Призрак миссис Рочестер - Линдси Маркотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Горы оказались не песком и камнями. Это были сваленные в кучу грязные тряпки, одежда, одеяла и полотенца, разорванные на части простыни. Среди них можно было различить бутылки, целые и разбитые, банки и разорванные коробки, раковины моллюсков и обглоданные подчистую кости.
Сверху кучи, образуя примитивное укрытие, лежал обернутый в грязное покрывало кусок просоленной, выброшенной на берег коряги.
Она была здесь! По крайней мере, какое-то время. Но теперь ее тут нет: ни свежей еды, ни воды не видно, коробки и бутылки пустые.
А без воды она тем более бы не смогла тут выжить. Вытащив телефон, я собиралась сфотографировать находку, но тут пикнуло сообщение, поймав случайно появившийся сигнал, и я, подпрыгнув от неожиданности, выронила его прямо в зияющую бездну моря.
За спиной раздался звук, и я снова подпрыгнула. Что-то похожее на вздох донеслось из дальнего, самого темного угла пещеры.
Но это был не человеческий вздох. С таким звуком воздух покидает мертвое тело.
Волоски на руках и шее встали дыбом.
А потом раздался голос. Голос, который никак не мог исходить от живого существа. Почти неслышный за грохотом прибоя.
– Зачем ты здесь? – кажется, спросил голос.
Дрожа, почти не в силах вздохнуть, я обернулась к своему настоящему призраку.
Беатрис
Бухта Маллоя, август 2022 года
Полдень
Губы мои сделаны из песка, зубы превратились в жемчужины. Кажется, иногда они выпадают изо рта, точно леденцы из банки. Как лимонные леденцы – любимые сладости Рикки.
Волосы причиняют боль: они врастают обратно в голову, и я тяну за них, пытаясь помешать им врасти в мой мозг.
Глаза горят, вокруг все черное и красное, точно в них насыпали угольной крошки.
Но сквозь уголь я вижу девчонку.
Как она попала сюда? Как пробралась в часовню?
– Зачем ты здесь? – спрашиваю я.
Она смотрит на мою руку. В ней что-то есть. Кусок стекла, которым можно резать.
Я поднимаю его выше и направляю на девчонку. Она пятится от меня.
Убей ее, – шепчут хором голоса в голове. – Убей ее, убей девчонку. Заставь ее заплатить.
Я делаю шаг к ней, наставив осколок стекла.
Это не она, – шепчет Мария Магдалина.
– Лили, – произношу я.
Сквозь красные угли в глазах я вижу, что девчонка напугана. И слышу, как она что-то говорит.
– Я не Лили, Беатрис, – произносит она. – Меня зовут Джейн.
Это другая, – говорит Мария. – Это не Лили.
Но я не вижу. Все в огне.
Я делаю шаг, еще шаг, пока наконец не смотрю на нее сквозь пылающие угли. Волосы у нее темные, как уже прогоревшие угли. Как зола.
– Почему она в часовне? – спрашиваю я Марию.
– Я искала тебя, Беатрис, – отвечает девчонка. – Все тебя ищут. И Эван ищет.
Это заговор, – шепчут голоса. – Уловка. Заговор, уловка. Убей ее. Убей девчонку.
Взмахнув рукой, я режу ей руку.
Девчонка с пепельными волосами кричит. Я взмахиваю стеклом снова, и со лба ее струится кровь, которую я вижу даже сквозь угли в глазах.
Она падает на кучу моих драгоценных вещей.
Убей, убей девчонку.
Девчонка снова подает голос.
– Бити Джун, – говорит она, и я останавливаюсь, глядя на нее сквозь пламя. Она знает мое имя.
Я не понимаю.
В голове звучит голос Рикки:
– Ты что, совсем свихнулась, Би Джи?
Я чувствую, как в груди поднимается крик, но мне слишком больно, легкие тоже горят, и крик не может вырваться.
– Бити Джун, – повторяет девчонка. – Мария Магдалина отправила меня к тебе.
Она складывает руки в молитве. На ее руках алеет кровь. На руках, сложенных и указывающих вверх.
– Мария хочет, чтобы я помогла тебе, Бити Джун.
Заговор, заговор, заговор. Убей девчонку.
– Заткнись! – велит Мария голосам, но это слово вырывается из того, что некогда было моими губами. Девчонка с пепельными волосами ахает.
В красных углях, заполняющих глаза, ползают мухи. Они извиваются и поедают мои глаза. Я выпускаю осколок стекла и смахиваю их, но вместо пальцев у меня прутья, острые прутья, которые лишь царапают кожу и причиняют еще больше боли.
Девчонка медленно, очень медленно поднимается на ноги.
– У тебя воспалились глаза, Бити Джун. Позволь мне тебе помочь.
Мухи. Но я не могу ничего сказать. Все слова исчезли.
Она медленно подбирается ко мне, шаг за шагом. И я вижу ее сквозь огонь, сквозь угли. Угли ее волос.
– Позволь мне помочь тебе, Бити Джун. – Она снимает рубашку и подносит ее к моим глазам. Ткань мягкая. – Расскажи, как ты попала сюда, Бити Джун.
– Мария отправила волны, – удается произнести мне.
Он шел избавиться от тебя, Беатрис, – шипит Мария. – Ты видела его. Я отправила волны, и они принесли тебя ко мне.
Теперь я помню. Я ждала своего тюремщика. Он шел ко мне на помощь. Но ледяные волны утянули меня в море, связали ноги платьем, а волосы превратили в водоросли. Но в этот раз я сделала так, как говорил Рикки. Я позволила стремнине подхватить меня, а когда она перестала пытаться поглотить мое тело, я изо всех сил дернулась в сторону. Порвав платье, я поплыла и поплыла изо всех сил, молотя руками и ногами по воде, сильнее, чем когда-либо раньше.
– Я переплыла стремнину, – продолжают произносить губы. – Я быстрее всех. Мария принесла меня сюда, в часовню.
– О чем ты говоришь, Бити Джун? – Девчонка с пепельными волосами вытирает угли из моих глаз. – Я тебя не понимаю.
Я хочу сказать еще, но слова отказываются выходить, голоса стирают их.
– Тебе срочно нужна помощь, Бити Джун. Позволь мне помочь тебе. Надо идти, пока не начался прилив.
В голове слышится смех Марии.
Она не сможет выбраться. Дверь часовни заперта.
Вода хлещет из провала в полу, заливая часовню. Девчонка оборачивается и видит волны.
– Нужно идти прямо сейчас, – говорит она. – Возьми меня за руку.
Вода поднимается выше, чем прежде. Я отступаю от нее, отхожу к дальней стене часовни и сажусь на гору своих сокровищ. Сквозь красные крутящиеся угли в глазах я наблюдаю за ней.
– Дверь часовни заперта, – повторяю я слова Марии. – Мы не можем уйти. Нам придется остаться.
Девчонка оборачивается и тоже видит это. Дверь заперта.
Ей придется остаться здесь со мной навсегда.
Глава тридцать вторая
– Дверь часовни заперта.
Меня охватил страх. Что она имеет в виду?
Обернувшись, я увидела, что проход уже затоплен. Прилив. Уровень воды поднялся, и останавливаться не собирался. Нельзя поддаваться панике, нельзя. Нужно сохранять
