морем вокруг мыса. Зачем ему понадобилось побыть одному? Может быть, это и стало началом его настоящего долгого путешествия в Иерусалим? Мы знаем, что он был озабочен тем, чтобы избавиться от козней неверующих в Иудее и чтобы собранные пожертвования были приняты верующими в Иерусалиме, ибо он просил христиан в Риме присоединиться к нему в молитве об этом (Рим. 15:30 и дал.). Возможно, именно эти мысли и молитвы занимали его во время его одинокого пути из Троады в Асс. Но это лишь догадки.

Когда же он сошелся с нами в Ассе, как было оговорено, то, взявши его, мы прибыли в Митилину (14). Это был главный город острова Лесбос, находящийся на его юго–восточном берегу. И отплывши оттуда, в следующий день мы остановились против Хиоса (15а), то есть бросили якорь в порту на материке напротив острова Хиос, а на другой пристали к Самосу, к острову на запад от Эфеса, и, «после остановки в Трогиллии» (ИБ, по Безанскому тексту), мыс у входа в залив, в следующий день прибыли в Милит (156), т. е. в порт на материке в устье реки Меандр. Павлу рассудилось миновать Ефес, и он так и сделал, чтобы попасть в Милет и чтобы не замедлить ему в Асии, потому что он поспешал, если можно, в день Пятидесятницы быть в Иерусалиме (16).

4. Обращение Павла к старейшинам Эфесской церкви (20:17–38)