Просто мы научились жить (2010-2012) - Александра Соколова

– Я схожу с ума? – Думала Лека, лихорадочно шагая по коридору. – Определенно, я сошла с ума. Что-то случилось вчера с Юрой, после чего у меня совсем поехала крыша.

Срочно нужно было чем-то себя занять.

– Лена, – послышался сзади голос. Директриса. Черт! Трижды черт! Сто сорок восемь раз черт! – Задержитесь за секунду.

Лека послушно задержалась, сосчитала про себя до десяти, и к моменту, когда директриса подошла близко, она уже была готова по крайней мере сходу не вцепиться ей в глотку.

Обернулась, улыбаясь, и готовясь выслушивать указания.

– Лена, у меня к вам просьба, – сказала директриса, – из-за этих длинных каникул совершенно нечем занять детей, а запланированный приезд театральной группы сорвался из-за проблем с транспортом. Я бы хотела, чтобы вы придумали что-то массовое, в чем можно было бы занять весь состав дома, и что требовало бы немалой подготовки.

– Хорошо, – ответила Лека, почти не слыша того, что ей говорят, и мечтая только об одном – убежать, спрятаться туда, где никто не сможет ее увидеть, – я все сделаю, Валентина Михайловна, не беспокойтесь.

Улыбнулась, и пошла по коридору, сумасшедшим усилием заставляя себя не бежать.

Ворвавшись к себе в комнату, Лека одним движением заперла ее изнутри на ключ, и подскочила к зеркалу.

– Ну что ты творишь? – Спросила громко. – А? Что?

Синие глаза в отражении горели огнем. Волосы растрепались, и даже губы были воспаленно-красными.

– Ты что, хочешь все испортить? Все, за что так долго я боролась, к чему стремилась? Ты хочешь испортить всю мою нормальную, спокойную жизнь? Я не дам тебе это сделать. Не смей. Поняла? Не смей! Я хочу, чтобы Сашка гордилась мной, и она будет гордиться, ясно? И никто не сможет мне помешать. Я теперь другая. Я изменилась. Я пойду сейчас и придумаю мероприятие, в котором будет принимать участие весь детский дом, а потом я пойду к Аллочке и извинюсь перед ней, а потом… потом… нет, Юре я звонить не буду – это была слишком плохая идея. Я просто пойду к Аллочке и все ей объясню.

С каждым словом сердце билось все тише и тише, тремор потихоньку уходил, и дышать становилось легче. Через полчаса Лека была уже в порядке – присела на кровать и глубоко вздохнула. Но когда она посмотрела на свои руки, то увидела, что все пальцы изгрызены в кровь. И тогда ей снова стало страшно.

Конечно, она помирилась с Аллочкой. Даже ходить никуда не пришлось – Аллочка сама поскреблась к ней в дверь, вошла и долго сидела рядом на кровати, гладя Леку по голове и успокаивая.

– Нет-нет, я совсем не обиделась, что ты! Просто это на тебя так непохоже, что я очень-очень испугалась, Леночка!

Ее прикосновения успокаивали гораздо больше, чем слова, и Лека не особенно слушала. Потом, окончательно успокоившись, они отправились гулять с детьми, и пока те развлекались, строя новую крепость и играя в снежки, тихо беседовали на лавочке, обсуждая указание директрисы.

– Если театральная группа не приехала, давай устроим свой театр, – предлагала Аллочка.

– За неделю не успеем, а там уже и занятия начнутся, будет не до того. Я так поняла, что главное – это найти всем занятие на ближайшие семь дней.

– Ну тогда можно какие-нибудь соревнования.

– Их не надо готовить.

В Лекиной голове зрела идея, но пока она никак не могла оформиться в слова. Она слушала Аллочку, смотрела на ребят, поневоле выискивая взглядом Игоря, и размышляла.

Озарение пришло внезапно.

– Послушай, – сказала она, – я знаю, что мы сделаем. Мы устроим не просто соревнования, а настоящую зимнюю олимпиаду – с церемонией открытия, собственно соревнованиями и церемонией закрытия. Но – что самое главное…

Она выдержала паузу, наслаждаясь вниманием Аллочки, подавшейся вперед.

– Что самое главное – мы пригласим участвовать в соревнованиях местных детей.

– Что? – Удивилась Аллочка. – Зачем?

Лекина идея не особенно ее впечатлила, но саму Леку было уже не остановить. Она с ногами влезла на лавочку и принялась ходить туда-сюда, волнуясь и проговаривая вслух носящиеся в беспорядке мысли:

– Смотри. Отчего все эти постоянные стычки с местными? Во-первых, детям некуда деть энергию, а во-вторых, местные мало что про наших знают, и в их глазах они какие-то враждебно настроенные, да еще и несчастненькие дети, обиженные судьбой. А как дети относятся к обиженным судьбой, ты сама знаешь. Моя идея решает обе проблемы – во-первых, они все перезнакомятся и увидят, как мы живем. А во-вторых, будет куда слить энергию.

Она спрыгнула с лавочки и схватила Аллочку за руки, заглядывая ей в лицо.

– Это будет здорово, вот увидишь!

– Ну не знаю, – засомневалась Аллочка, – надо рассказать Валентине Михайловне и послушать что она скажет… И потом, а как ты собираешься собирать местных? У них же тоже каникулы!

– Это как раз элементарно, – улыбнулась Лека, – схожу на местное радио и уговорю их сделать объявление. После этого дети сами сбегутся!

Ее энтузиазм оказался настолько заразительным, что уже в тот же день директриса утвердила идею, и детский дом начал готовиться к соревнованиям. Лека носилась туда-сюда, то составляя текст объявления, то утверждая виды соревнований, то следя за тем, как готовится праздничная программа открытия.

Как она и подозревала, местные дети восприняли идею с энтузиазмом – им тоже было нечем заняться в эти длинные каникулы, и они стайками шли к детскому дому записываться на соревнования. Каждому записавшемуся Лека выдавала повязку с номером, и наскоро отпечатанную на принтере программу мероприятий.

И вот наконец день икс настал. С самого утра в актовом зале девочки накрыли столы с фуршетом – расставили красиво блюда с печеньем и конфетами, перемежая их бутылками газировки. Трибуну жюри украсили красными лентами, а для спортсменов поставили две широкие скамьи.

Несколько воспитателей во главе с директрисой торжественно заняли места на трибунах, а в зал хлынули зрители – родители приглашенных местных детей, детдомовские, не занятые в соревнованиях, персонал и просто друзья и знакомые.

Когда все расселись и немного утихомирились, Лека вышла к микрофону и объявила:

– Дамы и господа! Я рада приветствовать вас на открытии первых в истории нашего дома зимних олимпийских игр! Прошу вас аплодисментами встречать спортсменов!

Под бравурный туш и аплодисменты зала, вошли спортсмены – все были одеты в одинаковые (детдомовские) спортивные костюмы и разномастные кроссовки. Десять человек представляло детский дом, и десять было из местных.

Они расселись по разным скамейкам, и начали называть свои имена в подносимый Лекой микрофон.