Мера всех вещей - Платон

408

Диодор (XII. c. 38 p. 306 B) рассказывает, что Перикл присвоил себе значительную часть капитала, составленного союзными республиками, и не могши дать в нем отчета, возбудил Пелопоннесскую войну. Обвиняли его и в утаении тех денег, на которые Фидиасу положено было одеть статую Минервы. Diod.

409

Сократ указывает здесь на 119–121 стихи в 6-й книге «Одиссеи»:

Горе! к какому народу зашел я! Быть может, здесь область

Диких, не знающих правды людей? Иль, может быть, встречу

Смертных приветливых, богобоязненных, гостеприимных.

410

Председатель Пританиона, по-гречески просто ὁ πρύτάνις, коего должность состояла в позволении народу подавать голоса, ἐπιψηφίζειν.

411

Платон различает две цели государственного правления: первую – τὰ τῆς πόλεωσ и вторую – αὐτην την πόλιν διοκεῖν. Первой цели правитель достигает тогда, когда сословия общества обогащает внешними или материальными благами, а к последней идет он, улучшая нравственное состояние граждан. Знаменитые вожди афинян в прежние времена, говорит Платон, действительно многое делали для тела – πρὸς τὰ τῆς πόλεως, то есть прославили общество силою оружия, ободрили и распространили его торговлю, доставили ему разнообразные удобства жизни, но, имея в виду только это и не заботясь о внутреннем или нравственном улучшении граждан, αὐτῆς τῆς πόλεως, они делали обществу более вреда, чем пользы, потому что нравственно худым людям богатство, внешняя слава и проч. служат не в помощь, а в погибель.

412

В коммерческом сословии афинского народа Платон различает два рода продавцов. Первого рода продавцы – ἔμποροι, по-нашему купцы, занимающиеся оптовою торговлею, – это биржевые агенты в мире коммерческом; они продают товары, не изменяя достоинства самых товаров. Другой класс продавцов – κάπηλοι, или торговцы мелочные, которые, покупая предметы торговли оптом, продают их по частям высшей ценой и сверх того смешивают, подделывают и, таким образом уменьшая внутреннюю ценность продаваемых вещей, через то самое теряют уважение к себе общества. По крайней мере, у греков κάπηλοι не пользовались выгодным мнением сограждан. Heindorf. ad h. l. ad Horat. Satyr. 1, 1, 6. к Протаг. 372 C.

413

Опух – прикрыли раны. Эту мысль Платон весьма метко выражает только двумя чрезвычайно знаменательными словами: οἰδεῖ καὶ ὕπουλός ἐστι. Афинская республика во времена Перикла по внешнему своему состоянию казалась сильной, цветущей, богатой и, по своему тогдашнему влиянию, обширной. Но так как внутри ее развивался разврат, кипели страсти, обобщались самые низкие злоупотребления и пороки, растлевавшие внутреннюю пружину государственной жизни, скрываясь под благообразными формами внешности, не почитались уже пороками; то внешнее благоденствие афинской республики действительно было не иное что, как болезненная пухлость и красивая накладка на гниющих и смрадных ранах общественного тела.

414

Платон указывает, без сомнения, на экспедицию против Сицилии, которую предпринять присоветовал афинянам Алкивиад и которая, как известно, была весьма гибельна для афинян.

415

Этот отзыв Калликла о софистах, как о людях ничтожных, вероятно, относится к Протагору, Продику и другим, которые называли себя учителями добродетели, ибо Горгиас, по его объявлению, был учитель не добродетели, а риторики и гражданского красноречия. Men. p. 95 C.

416

Мысль та, что ученик педотрива, научившись от него скоро ходить, в доказательство своих успехов в беганье мог бы уйти от него, не заплативши денег.

417

Племя мидян у греков вошло в пословицу как низкое и презренное. Пословица Μυσῶν ὁ ἔσχατος, часто повторяема была и другими писателями, и Платоном (Theaetet. p. 209 B). Имя мидян грекам не нравилось; а ласкательства мидийского они, как видно, не чуждались, хотя никак не соглашались называть это ласкательством. Насчет мидян у греков была и другая пословица: Μυσῶν λεία, по объяснению Свиды, παροιμία ἐπὶ τῶν κακῶς διαρπαζομένων. Οἱ γὰρ περίοικοι κατ᾽εχεῖνον τὸν χρόνον τοὺς Μυσοὺς ἐληΐζοντο. Эту пословицу Корнарий и Казавбон вносят и в настоящий текст, ибо читают его так: εἰ μή σοι Μυσῶν γίγνεσθαι ἥδιον λείαν. Олимпиодор соглашает эти тексты и смыслы следующим образом: Ἡ παροιμία αὓτη ἐκ τοῦ Τηλέφου ἐστὶν Εὐριπίδου, Εκεῖ γὰρ ἐρωτᾶ τις περὶ τοῦ Τηλέφου, καὶ φησι τὸ Μυσὸν Τήλεφον, Είτε δὲ Μυσὸς ἦν εἴτε ἄλλοθεν ποθέν, πῶς ὅτι ὁ Τήλεφος γνωρίζεται. οὕτω καὶ ἐνταῦτα εἰτε κόλακα θέλεις εἴπεῖν τὸν τοιοῦτον, εἴτε διάκονον, εἴτε ὀντιναοῦν, δεῖ, φησὶν ὁ καλλικλῆς, τοιοῦτον εἶναι περὶ τὴν πόλιν.

418

Указывается p. 464 D. ὥςτ᾽ εἰ δέοι ἐν παισὶ διαγωνίζεσθαι ὀψοποιόν τε καὶ ἰατρόν κ. τ. λ.

419

Следует прекрасное, поэтически и мифически изложенное предание о судьбе душ после этой жизни. Подобный рассказ предлагает Платон в Федоне p. 107 D sqq. и в Политике p. 614 sqq., но каждый из этих рассказов имеет свои особенности применительно к цели диалога. Внесенное здесь слово как говорится, φασί, было обыкновенным, провербиальным началом исторического либо баснословного рассказа. Tim. p. 20 D. Сказание – здесь μὺθος, сказка не сказка, а присказка. Legg. IX p. 872 D. Phaedon, p. 61 D.

420

Под именем одежды Платон разумеет здесь не только тело и его наружность, но еще более – внешние преимущества рождения и происхождения, также богатство и гражданские связи. Все это нередко скрывает от судей безобразие, невежество, тупость и низость душ, так что судьи, смотря на людей с лица или с внешней их стороны, нередко худое принимают за хорошее, а хорошее – за худое. Счастливы те прозорливцы, которых зрение так остро, что не задерживается этими внешними покровами!

421

Минос и Радамант оба были критяне, следовательно, европейцы. Почему же миф поставил их судьями над жителями Азии? Это объясняют тем, что по матери они были азийцы, ибо родились от Европы, сестры Кадма Финикийского (Eustath. in Iliad. p. 982). Минос на острове Крите почитался не туземцем, а пришельцем. Strab. X. p. 477. Притом Крит мог быть в те времена причисляем к Азии. Напротив, Эак, сын Юпитера от Эгины, был эгинским царем и считался самым благочестивым между греками (Plutarch. Vit. Thes. p. 5 A).

422

В поле, или на лугу, ἐν τῷ λειμῶνι. Об этом месте, откуда идут дороги в элизиум и в тартар, см. Virgil. Aen. VI v. 540 sqq. О нем упоминается также de Rep. X. p. 616 B; а в Аксиохе он называется ὁ λειμῶν τῆς δικαιοσύνης, то есть где ψεύσασθαι ἀμήκανον. Сравн. Ast. ad Phaedrum. p. 305 sq.

423

Это прекрасное место, изображающее μυθικῶς, как душа уродуется и обезображивается многоразличными страстями и пороками, каковых язв, однако же, гнушаясь ими в теле, мы не замечаем в душе, – было предметом подражания для писателей последующих. Снес. Iacobs. ad Antholog. VI. 1. p. 70. III. 1. p. 144. Понятие о несоразмерности в душе взято с музыки. Как добродетель, состоящая в некоем музыкальном согласии действий, свидетельствует о гармонии душевных сил, так пороки, увлекающие деятельность к односторонности – к какой-нибудь преобладающей страсти, служат показателями расстройства способностей души, поколику то есть одни из них брошены и глохнут, а другие слишком