Похмелье. Головокружительная охота за лекарством от болезни, в которой виноваты мы сами - Шонесси Бишоп-Столл

Так что теперь, если похмелье настигло вас в Альберте и вам требуется золотистое лекарство в панировке, вам, возможно, придется отстоять очередь, которая тянется через всю парковку. Очевидно, оно того стоит. Также я не мог не отметить, что на фото к статье, на прилавке рядом с великолепной тарелкой фирменных фиш-энд-чипс, стоит запотевшая бутылка настоящего шотландского айрн-брю. Так что могу доложить: наш дружище Дарт выполнил еще одну миссию.

В других актуальных новостях мне попались еще три странно похожих чрезвычайных происшествия: все случились недавно и неподалеку от моего дома, и везде было замешано жесточайшее похмелье. Каждое из них включало внезапный сумасбродный поступок, суровую расплату и, наконец, раскаяние.

Первый случай произошел 4 октября 2016 года. Журналист CBC Андре Майер окрестил его «Удар, прозвучавший на весь мир»: во время очень напряженного бейсбольного матча на вылет между командами Toronto Blue Jays и Baltimore Orioles кто-то запустил с трибуны пивную банку в балтиморского аутфилдера Хен-су Кима. Ким как-то умудрился не отвлечься и поймать мяч, тогда как банка, подобно гильзе, упала на поле за его спиной.

Происшествие сняли многие камеры, но кто именно бросил банку, было неясно. Поиск нарушителя, прозванного «Пивомет», начался немедленно, равно как и поток негодования, изумления и насмешек.

К десяти утра, когда Кен Паган очнулся на диване своего друга, окутанный ужасом и туманными снами, история уже попала в заголовки всех новостей, за какие-либо сведения была обещана награда, и даже Стивен Кинг в смятении написал в твиттере: «Эй, что случилось с вежливыми канадцами?»

Как это ни смешно, но именно таким Паган и казался: тихий, задумчивый, щедрый, образцово вежливый канадец. Более того, человек, который так сильно уважает и любит спорт (особенно бейсбол и хоккей), разбирается в нем и к тому же одарен в этой области, что мог бы стать профессиональным спортсменом, если бы не другие его способности и интересы, из-за которых мы о нем узнали. Издание, где Паган работал журналистом, теперь предлагало награду в тысячу долларов за информацию о презренном Пивомете. Похоже, в то утро Паган проснулся с обезьянами – и они не собирались его так просто отпускать.

Паган признает, что был пьян, но свое минутное бескрайнее идиотство может объяснить лишь с истинно канадским смущением. «Честное слово, разбирать это событие по косточкам – значит строить домыслы, – признался он недавно Андре Майеру. – Это был порыв… Как если бы ты сначала совершил нарушение в хоккее, а потом подумал: „Что я наделал?“»

То, что он наделал, повлияло на бейсбол, продажу пива на стадионах и почти на каждую грань его будущей жизни.

В конце концов Пагана спасла (по крайней мере, от проблем с законом) несоразмерность проступка и последствий, краткого нелепого опьянения и затяжного метафизического похмелья. Судья признал его действия опасными, но также учел силу страданий, которым уже подвергся Пивомет. Он потерял любимую работу, достоинство, карьеру и гордость, и его стыдили в соцсетях: публичная порка в фейсбуке, позорный столб в твиттере. Так что Паган был отпущен на волю, но с особыми условиями, испытательным сроком и целой связкой камней на шее.

Другое знатное похмелье случилось у всех на виду в Торонто 26 апреля 2017 года, вскоре после закрытия баров. Мариса Лазо была пьяна, безрассудна и совсем одна… тогда-то она и увидела смутные очертания строительного крана, который возвышался на тридцать этажей над недостроенной высоткой.

Двадцатитрехлетняя Лазо перебралась через ограждение из сетки и полезла по гигантскому крану. Как и в случае с дурацким броском пивной банки (хотя здесь потребовалось значительно больше усилий), это был пьяный порыв, внезапное стремление почувствовать себя более живой.

Было непросто, но она не останавливалась, пока не добралась до самого верха этого железного колосса. И результат восхождения явно превзошел ее ожидания! Лазо стояла в темноте, обдуваемая порывами ветра, а под ней простирался великолепный сверкающий мир. Наверняка она издала первобытный клич. Как минимум она сделала несколько селфи и наконец приготовилась слезать вниз. В этот момент Мариса Лазо – на высоте ста двадцати метров – поскользнулась. И упала.

Первые лучи солнца, которое в тот день вставало в Торонто в 6:17, осветили крошечный женский силуэт на маленькой болтающейся в небе платформе – так высоко, будто это ласточка на фоне облаков.

К утреннему часу пик весь город пялился наверх: пешеходы сворачивали шеи на оцепленных тротуарах, водители останавливались на перекрытых дорогах, радиоведущие озадаченно комментировали происходящее, а спасатели карабкались ввысь.

Но, несмотря на переполох в центре города и свару троллей, история слишком публичного похмелья Девицы-крановщицы развивалась совсем не так, как история Пагана-Пивомета. Снятое на телеобъектив фото Лазо, загадочно висящей в воздухе, предстало в соцсетях на суд людей. И оно, бесспорно, было весьма романтичным: развевающиеся в потоках воздуха длинные волосы девушки, просто воплощение городской тоски и опасного одиночества.

Фото Пагана на трибуне, снятое сразу после бесславного пивного броска, было опубликовано следующим вечером. На нем видно знакомое каждому выражение лица: будто провинившийся ребенок пытается стать невидимым. Общественная реакция на эти два снимка различалась как небо и земля. Если лицо подозреваемого Пивомета оказалось под огнем жестокого презрения (как если бы никто из нас даже вообразить не мог подобный проступок), то далекий образ Девицы-крановщицы мгновенно стал полным сочувствия и самоиронии мемом, символом того состояния, которое все мы время от времени испытываем.

В отличие от охоты на Пагана, которую подогревало обещание награды, передряга Лазо обернулась спасательной операцией в режиме реального времени. История с краном была полна драматизма: как если бы ребенок угодил в колодец, только еще более напряженная, рискованная и публичная. Двухчасовое спасение захватывало дух. Более того, пожарный, который доставил девушку с небес на землю в своих объятиях, дал великолепный комментарий. Он съязвил, что теперь, когда она находилась в безопасности, его главной заботой было вовремя попасть на хоккейную площадку: любительская команда, в которой он играл, вышла в плей-офф, и он был основным вратарем. Страна ликовала – хоть и немного досадовала, что Девицу-крановщицу заковали в наручники и предъявили ей несколько обвинений в причиненном ущербе.

Спустя девять месяцев, когда дело дошло до суда, Лазо признала себя виновной, принесла искренние извинения и постаралась объяснить, что произошло. Ее слова напомнили мне об аттракционе «Стратосфера» и об эффекте внезапной перезагрузки. С тем отличием, что Лазо во время падения ни к чему не была прицеплена. Тем не менее она умудрилась прямо в воздухе схватиться за кабель, проехать по нему