Голубое шампанское - Джон Варли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Знаю, Ян, знаю. Говори дальше!
– Неожиданно он нахмурился и склонился над ее бледными останками. «Что это? – загремел его голос. – Почему мне не сообщили об этом раньше?» Все очень встревожились. Этот волшебник слыл очень опасным человеком. Однажды, когда его кто-то оскорбил, он произнес заклинание, и головы у всех развернулись назад, так что людям приходилось ходить задом наперед, держа перед лицом зеркальце. Никто не знал, на что он способен в гневе.
«У Принцессы на груди Звездный камень, – сказал он, выпрямился и, нахмурившись, оглядел собравшихся так, словно все они были идиотами. Не сомневаюсь, что именно так он и подумал, и вполне возможно, оказался прав. Он тут же рассказал им, что такое Звездный камень и каковы его свойства – то, о чем никто из них до сих пор даже не подозревал. Тут начинается как раз то, в чем я не уверен, потому что, хотя никто не сомневался в мудрости и могуществе волшебника, он, ко всему прочему, заслужил и репутацию великого лжеца.
Волшебник сказал, что в момент смерти человека Звездный камень поглощает его сущность, его душу. И поэтому вся мудрость, власть, знания, красота и сила Принцессы перетекли в камень и будут храниться там до скончания веков.
– В анабиозе, – выдохнула Рейджент.
– Именно так. Услышав слова волшебника, люди невероятно удивились. Они засыпали его вопросами, но он лишь буркнул в ответ две-три фразы, разгневался и ушел. А люди до утра обсуждали его слова. Кто-то полагал, что волшебник зародил надежду на воскрешение Принцессы. Если ее тело заморозить, то Принц вернется и каким-то образом сумеет вдохнуть в него душу обратно. Другие же посчитали слова волшебника невозможными, и потому Принцесса, заключенная в камне, обречена на полужизнь.
Но большинство склонилось к такому выводу: скорее всего, Принцесса никогда больше не оживет. Но ее сущность может перетечь из Звездного камня в другую подходящую личность, если такую смогут отыскать. Согласились с тем, что это должна быть юная дева – прекрасная, очень умная, любящая, добрая… сама понимаешь, перечень очень длинный. Все сомневались, что такую девушку можно отыскать. Многие даже не хотели и пытаться.
Но в конце концов Звездный камень решили передать верному другу Принца и поручить ему искать такую девушку по всей галактике. Если она существует, он должен ее найти.
И этот человек, получив благословения множества миров, улетел на поиски, поклявшись найти девушку и передать ей Звездный камень.
Он опять смолк, кашлянул и выдержал долгую паузу.
– Это все? – прошептала она наконец.
– Не совсем, – признался он. – Мне пришлось тебя немного обмануть.
– Обмануть?
Он распахнул куртку, все еще обернутую вокруг ее плеч, провел рукой мимо ее цыплячьей груди и запустил пальцы во внутренний карман. Рука вернулась, держа кристалл – овальный, с плоским основанием. Кристалл пульсировал, заливая ладонь рубиновым светом.
– Светится, – изумилась она, не отрывая от кристалла широко распахнутых глаз.
– Да, светится. И это означает, что ты – та самая девочка.
– Я?
– Да. Возьми его.
Он отдал ей кристалл, она робко коснулась его кончиком ногтя. Рубиновый свет залил ее руки, растекся между пальцев, пропитал кожу. Вскоре свет потускнел, но кристалл продолжал пульсировать. Ее руки дрожали.
– Он горячий, очень горячий.
– То была душа Принцессы.
– А Принц? Он все ищет ее?
– Никто не знает точно. Думаю, что ищет, и когда-нибудь он вернется за Принцессой.
– И что тогда?
Он отвел глаза.
– Трудно сказать. Понимаешь, пусть ты красива, пусть у тебя Звездный камень, но Принц все равно станет тосковать. Он очень ее любил.
– Я позабочусь о нем, – пообещала она.
– Ему, наверное, станет легче. Но теперь мне нужно принять трудное решение. У меня не хватило духу сказать Принцу о том, что она мертва. Но я чувствую, что когда-нибудь Звездный камень завлечет его сюда, к ней. И если он отыщет тебя, я за него опасаюсь. Быть может, мне лучше увезти этот камень в дальний конец галактики, где он не сможет его найти? Тогда он, по крайней мере, ни о чем не догадается. Вдруг так будет лучше?
– Но я ему помогу, – искренне отозвалась она. – Обещаю. Я стану его ждать, а когда он прилетит, я займу ее место. Вот увидишь.
Он долго разглядывал девочку. Наверное, она сможет. Он долго смотрел ей в глаза, и наконец позволил ей увидеть в своем взгляде удовлетворение.
– Тогда договорились. Оставь его себе.
– Я стану его ждать, – сказал она. – Увидишь.
* * *
Она очень устала и почти заснула.
– Тебе пора домой, – посоветовал он.
– А можно мне чуточку полежать? – попросила она.
– Хорошо.
Он нежно поднял ее с колен и положил на землю. Постоял, глядя на нее, опустился на колени и нежно погладил лоб. Она спокойно приоткрыла глаза, потом снова опустила веки. Он продолжил гладить.
Через двадцать минут он ушел. Один.
* * *
Потом его всегда охватывала депрессия. На этот раз она накатила хуже, чем обычно. Девочка оказалась гораздо лучше, чем показалась на первый взгляд. Но кто мог догадаться, что под ее чумазой кожицей бьется такое романтическое сердце?
Кабинку фона он отыскал через несколько кварталов от площадки. Набрав ее имя в информационном окошке, он получил в ответ пятнадцатизначный номер. Позвонив по нему, он прикрыл ладонью глазок телекамеры.
На экранчике в кабинке появилось женское лицо.
– Ваша дочь находится на южном краю детской площадки, возле бассейна под кустами, – произнес он и добавил адрес площадки.
– Мы так волновались! Что… а она… кто это?
Он выключил фон и торопливо ушел.
* * *
Большинство других толкачей считали его чокнутым. Но неважно. Толкачи образовывали толерантную группу, когда дело касалось других толкачей, и особенно если речь шла о том, что толкачу вздумалось проделать с ползуном. Он жалел, что проговорился остальным о том, чем занимается во время отпуска, но слово не воробей, и теперь оставалось лишь смириться.
Остальным было начхать, даже если бы он развлекался на досуге, отрывая лапки щенкам, но все только что вернулись из отпусков и не могли упустить шанс наступить друг другу на любимую мозоль. Его же они дразнили нещадно.
– Хорошо развлекся на сей раз, Ян?
– Помнишь, я просил принести мне ее трусики?
– Тебе понравилось, дорогуша? Она громко вздыхала?
– «О, моя маленькая девочка, я стремлюсь к ней домой…»
Ян переносил насмешки стоически. Шуточки были на редкость плоскими, его от них просто воротило, но не стоило принимать их близко к сердцу. Едва корабль взлетит, они прекратятся. Они никогда не
