Пушкин и финансы - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сельцо Кистенево состоит от губернского города Нижнего в 180, от уездного Сергача в 55, от московской дороги пролегающей в Симбирск в 7, от судоходной реки Волги в 135 верстах, описные крестьяне занимаются хлебопашеством, тканием рогож и вольною работою, в оной деревни владеют описные крестьяне землею чересполосно с крестьянами г. Александр Сергеевича Пушкина; означенным описным крестьянам, коих имеется 44 тягла, на каждый тягло достается пашенной земли во всех трех полях по 1 десятины и по 3½ осминника, а на каждую ревизскую душу означенной земли причитается по 27½ сажен, неудобной, под сельцом, селитебнойХХIV с огородами, гуменниками, коноплянниками и под овинами, сколько состоит не известно, и в ясность сие без планов привесть невозможно, сенокосных полян в разных местах также мерою неизвестно, а вышеописные крестьяне на каждое тягло выкашивают каждого по два воза, у чиновника 5 класса Сергея Львовича Пушкина при сельце Кистеневе в общем владении с сыном вышеупомянутым г. Александр Сергеевичем Пушкиным лесу примерно десятин до 9-ти, лес произрастает: дубовый, липовый, березовый и осиновый, частию строевой и частию дровяной, употребляется на господские обиходы, а крестьянам не отпускается, вышеописные крестьяне высеивают на каждое тягло разного рода хлеба по одной четверти и четыре четверика, ерового гречи противу ржи овса аполбы в двое, близ означенного селца протекает река Чека вней и кроме оной в селце Кистеневе рыбных ловлей нет. В сказанном селце Кистеневе у чиновника 5-го класса Сергея Львовича Пушкина и сына его Александр Сергеевича Пушкина кроме их других владельцев владение земли в оном селце ни в особенном ни в чресполосном владении не имеется. Описные крестьяне 44 тягла платят оброку с каждого тягла по 50 рублей серебром с лажем по курсу народного обращения всего годового оброку составляется 2200 рублей и доставляются помещику в Санкт-Петербург в четыре срока в июле, ноябре, декабре и в марте. Споров на оное имение нет, предположительных доходов в отдачу в оброк или на аренду в виду нет и не имеется а в десятилетнею сложность могут они господину своему принести хозяйственного дохода 22 000 рублей в оном селце господского строения кроме одного флигеля другого и никакого Богоугодного заведения не имеется крестьяне по духовенству состоят в приходе Лукояновской округи в селе Болдине в нем церковь каменная во имя Успения пресвятыя Богородицы, священно-церковнослужители от помещика никакой суммой не ползуются, апродовольствуют себя особо вырезанной церковною землею; докоменты как то: купчия, планы, межевыя книги и прочия Крепости попринадлежности описного имения приселце кистеневе неимеется анаходются оныя учиновника 5-го класса Сергея львовича Пушкина который проживает в столичном городе Санк-Петербурхе, ибо осем утверждает бурмистр родионов. Посоображению состояния описных крестьян количество принадлежащей кним земли, угодьи, иприносимого ими годового доходу, также соображаясь сдесятилетнею сложностию оценяется каждая ревизская мужеска пола душа в 250 р., а все вобще имение с землею и угодьи в дватцать восемь тысячь пятьсот рублей.
Эта оценка относится только к части Сергея Львовича.
II
После ссоры с отцом в Михайловском в 1824 г. А.С.Пушкин, по-видимому, не получал уже никаких пособий, да он в них и не нуждался, ибо его литературный гонорар уже стал весьма значительным. С этого времени материальное благосостояние Александра Сергеевича зиждилось преимущественно на литературных заработках. «Я богат через мою торговлю стишистую, а не прадедовскими вотчинами, находящимися в руках Сергея Львовича»[832],XXV. Но в 1830 г. Пушкин сделал предложение Н. Н. Гончаровой, предложение было принято, и ему пришлось позаботиться об устройстве своего состояния. Он обратился с просьбой к отцу. Отец ответил: «Ты знаешь положение моих дел. У меня тысяча душ – это правда, – но две трети моих имений заложены в воспитательном доме. – Я даю Оленьке около 4000 р. в год [833]. В именьи, которое досталось на мою долю после покойного моего брата, находится около 200 душ, совершенно свободных, и я даю их тебе в твое полное и безраздельное владение. Они могут принести около 4000 руб., а со временем может быть и больше»[834]. И действительно, 27 июня 1830 г. чиновник 5 класса и кавалер Сергей Львович Пушкин совершил в С.-Петербургской палате гражданского суда «запись» – официальный акт, которым он передавал своему сыну, коллежскому секретарю Александру Сергеевичу, часть недвижимого своего имущества, состоявшего в сельце Кистеневе. С. Л. успел заложить, как мы видели, в С.-Петербургском опекунском совете в 1827 г. 100 душ и в следующем 1828 г. еще 100 душ.
Из оставшихся 274 душ незаложенных он уступил сыну 200 душ в вечное и потомственное владение. По записи А. С. Пушкин был ограничен в праве владения. Запись читается: «Он, сын мой, до смерти моей волен с того имения получать доходы и употреблять их в свою пользу, так же и заложить его в казенное место или партикулярным лицам; продать же его или иным образом перевесть в постороннее владение, то сие при жизни моей ему воспрещаю, после же смерти моей волен он то имение продать, подарить и в другие крепости за кого-либо другого укрепить, притом за сим отделом предоставляю ему, сыну моему Александру, право после смерти моей из оставшегося по мне прочего движимого и недвижимого имения требовать следующей ему узаконенной части; на перед же сей записи означенное отдельное ему, сыну моему, по оной имение никому от меня не продано, не заложено, ни у кого ни в чем не укреплено и ни за что не отписано, цену же тому имению по совести объявляю государственными ассигнациями восемьдесят тысяч рублей»[835].
Имение нужно было Пушкину не столько для получения ежегодного с него дохода, сколько для извлечения сразу крупной суммы денег. Пушкин не замедлил воспользоваться предоставленным ему правом, и 5 февраля 1831 г. он заложил свои двести душ на 37 лет за 40 000 руб. [836],XXVI.
Но еще до совершения залоговой операции Пушкину предстояло ввестись во владение. «Ha днях отправляюсь я в нижегородскую деревню, дабы вступить во владение оной», – писал Пушкин 24 августа 1830 г. из Москвы дедушке будущей жены А. Н. Гончарову [837].
«Осень подходит, – писал Пушкин Плетневу 31 августа. – Это любимое время. Здоровье мое крепнет – пора моих литературных трудов настает, – а я должен хлопотать о приданом, да о свадьбе. Еду в деревню. Бог весть, буду ли там иметь время заниматься и душевное спокойствие»[838].
В начале сентября он уже был на месте
