Последний танец Кривой белки (СИ) - Иван Валентинович Цуприков

Тела собак они не стали зарывать, а, сделав засаду, просидели ночь в ожидании возвращения голодной росомахи. Утром уснули, а когда проснулись, тел собак на месте расправы не оказалось, как и следа росомахи, которая их утащила подальше от людей.

...Перекатывание консервной банки подтолкнуло Михаила приподняться на локтях и посмотреть в то место, откуда шел шум. Второе, что он услышал, был звук раздавливания консервной банки и ее облизывание. Но больше никто из спавших с ним рядом этого не слышал.

Тихонько вылезая из спального мешка, Михаил руками нащупал слева от себя лежащий карабин. Оружие было бородача, крупнокалиберный "Вепрь". Он ничем не отличался от мелкокалиберного "Вепря" Чижа. Сняв карабин с предохранителя, заслал патрон в патронник и навел его на невидимое животное, поглощавшее с хрустом остатки их вечерней еды.

Длинный, словно почувствовав опасность, перестал храпеть. А Михаил, превратившись в слух, ждал, что произойдет дальше.

Шорох, раздавшийся справа, говорил о том, что животное приближается к Длинному и Муравьеву. Михаил стал наводить в ту же сторону и ствол карабина. То, что произошло через секунду, Степнов так и не понял. Длинный, вскочив, вскрикнул от боли. Михаил, в то же мгновение испугавшись, откинул от себя в сторону бородача карабин и, ухватив рукой ткань спального мешка, лег и натянул ее на себя.

- Сволочи, кто это? - орал Длинный, всполошив всех.

Но, что произошло с ним, он так, толком, и не смог объяснить. Когда разожгли костер, осмотрели его. Длинный был цел, и было непонятно, то ли приснилось ему, что кто-то больно ударил его по ноге, то ли это было действительно так. Но то, что это не было дело рук Виктора с Михаилом, объяснить ему тоже было невозможно, поэтому он орал на них, хватая каждого за грудки и, что есть силы, тряс. И, если бы не бородач, то неизвестно, чем его нападки на Степнова с Муравьевым могли бы закончиться. А спасли их пропавшие от костра перья глухаря с его головой и шеей, вместе с крыльями, лапами и кишками.

- Это могла сделать только росомаха, - обтирая разбитую до крови губу, прошептал Муравьев. - Если бы это был медведь, он бы не дал нам и вякнуть здесь.

- Что? - не веря своим ушам, схватив Виктора за ворот, вскрикнул Длинный.

- Слава, - остановил его Зина. - Ты смелый?

- Не понял? - обернувшись к Зинченко, спросил Длинный.

- Тогда иди и принеси нам ее шкуру. Что ты на старика набросился, а? Ты мне уже начинаешь надоедать.

- Что? - приподнялся Длинный.

- Я больше повторять не буду. Сядь! - приказал Зина, передернув затвор своего карабина. - Сядь, а не то, я за себя не отвечаю. Быстро!

Раздавшийся выстрел был настолько неожиданным, что Михаил вздрогнул. А Длинный стал медленно оседать на землю.

Нет, он не был ни убит, ни ранен. Он сел у костра и не отрывал своего взгляда от Зины.

- Дежурь, - сказал тот. - Понял?

- Что? - снова попытался не подчиниться Длинный.

- Михаил, - Зина окликнул Степнова, - возьми мой карабин и дежурь вместо него.

- Нет! - тут же лязгнул зубами Длинный. - Ты чего, сдурел? Он будет мне сказки рассказывать про Шахерезаду! - с ухмылкой посмотрел на Степнова Еритов. - "Тысячу и одну ночь". А если мне станет скучно, я тебе выбью зубы, писака! Ну!

Михаил, молча, смотрел на Длинного.

- Ты не понял моего приказа, маляка-писака? - Длинный стал приподниматься.

- Я сейчас нажму на курок, - слова Зины были тихими, но Длинный их хорошо расслышал, понимая, что они сказаны именно ему, а не журналисту.

- Потом поговорим, - сплюнул Еритов, - потом, - и показал пальцем, где сидеть Михаилу.

Степнов подчинился.

- 2 -

Ствол карабина, лежавшего на бедрах Длинного, был повернут в сторону Степнова. Возмущало его щелканье пальца по курку. Чем это может закончиться, Михаил понимал - выстрелом. Но сдерживался, посматривая по бликам пламени костра на уснувшего бородача и Зину.

Нащупав ремень на штанах, потихонечку вытащил его из петель и, растянув его в длину, стал боковым зрением следить за поведением Длинного. Поведение таких людей ему было хорошо известно. Психи, они подчиняются своим эмоциям, а не командирам, зная, что их поступок всегда сойдет им с рук.

Большой палец правой ладони Длинного лег на предохранитель и, вот-вот, скинет его вниз. В итоге указательный палец сильнее надавит на курок, и произойдет выстрел. А ствол его карабина смотрит Михаилу в живот.

Если он не успеет в момент снятия карабина с предохранителя накинуться на Длинного и задушить его ремнем, то сам будет убит.

Протянул правую руку дальше, перебирая пальцами ремень, а левую ладонь - в другой бок. Сдавив кожу ремня, приготовился к броску. По-другому не спастись.

Большой палец замер на предохранителе и побеле. Михаил, поджав под себя правую ногу, приготовился к прыжку. Успеть бы!

Но ствол карабина стал поворачиваться вправо. Почему? Неужели Длинный догадался, к чему готовится Степнов?

Поднял глаза и невольно удивился. Длинный отвернулся от него, рассматривая что-то сбоку от себя. Что там? Хорошо просматривались очертания стволов деревьев.

"Между ними ничего не видно. Или он готовится к выстрелу