Холодные звезды - Вергилия Коулл

— Тебя это не касается.

— А кого касается? Девушку, которую ты знаешь несколько часов? — я задохнулась от возмущения. Чем холоднее становился тон Кая, тем внутри меня, наоборот, все закипало. — Мы чуть не умерли вместе, Кай! Уже не в первый раз! Мы выживали вместе! Ты нес меня на себе, когда я заболела! Я защищала тебя, когда ты попал в капкан! Может, ты этого и не помнишь, но это было! И все равно ты умудрился выложить Алие за полчаса о себе больше информации, чем мне — за все эти дни!

Кай отвернул голову к плечу, стиснул челюсти. Потом снова посмотрел на меня.

— Может, весь фокус в том, что меня никто не осуждал? Не выставлял виноватым за то, что мы тут очутились? Не напоминал каждые пять минут, что где-то там меня ждет девушка, о которой я и не запомнил почти ничего, кроме имени, но обязательно должен мучиться совестью, потому что и в этом тоже виноват? Мы просто болтали. Ни о чем. Иногда хочется просто расслабиться, особенно когда это — очень редкая возможность.

— Ах, я не даю тебе расслабиться?! — я тоже уперла руки в бедра.

Кай посмотрел на меня долгим взглядом.

— Честно говоря, ты — заноза в моей заднице, белоснежка. О каком расслаблении с тобой может идти речь?

— Ох, ну извини, — я даже не стала сдерживать сарказм в голосе, так он бесил меня в тот момент, — может, тебе, действительно, поискать расслабления в более гостеприимных местах? Как вы там обсуждали? Два-три сеанса хорошего секса?

— Да, — ответил Кай в тон мне, — это то, что мне сейчас и нужно. Напиться и хорошенько потрахаться. Потому что сегодня утром я считал, что уже никогда не смогу этого сделать.

— Как у вас с Алией все удачно совпало, — растянула я губы в улыбке, хотя в душе едва не рыдала от обиды, — похоже, ей тоже этого не хватает. Так, что она готова взамен и едой поделиться, и одеждой, и жилищем.

— Глупо не взять то, что само идет в руки, — парировал он.

— Ты сейчас про вещи или про девушку? — я сделала вид, что задумалась. — Ах, да. Это ведь почти одно и то же! Вот только знай, — я воспользовалась тем, что нас разделяет ничтожно малое расстояние и ткнула Кая пальцем в грудь, — Алия может притворяться интересной собеседницей, поддакивать тебе и втираться в доверие. Но твой настоящий и единственный друг здесь — это я. И она мне не нравится, я чувствую в ней подвох.

— Какой подвох, белоснежка? — скривился Кай. — У нас есть доступ во все помещения, даже к оружию. Поверь, первым делом я убедился, что здесь точно нет подвоха. Нас трое, она одна. Это ей бы надо бояться.

— Вот именно! — прошипела я. — Почему она не боится? Почему так легко идет на контакт? Бизон уже верит, что Алия втрескалась в него по уши. Ты тоже в это веришь?!

Он задумался, пожал плечами.

— Я просто вижу девчонку, которая давно живет тут одна. С чего ты так на нее обозлилась?

Я билась о стену его предубеждения и никак не могла проломить брешь. Никакие аргументы не помогали. В отчаянии я просто выпалила:

— Да потому что Алия выглядит, как всегда готовая к сексу женщина! Она загорелая и гладкая во всех местах. Ты сам это видел. О, не отпирайся только, я знаю, что видел! Она живет полтора года одна, ни с кем не общается, по ее словам, внезапно встречает нас — и в этот момент даже не щеголяет непобритыми ногами!

Кай с недоверием посмотрел на меня, потом закашлялся в кулак, а затем и вовсе рассмеялся.

— И это твой аргумент?

— Не смейся надо мной! — топнула я ногой. — Не смейся надо мной! Ты должен верить мне! Я хочу, чтобы ты мне верил!

Но Кай пропустил мои просьбы мимо ушей. Я бессильно уронила руки.

— Хорошо. Не веришь мне? Как хочешь. Может, я, конечно, зануда и постоянно порчу тебе жизнь своим присутствием, не даю расслабиться. Не смею больше мешать. Иди, наслаждайся редким спокойным вечером, напивайся, делай что хочешь.

Его смех резко оборвался в горле.

— Мы могли бы провести этот вечер по-другому, Дана. Ты и я. Не гуляй долго, а то замерзнешь и снова простудишься.

— Удачно порезвиться, — процедила я сквозь зубы, — за меня не волнуйся.

Он сделал шаг, чтобы обогнуть меня, потом словно вспомнил что-то, повернулся. С удивлением я почувствовала, как его ладонь коснулась моей щеки.

— Как скажешь.

На миг наши взгляды встретились. Мой — наверняка умоляющий его одуматься. Его — убийственно ледяной. Затем Кай прошел мимо меня и легко растворился в тумане, оставив фонарь валяться в траве. В голове зазвучал ехидный голос Бизона: «Бойся своих желаний». Я запоздало спохватилась.

— Кай! Чтоб тебя… Кай! Я же не это хотела сказать…

Напрасно: я разговаривала с пустотой. Туман окутал меня, заполнив освободившееся пространство в том месте, где совсем недавно стоял Кай. Я зажмурилась, ощущая, как под веками скапливается жгучая влага. Может, действительно, ошиблась? Накрутила себя зря? Кай сказал, что все проверил. Он пришел за мной, чтобы побыть вдвоем. И, конечно, устал от бесконечной борьбы за выживание не меньше моего. Что же я натворила?!

В сердцах подхватила фонарь с земли. Прожгла лучом молочную пелену, другой рукой помогая себе расчищать путь для лучшей видимости. Но когда добралась до звездолета и нырнула внутрь, остановилась. Громадина звездного корабля словно вымерла. Я выключила фонарь и тогда обнаружила, что другого источника света больше нет. Сделала несколько шагов, слушая, как гулко стучат подошвы ботинок по металлическим решеткам пола. Куда все подевались?

Внезапно откуда-то из отсеков до меня долетел женский смех и неясное бормотание мужского голоса. Затем последовал звук удара, будто кто-то с разбегу налетел на стену, и снова смех, возня. Кое-кто отлично проводил время, судя по всему. Я убеждала себя, что это Бизон, но крохотный червячок сомнения взялся точить об меня свои зубы. И я смалодушничала. Просто ушла туда, где спала днем, упала лицом в подушку и приказала себе не вставать до утра.

Ночь прошла почти без сна. Никак не удавалось сомкнуть глаз, мысли так и вертелись вокруг ссоры с Каем. Тем более, меня терзали худшие подозрения. Дремота навалилась лишь перед рассветом, и я проспала подъем и завтрак. Зато к пробуждению была полна решимости раз и навсегда вывести Алию на чистую воду.

Пока перекусывала на скорую руку патасами, которые красовались в миске на столе, вошел Бизон. Он уселся напротив, с блаженным выражением лица привалился к стеночке и покосился на меня. Я обратила внимание, что отек от побоев начал спадать, пострадавший глаз бритоголового теперь приоткрывался и посверкивал сквозь узкую щелочку лиловых век. Другие царапины и ссадины тоже подживали. В полурасстегнутой на груди одежде виднелся аккуратный белый прямоугольник стерильной повязки, наложенной на рану. Кем бы ни являлась настоящая Алия, но пришлось отдать ей должное: о Бизоне она позаботилась не хуже родной матери. Или любящей женщины.