Нож сновидений - Роберт Джордан

«Я не стал бы забирать их из Эбу Дар, чтобы ты вернула их назад», – сказал Мэт твердо, сдвигаясь на кровати. Лисья голова стала еще холоднее, и Туон издала звук удивления.

«Как ты… что ты сделал, Игрушка? Плетение просто… растаяло, коснувшись тебя».

«Это такой дар, Драгоценная».

Когда он встал, Селюсия двинулась ему навстречу, приседая на ходу, ее руки раздвинулись в стороны. На ее лице читалась угроза. – «Ты не должен», – начала она.

«Нет!» – резко произнесла Туон.

Селюсия выпрямилась и пошла обратно, хотя и держа его в поле зрения. Странно, но угроза исчезла с ее лица. Он удивленно покачал головой. Он знал, что пышногрудая женщина повиновалась Туон по первому слову, она в конце концов была ее со’джин, что-то вроде личной лошади Туон, и считала, что это правильно и великая честь, но как сильно нужно подчиняться, чтобы по приказу сменять гнев на милость?

«Они досаждали мне, Игрушка», – сказала Туон, когда он протянул руки к шее Теслин. Та все еще дрожала, и слезы продолжали течь по щекам. Красная выглядела так, словно не могла поверить в то, что он сумеет снять с нее проклятую вещь.

«Они и мне постоянно досаждают», – разместив пальцы правильным образом, он их сжал и со щелчком ошейник открылся.

Теслин схватила его руки и поцеловала. – «Спасибо», – разрыдалась она еще сильнее. – «Спасибо. Спасибо».

Мэт покашлял. – «На здоровье, но в этом нет… необходимости. Да прекратишь ты наконец? Теслин?» – Выдернуть у нее руки стоило значительных усилий.

«Я желаю чтобы они перестали мне досаждать, Игрушка», – сказала Туон, когда он повернулся к Джолин. Из всех остальных эта была самой назойливой. Темнокожая женщина не просила, а требовала.

«Думаю, после всего этого, они с тобой согласятся», – сказал он сухо. Но Джолин глядела на него снизу вверх с упрямо выпяченной челюстью. – «Ты же согласишься, не так ли?» – Зеленая молчала.

«Я согласна», – быстро сказала Теслин. – «И мы все согласны».

«Да, мы все согласны», – добавила Эдесина.

Джолин смотрела на него молча и упрямо. Мэт вздохнул.

«Я мог бы позволить Драгоценной подержать тебя несколько дней, пока ты не передумаешь», – ошейник Джолин со щелчком раскрылся у него в руках. – «Но я не стану».

Все еще глядя ему в глаза, она дотронулась до горла, чтобы убедиться, что ошейник снят. – «Хочешь стать одним из моих Стражей?», – спросила она, а затем тихо рассмеялась. – «Не надо на меня так смотреть. Даже если бы я попыталась связать тебя против твоей воли, я бы не смогла, пока на тебе этот тер’ангриал. Я согласна, мастер Коутон. Это может стоить нам лучшей возможности остановить Шончан, но я больше не буду беспокоить… Драгоценную».

Туон зашипела, как недовольная кошка, и он снова вздохнул. Что находишь на прямой, то теряешь на окольных дорожках.

Часть ночи он провел занимаясь тем, что больше всего ненавидел на свете. Он работал. Он вырыл глубокую яму, чтобы в ней похоронить три проклятых ай’дама. Он все сделал сам, хотя, что удивительно, Джолин хотела их заполучить сама. В конце концов, они тоже были тер’ангриалами, и Белая Башня должна была их изучить. Возможно, это и так, но Башне придется поискать себе ай’дам в другом месте. Он был предельно уверен, что никто из Красноруких не выдал бы место, если бы он приказал им зарыть их, но чтобы исключить возможные неприятности с их новым появлением, он решил все сделать сам. Еще до того как яма достигла его колен, начал накрапывать дождь. К моменту, когда он закончил лил настоящий холодный ливень, и он с головы до ног промок и извозился в глине. Прекрасное завершение прекрасной ночи, и кости продолжали перекатываться в его голове.

Глава 10

Деревня в Шиоте

Следующий день принес передышку, или так только казалось. Туон, в голубом костюме для верховой езды с широким поясом из тисненой кожи, не только ехала рядом с ним пока вся труппа медленно двигалась на север, она еще и легким движением пальцев остановила Селюсию, когда та попыталась втиснуть свою мышастую лошадь между ними. Селюсия обзавелась собственным конем – небольшим мерином, который, хотя и не мог соперничать с Типуном и Акейн, но, тем не менее, уверенно обгонял крапчатую. Голубоглазая женщина в зеленом шарфе под капюшоном сегодня держалась с другого бока от Туон, ее лицо выражало презрительное высокомерие, словно у Айз Седай, не желающей что-либо выказать наружу. Мэт не смог сдержать усмешку. Пусть скрывает свое недовольство подобной переменой. Из-за недостатка лошадей настоящие Айз Седай держались внутри своего фургона. Метвин был слишком далеко от них, на козлах фиолетового фургона, и не мог подслушать их разговор с Туон. На небе в напоминание о ночном ливне осталось только пара облачков. Казалось, что в мире все в полном порядке. Даже кости гремящие в его голове не могли помешать хорошему настроению. Конечно, было несколько неприятных моментов, но только моментов.

Вначале они увидели воронов, пронесшихся над их головами, дюжину или больше крупных черных птиц. Они летели быстро, не отклоняясь от прямой, но он следил за ними, пока они не превратились в черные точки и не исчезли. Ничего такого, что могло бы испортить день. По крайней мере, для него. Может для кого-нибудь значительно севернее.

«Ты видишь в этом какое-нибудь знамение, Игрушка?» – спросила Туон. Она сидела в седле с той же грацией, с которой делала все остальное. Он не мог припомнить, видел ли он ее когда-нибудь неуклюжей. – «Большинство знамений с воронами, о которых мне известно, требуют, чтобы они сидели на чьей-нибудь крыше или каркали с рассвета до заката».

«Они могут быть шпионами Темного», – объяснил он ей. – «Иногда. Вороны тоже. И крысы. Но они не задержались понаблюдать за нами, поэтому нам не о чем беспокоиться».

Проведя рукой в зеленой перчатке по своей макушке, она вздохнула. – «Ох, Игрушка, Игрушка», – прошептала она, откидывая капюшон. – «Скольким детским сказкам ты веришь? Ты веришь, что если заснуть в полнолуние на холме Старого Хоба, змеи ответят на три твоих вопроса, или в то, что лисицы крадут человеческую кожу и похищают вкус еды, поэтому можно умереть с голода, даже наевшись до отвала?»

Улыбка далась с трудом. – «Не думаю, что слышал хотя бы об одной из них». – Беззаботность в голосе тоже потребовала усилий. Случайно ли она упомянула о змеях, дающих правдивые ответы, ведь Элфинн напоминали именно их, и о лисицах, крадущих человеческую кожу? Он был уверен, что Илфинн так и делали, и изготавливали из нее одежду. Но при упоминании Старого Хоба он едва не вздрогнул. С другой стороны, это могло произойти из-за искажающего воздействия на мир та’верена. Конечно, она не знала ничего о нем, да и о змеях с лисицами. В Шандалле, краю, где родился Артур Ястребиное Крыло, Старым Хобом [1] или Хобом-Пугалом называли Темного. И Элфинн, и Илфинн вполне заслуживали того, чтобы их связывали с Темным, однако он не хотел даже думать о том, что он сам связан с проклятыми лисицами. И со змеями тоже? Этого предположения достаточно, чтобы вызвать тошноту.