Командовать парадом буду я! - Михаил Барщевский

– Я не вру! – Вадим задумался. – В том, что это «он», а не «она», – клянусь! А остальное расскажу потом. Обещаю.

– Не верю, – почти успокоилась Лена. – Ты все можешь объяснить. Я помню, как ты Миле Мирской все объяснял!

– Котенок! Ну, пожалуйста, не начинай. – Вадим поразился памяти Лены. Дело Мирского проходило пять лет назад, а она до сих пор не забыла, как он «отмазывал» неверного мужа перед его женой. – Это совсем другая история. Обещаю – все расскажу. Но потом. Пока это слишком опасно.

Лена молча повернулась и вышла из комнаты. Вся ее фигура излучала обиду. Как такое возможно, Вадим не понимал. Но видел: спина была обиженной.

– А ваш Кузьмичев умный? – ни с того ни с сего в середине обеда заинтересовалась Шатунова.

– Что? – переспросил Вадим, погруженный в свои мысли.

– Что-то сегодня и вы, и Зеленцова какие-то отсутствующие, – пошутил прокурор. – У вас с ней астральный контакт?

Вадим действительно был с утра расстроен. От самого дома и до здания суда за ним неотступно, открыто ехал ярко-красный «жигуленок». Это был «хвост». Наглый, демонстративный. Иначе зачем пускать машину такой яркой расцветки. Да еще с вмятиной на переднем бампере? Чтобы даже дураку сомнений не оставить… На то, что Зеленцова «в отсутствии», Вадим просто внимания не обратил. Хотя, в отличие от прокурора, причину знал.

– Да у меня, наверное, давление скачет, – постарался дать нейтральный ответ Осипов.

– Я спросила – Кузьмичев умный? – повторила Валентина Петровна.

– А вы сами разве не видите? – Вадим едва справлялся с раздражением, поселившимся в нем с утра. Что за сигналы ему посылают? А тут на вопросы дурацкие отвечай. – Да будь он глупый, разве сложилась бы ситуация, когда против него нет ни одного реального доказательства вины?

– О, наш товарищ адвокат проговорился! – Иванов пребывал в прекрасном расположении духа. – Значит, вы признаете, что на самом деле он преступник, но только умный, и потому доказательств его вины нет? – Иванов радостно загоготал. Так громко, что за соседними столиками повернули головы в его сторону.

Вадим смотрел на прокурора, соображая, что же такое он только что брякнул.

– А, нет! – быстро сообразил он. – Я не то имел в виду. Я хотел сказать, что Кузьмичев так хорошо, по-умному организовал работу универмага, что там криминала никакого не смогли найти. В условиях реалий торговли, вы знаете не хуже меня, это практически невозможно. Или крайне трудно.

– Это вам отец рассказал? – с явным намеком спросил прокурор.

Женщины, не понимая, переглянулись. Вадим насторожился.

– А при чем здесь мой отец? – В его голосе прозвучал вызов.

– Ну, он же у вас всю жизнь в торговле проработал? – не унимался Иванов. Это был его день.

Нет, не всю жизнь. Начинал он следователем областной прокуратуры. Вашей, областной, Московской. А потом тошно стало, когда заставляли сажать невиновных. Вам тоже небось иногда не по себе бывает? Или всегда спокойно спите? – Вадим перешел на открытое хамство. Достали! – Вот он и ушел. А торговлю выбрал потому, что там умных людей много! – Вадим тут же сообразил, что допустил бестактность, и добавил, обращаясь уже к женщинам: – У нас ведь в школах и больницах, где тоже умных много, юристы не нужны. Так что выбор небольшой.

– А я невиновных не сажаю. По вашей же теории, господин адвокат, простите уж мне это буржуазное обращение, я только обвиняю, а сажает суд. На самом-то деле, возвращаясь к нашему прошлому разговору, в отличие от западных правовых систем, советская предусматривает, что прокурор обязан в процессе выявлять как доказательства вины, так и невиновности. Так что у вашего Кузьмичева – два защитника. Один за деньги, другой – бесплатный. – Иванов на всякий случай уточнил: – Бесплатный – я!

– Дешево хорошо не бывает, – неожиданно вставила Минх, вряд ли сознавая, как больно ударила прокурора.

– Пошли работать! – призвала Шатунова, скорее почувствовав, чем поняв, что сегодняшний обед может закончиться скандалом.

– Пошли! – легко согласился Вадим.

До конца дня Вадим работал, как на автопилоте. Задавал вопросы, фиксировал у себя в блокноте ответы, но думал совсем о другом. Мало того, что за ним явный «хвост», так, видно, прокуратура на него целое досье имеет, коли Иванов знает, кто его отец. А с другой стороны, на что он рассчитывал, принимая дело? И еще Ленка со своей неуемной ревностью!

По дороге домой красный «жигуленок» просто издевался над Осиповым, то обгоняя его «семерку», то пристраиваясь сзади. Но Вадим немного успокоился. Это просто война нервов. А если так, то по крайней мере ясно, чего они добиваются – вывести его из себя. Значит, он хорошо работает, кому-то мешает. Это уже приятно. Стоп! Ему же Миша обещал отсутствие проблем? Вот пускай теперь и покажет, треплются они или действительно на что-то способны.

Приехав домой, Вадим позвонил Автандилу, а Лена – Маше, жене Кузьмичева, пригласила ее прямо сейчас на чашечку кофе. Автандила Вадим попросил подъехать через пару часов. На естественный вопрос друга-врача: «Что болит?» – Вадим выругался: «Душа, бл…дь!»

Маша примчалась незамедлительно. Но вместо кофе, на который она, собственно, и не рассчитывала, понимая, что вечером в будни Лена ее могла позвать только по делу, ей предложили поработать секретарем. «Чувствую себя, как Кэт, выполняющая поручения Штирлица!» – пошутила Маша. «Может, ты еще и беременна?» – поддержала веселый тон Лена.

Автандил приехал даже раньше, чем просил Вадим. Не на шутку взволнованный. Он понимал, что тот не вызовет его поздно вечером по пустяку, – знает, что в шесть утра другу вставать на работу. Вадим рассказал про «хвост» и объяснил, что должен сегодня попасть на одну встречу, но так, чтобы этого никто не засек. Автандил обрадовался. Даже не тому, что со здоровьем у Вадима все в порядке, а собственной причастности к чему-то секретному, детективному. Это куда интереснее, чем больных оперировать! Но спроси он Вадима, тот наверняка рассудил бы иначе.

Еще через час Автандил остановил машину у дома Маши. Не против ее подъезда, а против соседнего. Посидели в машине. Вроде никого вокруг не было. Вадим вышел, пошел прямо к подъезду. И лишь у самых дверей свернул в сторону, пробравшись к нужному ему соседнему входу вдоль самой стены дома. Миша ждал его в квартире Кузьмичевых.

– Я все понял. Передам! – На сей раз Миша «пальцы не крутил», не старался показаться важным и значимым.

Следующим вечером позвонил Саша.

– Вадим Михайлович! Дорогой! – Бакинец захлебывался от восторга. – Совсем меня забыли! В гости не заезжаете! А у меня свежие помидоры есть. Представляете? Помидоры в марте! Съешьте в марте помидор – и появится задор! – Рифмоплет был верен себе.

– Да я не очень люблю помидоры, – не совсем деликатно отозвался Вадим.

– Любите! Любите! Вы просто не знаете, как вы их любите! – И со значением добавил: – Вам они сейчас очень нужны!

Вадим решил убедиться, что речь идет отнюдь не о помидорах.

– Так, может, Лена заедет, а то мне перед судом не очень с руки?

– Я всегда рад видеть вашу супругу, Вадим Михайлович! И белые гвоздики всегда наготове. Но на сей раз я бы не хотел, чтобы вы меня игнорировали. Мы, кавказцы, народ гордый, обидчивый. – Голос Саши звучал совсем не обиженно. Он балагурил, забавляясь тем, как здорово накалывает «слухача» осиповского телефона.

– Понял! Заеду! – решил прекратить игру Вадим. – К восьми тридцати.

В семье Осиповых зимние помидоры давно вызывали забавное воспоминание о молодых годах. У одной из ближайших коллег-подруг Вадима, Ларисы Погодиной, день рождения был 12 января. Вадим знал, что Лара с ума сходит по помидорам. Ну, бывает такое, может, в детстве недоела. И вот как-то раз Лена спросила: «Что Лариске на день рождения дарить будем?» Вадима вдруг осенило. Поехали 12 января утром на Черемушкинский рынок и купили килограмм помидоров и пол кило рыночной сметаны. Помидоры были по 30 рублей за кило. Дороже копченой осетрины. Сметана тоже что-то немереное стоила. Но какую радость они вызвали у Лары! Много лет она вспоминала этот подарок на день рождения как самый неожиданный и приятный.

Войдя в Сашин кабинет, Вадим сразу заметил на столе целлофановый пакет с помидорами. Саша вскочил, бросился обнимать Вадима как самого сердечного друга. «Ох уж эти кавказцы!» – Вадиму было не до проявления чувств. Важно, какую информацию ему сообщит Саша.

– Ну, что скажете, связной Карапетян? – Вадим хотел поскорее перейти к делу.

Но тот вдруг обиделся:

– Почему как армянин, так Карапетян? Моя фамилия Сааков, между прочим!

– Так это вы девушек похищаете? – вспомнил Вадим «Кавказскую пленницу».

– Меня девушки сами любят, – понял шутку Саша. – А мы – вас. Но, Вадим Михайлович, «наружку» мы снять не можем. Хотя отчеты проходят через нашего человека. Так что ничего слишком серьезного наверх не проскочит. Но вы все-таки будьте поосторожней. На всякий случай. Чтобы компромата на себя лишнего Конторе не давать.