Последняя кровь первой революции. Мятеж на Балтике и Тихом океане - Владимир Виленович Шигин

собрания ясно слышны были обращенные к нему крики: “Выходите, ваше благородие, ничего не сделаем, дайте только нам капитана Новицкого”. Когда штабс-капитан Маковецкий вышел затем на крыльцо, чтобы переговорить с толпою, раздались возгласы: “Молчи, капитан будет говорить”, — но слева от него продолжал кричать что-то неизвестный ему бомбардир-наблюдатель. Слева от крыльца, по словам штабс-капитана Маковецкого, стояла толпа, состоявшая преимущественно из бывших в плену, справа же собрались артиллеристы Владивостокской крепости, бомбардир-наблюдатель стоял слева. Штабс-капитан Маковецкий сошел затем несколько ступенек к нему и в это время получил удар камнем в голову. Ударил его канонир, стоявший справа от крыльца. Штабс-капитан Маковецкий упал, после чего его стащили в канаву и нанесли несколько ударов ногами и кулаками. Ему удалось, однако, подняться и вбежать в собрание. Капитан Новицкий забаррикадировался в нем креслами и сидел, вооруженный винтовками и револьвером. В это время какой-то солдат приотворил двери в собрание и что-то крикнул, Новицкий выстрелил из винтовки, и дверь захлопнулась. Немного спустя после этого одним из брошенных в собрание камней он, штабс-капитан Маковецкий, был сбит на пол, лежа на котором, услышал в собрании 2 или 3 выстрела. Обернувшись, увидел капитана Новицкого, лежавшего на боку с головой в крови; он был мертв. Подойдя затем к одному из окон, штабс-капитан Маковецкий объявил солдатам, что капитан Новицкий застрелился…»

Несмотря на это, ворвавшиеся в собрание солдаты жестоко избили ни в чем не повинных офицеров. Их избивали поленьями и каблуками, при этом били преимущественно по голове. Два офицера через несколько дней умерли в госпитале от побоев. Разумеется, что никакого наказания убийцы не понесли.

* * *

Впрочем, власти все же нанесли ответный удар. 4 января 1906 года был арестован председатель Железнодорожного союза и по совместительству эсер Ланковский. Поэтому эсеры 6 января собрали митинг протеста рабочих и граждан Владивостока с требованием освобождения Ланковского, но так как Ланковский был военным врачом, то решено было этот вопрос передать на обсуждение собрания солдат гарнизона.

В тот же день в цирке Боровикса состоялся митинг солдат и рабочих, на котором был принят вопрос о передаче почты и телеграфа в ведение некой «народной организации» (на самом деле надо понимать — отдать все в руки революционеров). После составления соответствующей резолюции было решено предъявить ее, как требование, коменданту крепости генералу Селиванову. Для этой цели была избрана делегация из 22 человек. Вполне предсказуемо, что генерал Селиванов принять полностью делегацию отказался, а представителю ее заявил, что постановление митинга исполнить не может и не желает. Одновременно для усиления гарнизона во Владивосток были введены 10-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия и новые казачьи части. А революционизирование уставших от войны и плена, озлобленных неотправкой на родину ветеранов Порт-Артура шло стремительными темпами.

По возвращении делегации на митинг и сообщении ответа Селиванова присутствовавшие на митинге солдаты и рабочие настаивали на том, чтобы митинг в полном своем составе отправился к коменданту и потребовал от него исполнения постановления собрания. Руководившие митингом эсеры призывали к спокойствию и возражали против данного предложения, мотивируя это тем, что надо получше подготовиться. Это вызвало недовольство основной массы участников митинга нерешительностью новоявленных вождей. После этого митингующие разошлись.

8 января был арестован председатель исполнительного комитета нижних чинов прапорщик по адмиралтейству военного времени эсер Велвел Шпер, что еще больше усилило брожение среди солдат и матросов, усиленно подогреваемое революционерами. Впрочем, арест Шпера не спас его от «суда истории». Так как прапорщик был эсером, а не социал-демократом, к когорте героев революции впоследствии его так и не причислили. Из истории революционного движения в Приморье: «Он (В. Шпер. — В.Ш.) соглашательски относился к офицерам и властям города и вел линию компромисса и ликвидации революционного движения. Это произошло потому, что возглавлялся он втершимся, благодаря своей революционной фразеологии, в доверие политически неопытной еще массы солдат прапорщиком Шпером, настроенным радикально, а не революционно. Шпер и его помощники-единомышленники предали солдат в момент, наиболее ответственный для революционных событий в Приморье».

Некоторые из присутствовавших на митинге требовали немедленного принятия решительных мер к освобождению арестованных, но на такие требования эсеры и примкнувшие к ним социал-демократы отвечали призывом сохранять спокойствие и не допускать пока неподготовленного вооруженного выступления.

Тем не менее, под давлением воинских частей, в тот же день выбранным из социал-демократов и эсеров исполнительным комитетом был поднят вопрос о созыве массового митинга, для охраны которого решено было вызвать вооруженные воинские части. Из социал-демократов наиболее популярным на тот момент был известный владивостокский журналист Николай Матвеев.

9 января 1906 года в ознаменование годовщины «кровавого воскресенья» в Петербурге рабочие Владивостокского порта устроили митинг. Были подняты красные флаги. На митинге был прочитан доклад, призывающий к вооруженному восстанию против правительства. После митинга толпа настаивала на демонстрации, однако, узнав, что около порта дежурят казачьи сотни, участники собрания направились к музею, где была оглашена телеграмма генерала Линевича с категорическим запрещением нижним чинам посещений митингов, собраний и демонстраций.

В это время прибыл делегат от матросов и сообщил, что по распоряжению коменданта крепости у матросов в экипажах с помощью солдат отбирают оружие. Присутствовавшие на митинге матросы немедленно бросились в казармы. Оттеснив присланную роту и разогнав солдат, грузивших на телеги винтовки, они захватили часть винтовок. Вооружение радикально настроенных матросов и примкнувшего к ним городского люмпена, разумеется, встревожило власти, в результате чего в городе были усилена казачья охрана и патрули. Матросы же заявили, что отныне будут являться на митинги и все другие мероприятия вооруженными. Этого же матросы потребовали и от солдат.

Именно в это время в порт вернулся с моря крейсер «Жемчуг». Команда корабля представляла прекрасный материал для агитационной работы. Уже в ноябре 1905 года она числилась в докладе контр-адмирала Греве как неблагонадежная. Пока П.П. Левицкий разбирался с крамолой на транспорте «Воронеж», команда крейсера усиленно обрабатывалась береговыми агитаторами. 10 января на крейсер явились два вооруженных матроса и в ультимативной форме потребовали отпустить команду на берег. Старший офицер капитан 2-го ранга Вяземский доложил командиру. Когда тот вышел на палубу, часть матросов с винтовками уже толпилась у трапа. На приказ командира поставить оружие матросы ответили молчанием, а прибывшие агитаторы заявили, что они выступают как представители гарнизона крепости. Матросы, несмотря на увещевания офицеров, сошли на лед и отправились в город.

Депеша военного губернатора Приморской области генерал-майора В.Е. Флуга главнокомандующему всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, действующими против Японии, Н.П. Линевичу о деятельности революционеров во Владивостоке: «Считаю долгом ввиду неотложности донести вашему высокопревосходительству о современном положении дел во Владивостоке. После беспорядков, бывших в конце октября,