Исправленному верить (сборник) - Татьяна Минина

Кое-какие автономные источники питания у местных ребят всё же, видимо, сохранились. Об этом доложил командир разведгруппы, которого Заруба уважительно называл в переговорах Утей. «Куда ты, говоришь, Утя, они делись? На минус-девять? Блин! А что, есть такой? Ну, шуруй».

– «Утя», значит, «утёнок»? – спросил Каддз, знавший, что обычно клички диверсантами даются не в бровь, а в глаз, и теперь всерьёз поразившийся тому, как выглядит упомянутый Утя – здоровенный широкоплечий и узкобёдрый детина, чуть ли не треугольный снизу вверх. Ничего менее похожего на утёнка невозможно было себе представить.

– Наверное, – с чистой совестью соврал Заруба, в глубине души порадовавшийся новой возможности поприкалываться над Утюгом. «Утёнок»! Охренеть.

Своих легкораненых и всех выявленных супостатов – холодных и тёплых – эвакуировали. Клык и Злобарь со своими взводами проводили контрольную зачистку местности с нуля до минус-семь, а Утюг с приданной ему группой Циклопа, всего семнадцать штыков, потопал на минус-девять. В дороге маленько, конечно, постреляли, не без этого. Каких-то, видимо, не вполне хороших парней взяли да и застрелили пулями насмерть. Но картинка была замечательная.

Минус-восемь Утя с приятелями очистили, тем временем уже и Клык, и Злобарь закончили свои весёлые и полезные похождения, и Каддз не успел рта раскрыть, Заруба велел им возвращаться: «Бегом, вашу мать!» Коротко, ясно и, главное, вежливо.

Они вернулись без проблем. Утюг добрался до минус-девять и уже кого-то там энергично утюжил.

Всё шло очень хорошо и замечательно, и вдруг пропала связь. Полностью – и изображение, и звук.

Бета-связь, если говорить строго по-научному, это такая хрень, как бы и радио, а как бы и не радио. Непонятно? Ну, вот, что такое радио – понятно? Вот, если радио в эфире это как бы альфа-слой, то бета-связь это как бы в эфире бета-слой. Есть преимущества – там, где экранируется радиосвязь, бета-связь радует своей красотой и звучанием. Есть недостатки – причины, по которым бета-связь то появляется, то пропадает, неизвестны и неисправимы. Ещё недостаток. В новых технологиях важно что? Правильно – недоступность к ним вероятного противника. Мы хотим, чтобы у нас была бета-связь, а у плохих злых людей или нелюдей чтобы её вовсе даже не было. Отсюда – крайняя секретность данной связи. От секретности – крайне ограниченный круг людей, имеющих к ней доступ. Живой пример: вся станция «Злыдень-2М» – это больше двухсот человек вместе с десантом. Все – люди проверенные-перепроверенные. Мытые-перемытые. У каждого – допуск к всевозможным секретам, поскольку тот же двигатель нуль-перехода или, скажем, «Шутник» – это, самое малое, шестой уровень секретности. Или даже седьмой.

А у Че Гевары и Лося – девятый. И кроме них двоих, сукиных детей, никто: а) не имеет права подходить к аппаратуре бета-связи, бэ) всё равно ни бельмеса в этой аппаратуре не понимает.

Из всех этих нюансов Каддз знал только то, что бета-связь суть превосходная связь (так гласила теория, и это секунду назад блестяще подтверждала практика) и что она – весьма секретна.

Кто занимается данной связью, какие у неё тактико-технические характеристики, каков правовой статус связистов – эти практические вопросы, кстати, написанные дословно и вполне доступные командиру орбитальной станции, как-то выпали из поля зрения героического подполковника Каддза.

– Что со связью? – спросил подполковник Каддз, холодно глядя на майора Зарубу.

– Нет связи, – ответил Заруба, глядя на свой планшет с цифрами, которые теперь замелькали чаще и гуще. Любому человеку, мало-мальски знавшему майора Зарубу, было бы ясно, что он сейчас встревожен за судьбу группы Утюга. Жизнь приучила майора Зарубу прятать в деле свои эмоции, однако знающему человеку озабоченность была бы видна.

Подполковнику Каддзу, который, пока всё шло хорошо, обращал на эмоции своего начштаба внимания не больше, чем на эмоции собственного сапога, показалось, что майор равнодушен и отстранён.

«Это же не его операция! – озарила подполковника Каддза светлая мысль. – Ему наплевать на успех! Он равнодушен. Может быть, он даже обрадован – ведь срывается мой триумф!»

Следующие мысли органично вытекали из первой и были по-своему вполне логичны. Беда в том, что посетившая породистую голову подполковника Каддза мысль была в корне неверной. Заруба сейчас слегка встревожился тем, что бета-связь, как неоднократно бывало раньше, вдруг взяла и пропала, что Утюг не спешит восстановить иные виды связи и это может быть связано со множеством самых разных причин, среди которых он, начальник штаба, не может сбрасывать со счетов самую неприятную.

Он размышлял об этом, работая с планшетом, не обращая внимания на совершенно бесполезного в данной ситуации и, по сути, постороннего офицера, волею судеб оказавшегося сейчас его формальным командиром. Майор Заруба был военным профессионалом и сейчас напряжённо занимался поиском выхода из непонятной ситуации.

«Эти пешки он уже сдал, – размышлял тем временем Каддз, имея в виду Утюга и его группу. – Да, да. Я столкнулся с завистником-неудачником. Старый майор завидует молодому перспективному подполковнику, вставляет ему палки в колёса. Знакомая, знакомая ситуация! Мелкую неполадку – отсутствие связи – умелый интриган раздует в полный провал всей операции. А сам останется в стороне».

– Да, связи нет, – пробормотал Заруба, поднимая взгляд на экран и снова склоняясь к планшету. Может, Утюг попробует литосферную связь – Заруба по планшету отдал команду бортовому акустику и получил сообщение: «Приказ понял, настраиваюсь на активный поиск».

«Издевается!» – подумал Каддз. Картины, одна другой тяжелей, рисовались ему. Его на семейном совете выставляют неудачником. «Сколько сил мы тратим на прикрытие твоего ничтожества!» Как не хочется услышать эти слова. Они сами затащили его, по сути, человека искусства, в эту их дурацкую армию! Что за глупость – руководить какими-то грязными головорезами, шныряющими по подземельям и воюющими с другими головорезами, по сути, такими же грубыми подонками. Как он далёк от этого! Его душа ранима – и она должна терпеть все эти переживания за чуждых ему людей, получающих извращённое удовольствие в убийстве себе подобных! И ведь совсем малость оставалась до блестящего триумфа. Если бы только не оборвалась эта бездарная связь… Связь? Связь! Надо немедленно обеспечить связь.

Эта мысль взбодрила Каддза. Он вспомнил, что он как-никак командир всей этой… этой мерзкой станции. Что он военный начальник, к тому же – в ходе военных действий. И что он заставит, заставит любого повиноваться ему. Ему нужна связь? Прекрасно. Где этот тупой малограмотный саботажник-связист, который своей неумелой работой губит его, Каддза, триумф?