Не имеющий известности - Михаил Борисович Бару

чулочная фабрика и две парусинные, 33 500 помещичьих крестьян, 33 дворовых и 2300 экономических, 54 однодворца, четыреста 66 сельских батюшек, три с лишним сотни ямщиков, два стеклянных завода, один монастырь, 133 водяные мельницы, 139 кузниц, чуть больше сотни раскольников, две лавки, три цыганки и десять цыган, то рассказ, конечно, будет неполным.

«Ничего замечательного по истории»

В июне 1803 года Порхов проездом посетил академик Василий Севергин. О городе он сообщает в своих «Записках путешествия по западным провинциям Российского государства» следующее:

«Порхов, изрядный город, славящийся съездами дворянства, которые здесь время от времени бывают, лежит на реке Шелони. В нем не много каменных строений, а большею частью они деревянные. По левую руку за рекою Шелонь находится разваливающаяся старинная, высокая и круглая стена с башнями, составленная из серого плитного известнаго камня, внутри коей находятся винные анбары и огороды. Жителей считается здесь около 1052 купцов и мещан, а всего мужского и женского пола 2481. Главный торг производится льном. Также выходит отсюда много овса в С. Петербург. Городных растений у охотников довольно. В прочем купечество бедное, и большая часть промышляет засеванием полей им принадлежащих, кои и доставляют изобильную жатву; ибо вообще примечается, что Порховский уезд составляет страну хлебородную, и хотя крупитчатой муки мало, но в замену того тем более пшеничной. Прочих съестных припасов в некоторые времена получить трудно, а особливо мяса в пост, и рыбы во всякое время, ибо в реке Шелони оной почти нет. Вообще же ржи четверть стоит здесь 8 рублей, круп гречневых четверть 11 рублей 60 коп.; сена пуд 35 копеек; мяса черкасского лучшего фунт 8 копеек. Так же и ремесленников почти нет, исключая тех, кои принадлежат особенно живущим здесь помещикам.

Я прехожу молчанием о бывающих здесь в зимнее время клубах, на кои съезжается много дворянства, и о веселых собраниях хворых особ, или такими себя иногда воображающих, кои приезжают сюда лечится из разных и даже довольно отдаленных мест, ибо сие к предмету моему не принадлежит; а упомяну токмо, что от усердия многочисленных особ, сюда съезжающихся, ожидать можно, что они не преминут способствовать к приведению здешняго народного училища в цветущее состояние. Ныне нашел я в оном 30 учеников, да и то детей бедных токмо родителей».

Что касается малого народного училища, то до цветущего состояния ему было еще очень далеко. В год открытия в нем училось двадцать пять мальчиков и ни одной девочки, а через тринадцать лет количество учеников выросло всего на семь, но прогресс был – в 1803 году вместе с тремя десятками мальчиков училась девочка. В момент расцвета училища, который случился в 1793 году, в нем обучалось сорок три ученика. Правда, девочек среди них не было. Вообще, к 1808 году, за восемнадцать лет существования, в Порховском малом народном училище обучилось 632 человека и среди них 26 девочек, что составляет около 4%. Такая вот арифметика…

В Отечественную войну 1812 года боевых действий в Порхове и уезде не велось. Уже упоминавшийся нами порховский краевед Александр Петрович Анисимов в «Псковских губернских ведомостях» даже писал: «В Отечественную войну 1812 года Порхов не представлял ничего замечательного по истории. Известно только, что край Псковский был защищаем от нашествия врагов генерал-лейтенантом, графом Петром Христиановичем Витгенштейном, командовавшим регулярными и земскими войсками Псковской губернии противу фельдмаршалов французских: Удинота, Магданальда, Гувиона, Сент-Сира и Виктора. Портрет графа Витгенштейна, писанный масляными красками, хорошей работы, и графский герб поныне сохраняются в Порховской Думе. До пожара, бывшего в 1858 году, хранился в думе и поясной гипсовый бюст его, но в этот пожар, опустошивший половину города, утрачен».

Это, конечно, обидно. Да, боев не было, но Порхов в стороне от Отечественной войны не остался. Еще в начале февраля 1812 года в городе был организован временный госпиталь на сто коек, но когда началась война, то счет больным и раненым из корпуса Витгенштейна, защищавшего от французов дорогу на Санкт-Петербург, пошел на многие сотни и тысячи. Не было в Порхове дома, в котором не помещались бы раненые. Псковский гражданский губернатор князь Шаховской сообщал Витгенштейну, что из порховского госпиталя ему в корпус отправлено девятьсот выздоровевших. К 1813 году к своим больным и раненым прибавились французские. В Порхове их находилось около 1700. Всех этих людей нужно было не только лечить, но и кормить. За хлеб, взятый из сельских магазинов и превращенный в сухари, а взято его было по 12 с половиной пудов с души, или 58 000 пудов всего, порховское дворянство не взяло ни копейки денег, ни даже квитанций. Хлебом дело не ограничилось. Порхов и уезд за два года войны поставили для действующей армии около тысячи подвод, столько же голов рогатого скота, две с лишним тысячи тулупов, 79 артиллерийских, 20 кавалерийских и 16 строевых лошадей, а еще тысячи пудов ржаной муки, разных круп и овса. Только тех, кто был отправлен в армию с этими запасами, было убито и пропало без вести 97 человек, не говоря о лошадях, которых потеряли более 400.

О порховичах, принимавших участие в войне на полях сражений, долго рассказывать не будем, упомянем только офицеров, про которых доподлинно известно, что они принимали участие в Бородинском сражении: унтер-офицера Степана Андреевича Андреева, происходившего из помещичьих крестьян Порховского уезда, уроженца деревни Тягуще Порховского уезда генерал-майора Петра Гавриловича Лихачева, кавалера орденов Святого Георгия IV и III степени, Святой Анны, Святого Владимира, Святого Иоанна Иерусалимского, порховского помещика генерал-майора Александра Александровича Баранова, кавалера орденов Святой Анны и Святого Владимира, прусского Pour le Mérite за услуги при занятии Парижа, уроженца села Костыжицы Порховского уезда генерал-майора Николая Михайловича Бороздина[124], награжденного за Бородино орденом Святого Георгия III степени, участника заграничных походов русской армии в 1813 и 1814 годах, кавалера российских орденов Святого Александра Невского, Святой Анны, Святого Владимира, Святого Иоанна Иерусалимского, прусского Pour le Mérite, его родного брата генерал-лейтенанта Михаила Михайловича Бороздина, награжденного, как и Николай Михайлович, за Бородино орденом Святого Георгия III степени, кавалера орденов Святой Анны, Святого Владимира, участника сражений при Смоленске, Шевардине, Тарутине, Малоярославце и Красном. Оба генерала – дети генерал-поручика Михаила Саввича Бороздина и Анастасии Андреевны Бороздиной – той самой генерал-поручицы Бороздиной, владелицы пильной мельницы, стекольного, винокуренного и кожевенного заводов. Портреты генералов Лихачева и Николая Михайловича Бороздина кисти Доу висят в первом ряду галереи героев Отечественной войны 1812 года.

К списку участников Бородинского сражения нужно добавить список воевавших с французами помещиков Порховского