Архив Буресвета. Книга 1 : Путь королей - Брендон Сандерсон

— Ага, — сказал Тефт, вытирая слезы, — ты-то чью еду изгадил?

— Я думал, ты считаешь прошлое мостовиков запретным, — съехидничал Каладин.

— Ты разговорил Камня, — возразил Тефт. — Это будет спра­ведливо.

— Значит, если я расскажу свою историю, ты поведаешь нам свою?

Тефт мгновенно помрачнел:

— Так, послушай, я не собираюсь...

— Я убил человека, — сказал Каладин.

Тефт примолк. Камень встрепенулся. Сил, как подметил парень, все еще наблюдала за ними с интересом. Это было странно — обычно ее внимание ни на чем не задерживалось надолго.

— Убил человека? — переспросил Камень. — И после этой вещи тебя сделать рабом? Разве обычно за убийство не наказывать смертью?

— Это было не убийство, — негромко проговорил Каладин, вспоминая раба с неряшливой бородой, который задавал ему те же самые вопросы в фургоне Твлаква. — Меня даже поблагодарил за это один важный человек.

Он замолчал.

— А потом? — наконец спросил Тефт.

— Потом... — Каладин посмотрел на тростинку. На западе са­дилась Номон, и на востоке восходил маленький зеленый диск Мишим, последней луны. — Потом оказалось, что светлоглазым не нравится, когда кто-то отказывается от их подарков.

Мостовики ждали продолжения, но Каладин принялся молча выдавливать сок из тростинок. Он был потрясен тем, до чего болезненными оставались воспоминания о приключившемся в войске Амарама.

Тефт и Камень ощутили его чувства или поняли, что он сказал достаточно, и оба занялись работой, не задавая больше вопросов.

Но эти утверждения не делают ложным письмо, которое ты читаешь.

Королевская Галерея карт являла собой образец гармонии меж­ду красотой и полезностью. Обширный купол из духозаклятого камня обладал гладкими стенами, которые сливались со скалами без единого шва. Здание имело форму длинного тайленского хлеба, и в его потолке были большие окна, сквозь которые солнечный свет падал на красиво разросшийся сланцекорник.

Далинар прошел мимо одного из кустов с розовыми, ярко-зелеными и синими отростками, что сплетались друг с другом, образуя узор, достигающий его плеча. У этих жестких, выносливых растений­ не было настоящих стеблей или листьев, просто извивающиеся щупальца, похожие на разноцветные волосы. Не считая их, сланцекорник больше походил на камень, чем на живое существо. И все же ученые твердили, что он растение, ибо ему свойственно расти и тянуться к свету.

«Когда-то давно, — мелькнуло у Далинара, — это было свойственно и людям».

Великий князь Ройон стоял перед одной из карт, сцепив руки за спиной, а по другую сторону Галереи толпились его многочисленные прислужники. Ройон был высоким светлокожим человеком с темной, аккуратно подстриженной бородой. На макушке он начал лысеть. Как и большинство придворных, он носил короткий, открытый спереди жакет поверх рубашки. Ее красная ткань выглядывала над воротником жакета.

«Так неряшливо», — подумал Далинар, хотя это было очень модно. Князю хотелось бы, чтобы эта самая мода не была столь распущенной.

— Светлорд Далинар, — заговорил Ройон, — я с трудом понимаю цель этой встречи.

— Давайте пройдемся, светлорд Ройон. — Далинар кивнул в сторону дорожки.

Ройон вздохнул, но присоединился к великому князю, и они вдвоем пошли по тропе между росшими в ряд растениями и стеной, увешанной картами. Прислужники Ройона следовали за ними; среди них был как носитель чаши, так и носитель щита.

Каждая карта подсвечивалась бриллиантовыми сферами в оправе из стали, отполированной до зеркального блеска. Карты были нарисованы чернилами, с любовно выписанными деталями, на неестественно больших, широких и бесшовных кусках пергамента — явно духозаклятых. Дойдя до центра помещения, князья оказались возле Главной карты — громадного, подробного изображения в раме на стене. Карта демонстрировала ту часть Расколотых равнин, что была­ разведана. Постоянные мосты нарисованы красным, а на плато, ближайших к алетийской стороне, имелись синие глифпары, указываю­щие, какой великий князь их контролирует. В восточной части карты деталей становилось все меньше, а потом линии исчезали.

В середине было спорное пространство — те плато, куда чаще всего приходили ущельные демоны, чтобы превратиться в куколки. Они редко добирались до тех мест, где установлены постоянные мосты. Если и случалось такое, то для охоты, а не для окукливания.

Контроль над ближайшими плато был по-прежнему важен, потому что великие князья договорились не пересекать чужие плато без разрешения. Это определяло, у кого имелись лучшие выходы к центральным плато, а также то, кому следовало поддерживать дозоры и постоянные мосты на тех плато. Такие плато великие князья покупали и продавали.

Второй лист пергамента рядом с Главной картой содержал перечень всех великих князей и количество светсердец, которые им удалось добыть. Это было очень по-алетийски — поддерживать соревновательный дух, объявляя во всеуслышание, кто побеждал, а кто тащился в хвосте.

Взгляд Ройона тотчас же метнулся к собственному имени в списке. Из всех великих князей он выиграл наименьшее количество светсердец.

Далинар протянул руку к Главной карте и коснулся пергамента. Центральные плато имели названия или цифровые обозначения для простоты описания. Главным среди них было большое, стран­ной формы плато в опасной близости от территории паршенди. Оно называлось Башня. Именно сюда особенно часто приходили для окук­ливания ущельные демоны.

Далинар смотрел на него и размышлял. Размер спорного плато определял количество солдат, которых можно было туда отправить. Паршенди обычно приводили к Башне большое войско. Вот уже двадцать семь раз им удавалось отбивать атаки алети. Самому Далинару дважды пришлось вернуться ни с чем.

Башня просто-напросто располагалась слишком близко к паршенди, они легко могли добраться туда первыми и закрепиться, используя склон в качестве отменной боевой высоты. «Но если бы мы смогли загнать их там в ловушку, — подумал он, — если бы наше собственное войско было достаточно большим...» Тогда бы они поймали и перебили огромное количество солдат-паршенди. Вероятно, этого бы хватило, чтобы противник утратил возможность продолжать войну на Равнинах.

Над этим стоит подумать. Но для подобной операции Далинару понадобятся союзники. Он провел пальцами по западной части карты:

— В последнее время дела у великого князя Садеаса идут очень хорошо. — Далинар постучал пальцем по военному лагерю Садеаса. — Он выкупает плато у других великих князей, и, таким образом,­ ему становится все легче и легче первым попадать на поле боя.

— Да. — Ройон нахмурился. — Далинар, для того чтобы это понять, едва ли требуется карта.

— Подумайте о том, в чем цель. Шесть лет продолжается война, и никто даже не видел центр Расколотых равнин.

— Мы к такому и не стремились. И держим их здесь в осаде, пока они не начнут умирать от голода и не бросятся на нас. Разве не в этом заключался план, который предложили именно вы?

— Да, но я не предполагал, что это продлится так долго. Думаю, пора сменить тактику.

— Почему? Ведь эта работает. Не проходит и недели без стычек с паршенди. Хотя, вынужден отметить, вы сами в последнее время с трудом можете считаться образцом для поведения в том, что касается битвы.

Ройон кивком указал на имя Далинара в списке. Рядом с ним имелось достаточное количество царапин, отмечающих выигранные­ светсердца. Но мало какие из них были свежими.

— Кое-кто говорит, что Черный Шип затупился, — продолжил Ройон.

Он был достаточно осторожен, чтобы не нанести дяде короля прямого оскорбления, но осмелился на большее, чем позволял себе когда-то. Слухи о том, что случилось с Далинаром, пока он был заперт в казарме, распространились.

Далинар приказал себе сохранять спокойствие:

— Ройон, мы не можем и дальше относиться к этой войне как к игре.

— Все войны — игры. Величайшие из игр, где фигуры умирают, а победитель получает истинные сокровища! Ради этого и живут мужчины. Бороться, убивать, побеждать. — Он цитировал Солнце­творца, последнего короля алети, который объединил великих князей. Гавилар когда-то чтил его имя.

— Возможно, но в чем же смысл? Мы сражаемся, чтобы заполучить осколочные клинки, потом используем осколочные клинки, чтобы раздобыть новые осколочные клинки. Это круг, по которому мы носимся без остановки, совершенствуясь в погоне за хвостом ради самой погони за хвостом.

— Мы сражаемся, чтобы подготовиться отвоевать небеса и то, что принадлежит нам.

— Можно готовиться, сражаясь только в тех войнах, которые не бессмысленны. Ведь были времена, когда наши войны что-то значили.

Ройон приподнял бровь:

— Далинар, я вот-вот начну верить в слухи. Люди говорят, вы утратили интерес к битве и больше не желаете сражаться. — Он опять внимательно посмотрел на собеседника. — Кое-кто говорит, пришла пора вам отречься в пользу сына.