Возвращение призраков - Джеймс Херберт

...монстр в углу — это новорожденный, которого доктор счел слишком страшным, чтобы оставить жить, и который теперь вырос в альтернативном мире фантомов...

...и были другие, призрачные лица, которые он с трудом вспоминал, несчастные, ставшие жертвой его небрежности и неправильного лечения, побочные жертвы его злоупотреблений алкоголем и наркотиками...

...другие, большинство из которых он определенно не знал, еле видимые в толпе тени прошлого, умершие еще до его появления....

...и еще другие, более отчетливые, чем предыдущие, некоторых он даже узнал, поскольку их использовали в ритуалах...

...и среди них стоящий в дверях маленький Тимми Норрис, всего семи лет отроду, его фигура видна отчетливее всех, он почти реален, почти осязаем...

Услышав тихое пение убитого мальчика, доктор Степли медленно опустил руки. Каким-то образом слова, как бы тихи они ни были, слышались сквозь шум позади. Тимми пел гимн, и Степли узнал его, этот гимн он слышал во сне, в ночных кошмарах...

Доктор начал понимать.

— Н-е-е-е-т! -закричал он.

Не отрывая глаз от мальчика в открытых дверях, он съехал по лестнице и только у самых дверей выпрямился, но его спина по-прежнему скользила по стене; он мотал головой, пытаясь отогнать обретающее реальность видение.

Крики, бормотание, стенанияиз приемной продолжались, но, несмотря на это, ясно слышалось тихое пение мальчика.

Доктору Степли потребовалось несколько секунд, чтобы отпереть разнообразные замки, но в конце концов он распахнул входную дверь. Словно привлеченный звуками, внутрь заплыл грязного цвета туман, и доктора едва не стошнило от его запаха; это напомнило ему о тех домах, куда его вызывали и где мертвые тела лежали не освидетельствованными по несколько дней — не такие уж редкие случаи для этих треклятых времен, — заползающая с улицы мгла имела тот же сладковато-тошнотворный аромат разложения. Зажав нос и рот рукой, Степли бросился на улицу.

Его машина стояла в мощеном палисаднике перед кабинетом, и, спеша к ней, доктор полез в карман за ключами. Обнаружив, что ключей там нет, он вслух застонал. Нет, он не мог вернуться, он не может вернуться!Через открытую дверь по-прежнему доносились голоса, теперь слабее, но неземной голос мальчика слышался так же ясно.

...Но в пятницу внезапно

Покрылось небо мглой.

Доктор чуть не зарыдал от облегчения, когда увидел через окно машины, что ключи вставлены в замок зажигания. Он не удивился, а был только благодарен, что они там, так как в последние месяцы подобная забывчивость стала характерной для него; напряжение, в котором он так долго находился, привело к переутомлению, как умственному, так и физическому. Доктор прямо-таки рухнул на сиденье и обнаружил, что руки слишком трясутся и слишком мокрые, чтобы сжать ключ зажигания. Обеими руками, схватив одной другую, сгорбившись и неуклюже изогнувшись, он все же умудрился завести двигатель. Мотор заворчал, и Степли быстро включил фары.

Но, взглянув через ветровое стекло, понял, как трудно будет ехать сквозь туман. Туман клубился, застилая обзор, лениво плыл, и Степли различил темные сгустки, напоминающие... призрачные... фигуры...

...трудно танцевать...

Гимн слышался даже сквозь закрытое окно машины.

Доктор отпустил сцепление и нажал на акселератор. Покрышки пробуксовали, но тут же бросили машину вперед. Там и здесь в тумане имелись просветы, отчего было проще находить путь — или, по крайней мере, не съезжать с дороги. Зубы Степли, сточившиеся и пожелтевшие от возраста, закусили нижнюю губу. Локвуд должен помочь. В конце концов, он несет ответственность, это он разжег все это. Но теперь Локвуд превратился в съежившуюся развалину. Тогда Бердсмор. Он сильнее. И они с Локвудом — одно...

...с чертом, за спиной...

Степли еще сильнее нажал на акселератор, и машина накренилась, набирая скорость. Детский голосок не отставал, хотя кабинет остался далеко позади. Это было почти как...

Он бросил взгляд через плечо, ожидая увидеть на заднем сиденье фигуру Тимми Норриса. Конечно, там было пусто.

Доктор снова стал смотреть вперед и заметил свет фар, какая-то машина мчалась сквозь туман. Он слишком поздно заметил, что кто-то перебегает ему дорогу.

Хотя Степли резко повернул руль влево, машина сбила этого человека. Тело ударилось о ветровое стекло, отчего по стеклу во все стороны разбежались трещины. Степли услышал женский вскрик, машину занесло, и женщина упала с капота. Автомобиль доктора ударился о машину, стоящую у края пустыря, и Степли дернуло вперед. От кружения машины он потерял ориентацию, потом ощутил особое чувство полета, словно плавно плывет по воздуху. Машина продолжала вертеться, отчего кружилась голова, и, как ни странно, это не было неприятно.

Движение замедлилось и прекратилось, легко и без всякого столкновения, мотор заглох. Все стало тихо и спокойно. Даже гимн замолк.

Доктор прислонился к рулю, очки съехали на кончик носа. Он тяжело дышал.

Потом послышался треск. Невозможно, но как будто трескался лед.

Машина вздрогнула, ее передние колеса погрузились, но не глубоко, всего на фут, не больше. И она начала скользить вниз.

Когда машина снова наклонилась вперед и послышался плеск, доктор вскрикнул. За окнами стала подниматься темная вода, ноги вдруг промокли.

Вода из пруда заполняла тонущую машину, темная, серая тяжесть давила на окна, просачиваясь через трещины в ветровом стекле, и струйки вскоре превратились в потоки. Фары по-прежнему горели, и даже сквозь охвативший его ужас доктор разглядел во мраке темные фигуры, плывущие к нему, словно что-то тянуло их к новому чужеродному элементу, появившемуся в этом тусклом, водянистом мире.

Что-то застучало в боковое стекло, и доктор резко обернулся. Ему показалось, что к окну прижалась маленькая ручка. Но на ее пальцах не было плоти.

Стук по стеклу рядом заставил его снова оглянуться.

Сначала было трудно что-то разглядеть, поскольку все окутывал мрак — и внутри машины, и снаружи. Но даже в этой кромешной тьме глаза различили прижавшееся к стеклу лицо. Необъяснимо — поскольку мрак не рассеивался, — но он увидел, как появилось еще одно лицо; призрачные образы как будто светились изнутри, а к стеклу прижимались маленькие ручки.

Сначала Степли показалось, что лица улыбаются ему, но потом он понял, что вода в пруду разъела губы на этих лицах.

Ледяная вода сдавила грудь, стало трудно дышать. Он не мог двигаться. Нет, ему не двинуться. Куда ему деться? Туда, к этим призракам?..

Лица словно закивали в ответ на его молчаливый вопрос. Появлялись все новые фигуры, безгубые лица, пустые глазницы, они облепили ветровое стекло и боковые окна.