Восьмое правило волшебника, или Голая империя - Терри Гудкайнд

Ричард позвал всех.

– Не думаю, что птицы ждут нас здесь, – сказал он, когда все собрались. – Если нам удалось оторваться от них, то им неизвестно, где мы сейчас находимся и в каком направлении идем, так что они не будут нас здесь искать. Думаю, мы на какое-то время избавимся от присутствия птиц, а значит, и от того, что Николас знает, где мы.

– А кроме того, в низких облаках, покрывающих горы, они не смогут нас найти, – предположил Том.

– Кто знает, – сказал Ричард.

Близилась ночь. На далеком уступе завыл волк. На другом ему отозвался второй. Хищников может быть гораздо больше, чем двое.

Бетти выставила уши вперед и прижалась к ногам Дженнсен.

– А если Николас придумает что-нибудь еще? – спросила девушка.

Кара, теребя светлую косу на своем плече, оглядела леса.

– О чем ты говоришь?

Дженнсен плотнее укуталась в свой плащ, который норовил распахнуть ветер.

– Ну, если он может видеть глазами птиц, то, может быть, он может видеть глазами еще кого-нибудь?

– Хочешь сказать, волка? – уточнила Кара. – Думаешь, это может быть волк, которого мы только что слышали?

– Не знаю. Наверно, – согласилась Дженнсен.

– Но в таком случае, если он может видеть сквозь глаза птиц, то тогда он может видеть и через глаза мыши, – произнес Ричард.

Том откинул со лба волосы и бросил тревожный взгляд на небо.

– Тогда почему мы думали, что он всегда использует птиц?

– Может, потому что они могут преодолевать большие расстояния, – ответил Ричард. – К тому же у него бы возникло множество проблем, реши он искать нас с помощью мыши. Она слишком маленькая, и может попасться кому-то в зубы, да и движется очень медленно. Кроме того, думаю, Николасу нравится чувствовать себя таким мощным созданием, хищником. В конце концов, он на нас охотится.

– Так ты думаешь, нам следует опасаться только птиц? – спросила Дженнсен.

– Нам надо быть очень осторожными и внимательными ко всем, кто нам встретится. Скорее всего Николас предпочитает птиц, но это не значит, что он не решит использовать еще кого-нибудь, – ответил Ричард. – Он охотится за Кэлен и мной, охотится всерьез. Чтобы достать нас, он превратится в кого угодно. И если это поможет ему найти нас, он будет и мышью.

– Если Николас хочет поймать тебя, то Оуэн помогает ему, ведя тебя прямо к нему в лапы, – сказала Кара.

Ричард не согласился. Сейчас он действует, следуя желаниям Оуэна. Но скоро пойдет своим путем.

– До последнего времени он предпочитал птиц, потому что они легко преодолевают большие расстояния, – сказал Ричард, – Но когда я убил чернокрылых из лука, наверное, Николасу стало ясно, что мы догадались о наблюдении, которое ведется за нами через их глаза. Поэтому, думаю, он скоро изобретет что-нибудь еще, о чем мы пока не догадываемся.

Кэлен эта мысль взволновала.

– Это может быть волк или, или... Не знаю, сова?

– Сова, голубь, воробей – кто угодно. Если я правильно догадался, он будет использовать птиц.

Кэлен прижалась к мужу, спасаясь от ветра. Они были уже высоко в горах. Из того, что Ричард знал о Древнем мире, в нем было тепло. Снег в это время года мог быть только в горах.

– Оуэн, зимой в Бандакаре холодно? У вас идет снег? – он показал на кружащиеся в воздухе белые хлопья.

– Дуют северные ветра, с этой стороны гор, лорд Рал. Зимой становится холодно. Каждую пару лет выпадает снег, но его немного. Зимой чаще идут дожди. Не знаю, почему идет снег, ведь сейчас лето.

– Из-за высоты, – ответил Ричард, рассматривая склоны гор.

Выше лежал толстый слой снега, который мог быть ненадежным. Пытаться перейти эти покрытые снегом склоны было рискованно. Им повезло, что они были на самой ближней точке к перевалу, а, значит, им не придется пересекать глубокий снег. Но холодный ветер заставлял всех поеживаться.

– Я хочу знать, что это за статуя, – произнес Ричард. Он посмотрел на остальных. Никто не протестовал. – И почему она стоит именно там.

– Думаешь, нам следует ждать темноты? – спросила Кара. – В темноте нас будет меньше видно.

Ричард покачал головой.

– Птицы прекрасно видят и в темноте – в темноте они охотятся. Я бы пошел сейчас, при свете дня, когда я тоже могу их увидеть.

Лорд Рал прижал лук к ноге, согнул его и натянул тетиву. Он вытащил из колчана стрелу и, держа ее левой рукой, поставил на ней зарубку, а потом оглядел небо, облака, ища любой признак птиц. Тени в лесу настораживали, но небо было чистым.

– Надо идти, – Ричард пробежался взглядом по лицам, убедившись, что все внимательно его слушают. – Ступайте, по возможности, по камням. Я не хочу, чтобы Николас увидел наши следы на снегу.

Выразив понимание кивками, спутники цепочкой двинулись за ним. Оуэн шел впереди бдительной морд-сит и все время смотрел на небо. Дженнсен и Бетти разглядывали лес. Сильные порывы ветра кололи лица ледяными иглами. В разреженном воздухе было тяжело подниматься по крутому склону. Ноги Ричарда гудели от напряжения. Его легкие горели от яда.

Глядя на отвесные скалы, поднимающиеся к небу, Ричард не видел другого пути, кроме как через перевал. Эта дорога была невероятно сложна и тяжела и, возможно, отняла многие жизни. Даже сейчас он не был уверен, что они смогут по ней пройти.

Путники шли с большим трудом, сквозь разломы камня Ричард видел стены гор, упирающиеся в темные облака.

Поднимались молча. Иногда они останавливались отдышаться. Каждый время от времени смотрел на небо. Вдалеке Ричард заметил несколько стаек некрупных птиц, но ни одной огромной на глаза не попадалось.

Когда они, выбирая самые легкие для прохода места, добрались до вершины, Ричард окинул взглядом громадную статую на гранитном постаменте.

С высоты перевала он мог теперь видеть, что с другой стороны скала отвесно обрывалась. Ущелье заканчивалось вертикальным подъемом в тысячи футов. Какие бы дороги ни вели к перевалу, они должны были сойтись перед подъемом, и Ричард понял, что через перевал вел только один-единственный путь.

Он понял, что любой идущий в Бандакар этой дорогой, должен был подниматься именно здесь и проходить рядом с монументом.

Преодолев последние покрытые снегом валуны, Ричард оказался перед статуей, охраняющей перевал.

Сомнений не было. Перед ними предстал страж.

Внушительная фигура сидела на верху плоского камня и охраняла перевал. В одной руке был опущенный к земле меч. Страж был одет в кожаную одежду и в ниспадающий до колен плащ. Поза фигуры говорила о неусыпной бдительности и создавала впечатление, что застывший навеки воин готов поднять меч в любой момент. Страж охранял то, что было за его спиной.

Камень был изъеден безжалостным временем, но оно не смогло стереть впечатления мощи, возникающей при взгляде на изваяние. Фигуру вырезали и поставили здесь с великой целью. Она стояла поперек перевала, на пересечении горных дорог, по которым давно никто не ходил. Ричард не мог оторвать от нее глаз.