Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы - Алфеус Хайат Веррил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ужасающие звуки сзади внезапно прервали его мысли. Со стороны площади доносились крики, вопли, целый хор звуков. Это сработало! Там, где мгновение назад была тишина смерти, теперь можно было услышать безошибочные звуки жизни. Мертвые были воскрешены. Невозможное было совершено, и он забыл обо всем остальном в своем устремлении стать свидетелем воскресения. Доктор Фарнхэм бросил шприц и флакон рядом с телом, которое он собирался обработать, и поспешил к площади.
Звуки усиливались и приближались. "Так и есть, – подумал он, – мертвецы на рынке оживают". Но почему, спрашивал он себя, двое его людей не явились с докладом?
Ответ пришел совершенно неожиданно. Мчась так быстро, как только могли нести их старые ноги, двое мужчин выскочили из-за угла с ужасом на лицах, тяжело дыша и задыхаясь, в то время как за ними по пятам следовала толпа мужчин и женщин, вопящих и выкрикивающих непонятные слова, угрожающе размахивающих руками и явно враждебных.
Задыхаясь, двое мужчин поспешно попытались объяснить.
– Они сошли с ума, – воскликнул тот, кто стоял на площади, – они сошли с ума от убийств! Бог знает почему, но они набросились на меня, как тигры. Меня калечило что-то ужасное. Как я пережил это, я не знаю. Били меня камнями по голове и избивали.
– Меня тоже, – подхватил человек, который был на рыночной площади. – Один парень воткнул в меня мачете. Посмотри сюда!
Говоря это, он обнажил свою грудь и показал трехдюймовый разрез над сердцем. Доктор, несмотря на приближающуюся и явно опасную толпу, ахнул. Рана должна была убить парня, и все же он, казалось, ни в коей мере не испытывал неудобств. И тут его осенило. Конечно, он не был убит. Как его можно было убить, когда он был бессмертен!
Двое мужчин были вне опасности. Что бы ни делала толпа, они выживут, и у доктора Фарнхэма возникло мимолетное, мгновенное видение того, как двух парней разрубают или разрывают на куски, и каждый отдельный фрагмент их анатомии продолжает жить или, возможно, даже они воссоединяются, чтобы вновь стать полноценным человеком. И он горько сожалел, что никогда не испытывал лечение на себе. Почему он этого не сделал? Хоть убей, он не знал. Но времени на самоанализ или сожаления не было. Толпа была уже близко, нужно было что-то делать.
– Вы не пострадаете, – крикнул он своим товарищам. – Вы бессмертны. Ничто не может убить вас. Не убегайте, не бойтесь. Встаньте лицом к лицу с толпой.
Но уверенность мужчин в обращении и словах ученого была недостаточно велика, чтобы заставить их повиноваться, и, украдкой оглядываясь в поисках убежища, они приготовились бежать. На краткий миг доктор подумал о том, чтобы встретиться лицом к лицу с толпой, поговорить с ними, объяснить, почему он здесь, успокоить их, поскольку он рассудил, что, по всей вероятности, их действия были вызваны страхом и нервным напряжением, что, ожив, они были наполнены безумным ужасом из-за извержения, которое было их последним сознательным ощущением, о том, что, видя, что многие из их собратьев все еще лежат мертвыми, они впали в панику, и что их нападение на двух стражей было просто неразумным, необоснованным актом обезумевших от страха людей.
Но почти сформировавшаяся идея ученого встретиться лицом к лицу с толпой была отброшена почти сразу же, как и ожидалось. Никто не мог урезонить толпу. Со временем толпа успокоится, как только они поймут, что извержение закончилось, они забудут о своих ужасах и займутся похоронами оставшихся мертвецов. В настоящее время благоразумие было лучшей частью доблести, и он схватил трех своих товарищей, потому что третий парень уже появился на сцене. Доктор Фарнхэм нырнул за ближайшее здание, и все четверо как сумасшедшие помчались к машине. Но даже когда они бежали, крики, проклятия и вопли доносились с другой стороны, мужчины и женщины появлялись на улицах и в домах, и десятки оживленных людей бросились вперед и безумно, яростно набросились на толпу с площади. Мгновенно воцарилось столпотворение, и четверо беглецов замерли, потрясенные ужасом этой сцены. Сражаясь, царапаясь, кусаясь, нанося удары, люди падали друг на друга, и наблюдающая четверка содрогнулась, увидев мужчин и женщин без рук или кистей, лица, бесформенные массы мяса, тела, изрезанные, пронзенные и разорванные, все еще прыгающие или ползущие, все еще борющиеся и совершенно не обращающие внимания на свои ужасные раны. Из-за того, что они бессмертны, ничто не могло их уничтожить.
Не обращая внимания на мертвые тела, которые не были воскрешены, борющаяся толпа раскачивалась туда-сюда, в то время как периодически, и доктор Фарнхэм и его люди чувствовали слабость и тошноту при виде этого, какой-нибудь тяжело дышащий мужчина или женщина покидали толпу и прыгали, как звери, на один из растоптанных трупов, что бы рвать и пожирать плоть.
Это было слишком! Обезумев четверо помчались к машине, запрыгнули в нее и, не обращая внимания на опасность дороги, поехали в сторону далекого города.
Пока они мчались вперед, доктор Фарнхэм постепенно успокоился и заставил свой разум функционировать в привычном режиме. Он не мог полностью объяснить жестокость воскресших жителей деревни, но он мог сформулировать разумные теории, объясняющие это. "Возвращение к поведению предков под воздействием сильного умственного напряжения, – мысленно классифицировал он это. – Внезапно оказавшись живыми и невредимыми после впечатления, что их уничтожают, они освободились от запретов и дали полную волю дремлющим диким инстинктам. Так сказать, ментальный взрыв. Вероятно, все придет в норму в других условиях".
Но разве это не возможно, и ученый вздрогнул от этой мысли, разве не возможно, что, хотя его лечение восстановило жизнь, оно не восстановило разум? До сих пор он экспериментировал только с низшими животными, и кто мог сказать, обладает ли кролик или морская свинка нормальной или ненормальной психикой после того, как их извлекли из лап смерти? Затем в голове доктора Фарнхэма возникли мысли о действиях котенка, которого он впервые оживил своим открытием, и он вспомнил, как зверь плевался, царапался и выл, наконец, вырвался и бросился в кусты, как дикое животное. Возможно, только физический организм мог быть возвращен к жизни, а ментальные процессы оставались мертвыми. Возможно, в конце концов, существовала такая вещь, как душа или дух, и она покинула тело при смерти и не могла быть восстановлена. Доктор Фарнхэм поежился, несмотря на изнуряющую жару солнца. Если бы это было так, если
