Экономика каменного века - Маршал Салинз

Удаленные друг от друга точки пересечения кривых спроса и кривых предложения на диаграммах ученых-экономистов предполагают некую структуру конкуренции. Совершенно другими являются процедуры примитивной торговли. Человек здесь не может просто так включиться в обмен и, стремясь получить экзотические предметы, предлагаемые пришлыми чужестранцами, добавить что-то к набору предлагаемых для обмена его группой товаров, тем самым действуя против своих. Когда торговля идет, и даже еще раньше, она представляет собой исключительно отношения с особой внешней стороной. Движение предметов направлено по параллельным изолированным каналам взаимодействия между конкретными парами.9 Там, где торговля осуществляется в форме партнерства, заранее бывает нормативно обусловлено, кто конкретно и с кем именно торгует: социальные отношения, а не цены, связывают друг с другом «продавцов» и «покупателей». Если у человека недостаточно партнерских контактов, ему может быть не под силу приобрести нужную ему вещь ни за какую плату.10 Нет никаких свиде-

простое дело — покупка свиньи. Владельцы привязываются к своим животным и зачастую не хотят отдавать их. Будущий покупатель не может просто дать знать, что он заинтересован в покупке, и потом сидеть дома и ждать сигнала... В одном наблюдавшемся случае обнадеженный покупатель ходил к потенциальному продавцу на дои девять дней подряд, прежде чем получил покупку — все это ради [маленькой] свиньи стоимо- 1 Г П стыо в 20 пядей мауаи [Аналог ткани, изготовляется из луба. — Примеч. пер.] Не удивительно, что & U U

Неновая стоимость и дипломатия примитивной торговли тельств, насколько мне известно, о конкурентной борьбе между представителями одной партии за партнеров друг друга; имеются лишь отдельные упоминания о том, что это определенно запрещено." Торговаться о «ценах» — там, где это практикуется — могут лишь отдельные индивиды в порядке дискретных отношений. Это отнюдь не всеобщее соревнование. Наиболее приближающимися по своему характеру к рыночной торговле И относительно хорошо документированными могут показаться следующие примеры. Во-первых, нечто вроде аукционов, в которых конкурируют только представители спроса. Они засвидетельствованы в материалах по некоторым группам эскимосов и австралий­цев (аборигенов — Spencer, 1959, р. 206; Alston, 1936-37, pp. 376-377)." Во-вторых, Посписил приводит единичный случай, когда мужчина капауку конкурировал с другими продавцами, сбавляя цену на свинью для возможного покупателя, но, что интересно, он стремился заключить эту сделку тайно (Pospisil, 1958, р. 123). Двойная взаимопересекающаяся конкуренция, присущая модели бизнеса — конкуренция, посредством которой силы спроса и предложения, по существующим понятиям, регулируют цену, как правило, не проявляется в процессе примитивного обмена; лишь в исключительных случаях встречается нечто наполовину приближающееся к ней.

Всегда существует возможность имплицитной конкуренции посредством игры ценами как между продавцами, так и между покупателями. Я лишь могу сказать, что мне не удалось определенно выявить ее в имеющихся описаниях." Вряд ли также будет разумно со скеп-

развились институализированные способы вступать в соглашения, при которых приобретение свиньи, например, упрощается. Один из таких способов — таову [торговый партнер], описанный раньше» (Oliver, 1955, р. 350).

" «... „Украсть" или даже попытаться переманить у другого человека его товарища-по-обмену считается [у сио северо-восточной Новой Гвинеи] серьезным проступком. В прежние дни, произойди это, мужчина стремился бы убить неверного товарища-по-обмену и его нового партнера» (Harding, 1967, pp. 166-167). Следующее также говорит о невозможности конкуренции при обмене: «Один мужчина комба [внутренняя часть острова], уважавшийся за щедрость, жаловался, что некие сио, его товарищи [по обмену], вели себя преднамеренно бесцеремонно по отношению к нему. Он был очень оскорблен: «Они хотят, чтобы я пришел к ним [т. е. пришел меняться], но я всего-навсего один человек. Что они хотят, чтобы я сделал — отрубил себе руки и ноги и распределил между ними?"» (р. 168). " Опять-таки цены на аукционе, как и при торгах, не являются окончательными и вряд ли могут указывать на определенно равновесную цену. Айстон пишет об аукционе, на котором разыгрывался австралийский наркотик питчери: «Действительная стоимость не имела ничего общего с продажной ценой — вполне вероятно, что большая сумка питчери могла быть обменена на один-единственный бумеранг, но столь же вероятно, что она могла бы пойти и за полдюжины бумерангов, да еще и щит и пирра в придачу. Все зависело от того, чего хотят продавец и покупатель; иногда, если у продающего уже имелось такое количество вещей, больше которого трудно унести, он был готов отдать сумку наркотика в обмен на еду для своего отряда» (Alston, 1936-37, pp. 376-377). " Или, по крайней мере, я не обнаружил ничего такого, что можно было бы истолковать как явную или хотя бы неотчетливую скрытую конкуренцию цен. Имеется одна форма торговли, возможно, допускающая такую конкуренцию: некоторые из так называемых «рынков» или «рыночных мест» в Меланезии. Эта организационная форма — ряд примеров ее приводится Беатрис Блэквуд (Black-wood, 1935) — может быть с полным основанием сочтена корпоративным торговым партнерством между общинами, члены которых встречаются на традиционно обусловленных местах в заранее назначенное время и могут свободно торговать с любым количеством участников, явившихся представить противоположную сторону. Обмениваются традиционными продуктами или изделиями по традиционно обусловленным курсам эквивалентности и традиционно обходятся без торга и даже без лишних разговоров. Блэквуд видела женщину, которая хотела получить больше обычного за

ТИЦИ1МОМ относиться к проблеме влияния морали на формирование обменных курсов. Си-Л1 морали — одна из немногих гарантий равноправия и непрерывности процесса в ситуации, «беременной» враждебностью. И, что еще более важно, там, где преобладают традиционно установленные курсы, а особенно там, где торговля осуществляется путем партнерства, существуют альтернативные стратегии пресечения конкуренции, которые помогают избежать материальных потерь при снижении курсов продажи или при повышении курсов предложения: одна альтернатива — добыть побольше партнеров для торговли на обычных условиях; другая (она будет проанализирована далее более детально) — переплатить партнеру на данном этапе, обязывая его, таким образом, достойно отплатить 1 обозримом будущем — во избежание «потери лица» или лишения партнера — и тем самым завершить сделку по нормальному курсу. Нет сомнения в том, что может вестись конкуренция за объем внешней торговли. Внутренние системы престижной экономики часто основаны на этом. Но такая конкуренция не принимает форму манипулирования ценами, дифференциации предметов обмена и т. п. Типичный прием — увеличение количества внешних партнеров или же — интенсификация торговли с уже имеющимися партнерами.

Рынки в подлинном понимании этого названия в Меланезийских обществах отсутствуют. Скорее всего, их нет и ни в каких архаических обществах вообще. Боханнан и Дэлтон ошибались, говоря о «рыночном принципе», хотя бы даже периферийном, в этом контексте (Bohannan and Dalton, 1962). Они были дважды введены в заблуждение такими трансакциями как гимвали, торги при непартнерском обмене, на Тробрианских островах. В одном случае они усмотрели рыночные отношения в той форме конкуренции, которая не является типичной: открытый конфликт между покупателем и продавцом."

принесенные ею вещи собственного изготовления — т. е. она пыталась торговаться, — но у нее ничего не вышло (там же, р. 440). Правда, при этом имеется возможность выбора конкретного партнера и проверки предлагаемого товара; хотя никакого мошенничества не замечено, естественно, что женщины, представляющие одну сторону, конкурируют между собой, варьируя количества или изменяя качество своих «стандартных» изделий (ср. Blackwood, 1935, р. 443 — о различиях в товарах). Другая возможность скрытой конкуренции, более общего характера, чем эта, рассматривается далее в тексте. Более того, имеются два достаточно исключительных по своим условиям вида торговли, к которым мы уже прилагали модель конкуренции, подобную модели бизнеса. Один характерен для смешанной мономики (капауку), объединяющей секторы торга и

сбалансированной реципрокности. Различия I обменных курсах этих секторов, вероятно, могут побуждать людей, насколько это позволяют социальные отношения, изымать товары из одного сектора и внедрять их в другой ради лучших материальных результатов. Или, опять же, как в случае Хуон Галф, две (или больше) деревни могут предлагать один и тот же товар, а другие общины имеют доступ к более чем одному из таких поставщиков. Рынкоподобный эффект в обоих случаях будет заключаться в выравнивании курсов, действующих в различных секторах или общинах. Но такое толкование не решает главных проблем. Каким