Стервы большого города - Кэндес Бушнелл

— Я не куплю этого пони, пока мы не поговорим о том, что происходит.

Лицо Шона выразило отвращение.

— Прекрасно! — сказал он со злой бравадой и шагнул в пустое стойло.

Венди колебалась. Пол был покрыт ярко-желтой соломой. Может, они просто займутся любовью и все будет по-прежнему. Сколько раз уже это срабатывало. Шон стоял посреди стойла, скрестив руки на груди. Венди шагнула к нему, чувствуя, как солома покалывает лодыжки. Ну какой же он дурачок. Вся эта затея смехотворна. Если Шон уступит сейчас, она простит его. Венди привыкла его прощать. После двенадцати лет практики это не сложно, не труднее, чем научиться просить прощения. Просить прощения и прощать гораздо легче, чем думают.

И, готовая проявить уступчивость, Венди решила воспользоваться случаем. Безобидным детским тоном, каким она всегда говорила с Шоном, она храбро произнесла:

— Давай займемся сексом.

Но эти нежные слова не успокоили Шона, а, казалось, разбудили в нем зверя. Он бросился на Венди, словно собираясь ударить, но в последний момент подбежал к стене и стукнул кулаком по деревянной перегородке.

— Ты так ничего и не поняла, да? — заорал он. А затем, возможно, устыдившись необычного проявления своего мужского естества, закрыл лицо руками. Его тело затряслось как от рыданий, но он не издавал ни звука. Венди приблизилась к нему и тронула за плечо:

— Шон? Шон… ты плачешь?

— Нет. — Его голос звучал приглушенно. Венди попыталась отвести ладони Шона от лица — и испугалась. Глаза его превратились в покрасневшие щелочки, источающие ненависть. К ней, к себе или к ним обоим?

— Ничего не выйдет! — отрезал он.

Все кончено, подумала Венди. Кончено… И все же спросила:

— Что не выйдет?

— У нас ничего не выйдет, — ответил Шон. Он глубоко вздохнул. — Я не люблю тебя, Венди, и, думаю, никогда не любил. — Ах-х! Венди отступила на шаг. Ах-х! Это она издает такой звук или он только у нее в голове? Жизнь словно покидала ее. Она стояла на краю скалы. Ах-х! Разве такое возможно? Он ничего этого не сказал, ведь правда? — Ты никогда не позволяла мне что-то решать самому, — продолжил Шон. — Ты постоянно была слишком близко… слишком близко с самого начала. Я не мог избавиться от тебя. Слова «нет» ты не понимала. Сначала я думал, что эта девушка, наверное, чокнутая. Я спал с другими, ты это знала, но делала вид, что все в порядке. А потом я решил: может, ты действительно влюблена в меня. Я мог делать что хочу, а ты всегда была рядом и заботилась обо мне. Я не говорю, что ты не нравилась мне. Нам было хорошо вместе. Но я никогда не любил тебя. Не так, как тех девушек, в которых влюблялся…

— Других девушек?

— До женитьбы. Я не изменял тебе. Я говорю о том, что было до нашей свадьбы.

— Зачем же ты женился на мне?

— К чему тебе это знать? Думаешь, мне приятно все это говорить? Почему ты не уйдешь? Ты постоянно мучаешь меня. Это не прибавляет уважения.

— Ты должен мне объяснение, черт бы тебя побрал! — завопила Венди, и он снова ударил кулаком по перегородке. — Я не верю этому, Шон. Неужели ты так слаб?

— Полагаешь, мне нравилось быть слабым? Ты сделала меня слабым! Я никогда не любил тебя. Мне неприятно, что тебе приходится выслушивать подобное, но это так. Правда, я все надеялся когда-нибудь полюбить тебя. Все говорили, что я сошел с ума — ты такая классная. И ты была такой уверенной. А в день нашей свадьбы? Когда мы шли к алтарю? Я знал, что совершаю ошибку. Ты когда-нибудь задавалась вопросом, почему я не смотрел на тебя? Я был одной из твоих целей. И, как цель, был достигнут! Я бы, наверное, ушел, если бы ты сразу не забеременела. Тут я не имел права голоса. Ты перестала принимать таблетки. Сказала, будто принимаешь и это случайность…

— Да, случайность!

— Чепуха, Венди!

— Если ты так ненавидел меня, почему не ушел?

— Потому что влюбился в нашу малышку. Как ты не понимаешь? Я не такой негодяй, каким ты меня считаешь, ясно? Я попытался сделать все как надо надеялся стать хорошим отцом. А затем ты опять забеременела. И опять. И каждый раз я думал: она привязывает меня все крепче и крепче, чтобы я не мог уйти…

— Уйди, Шон. Уйди сейчас.

Венди приблизилась к нему и изо всех сил ударила кулаком в плече. Шон, презрительно ухмыляясь, отвернулся от нее.

— Вот как? Не выходит по-твоему, решила пустить в ход руки?

— Просто уйди. Я больше не хочу тебя видеть. — Да, как бы это было удобно для тебя, правда? — Шон кивал и растирал место удара — совсем как девочка. — Но я этого не сделаю, Венди. Я попытался уйти, но понял, что для меня дороже всего на свете мои дети. И я не предам их.

Губы Венди изогнулись в жесткой усмешке. Она была уверена, что теперь-то одержала верх.

— Ты никогда не получишь детей. Об этом я позабочусь. Я увезу их и постараюсь, чтобы ты еще много лет их не увидел.

— Да, — кивнул Шон. — Я не сомневался, что ты это скажешь. Ты такая важная, такая умная, такая богатая. Но за всем этим скрывается эмоциональный ребенок. Ты никак не поймешь, что другой человек — я, например, — может иметь чувства, отличные от тех, что хочешь видеть ты. Ты не в силах заставить меня полюбить тебя, Венди, но ты не желаешь принять это. И поэтому все, чего ты хочешь, — это наказать меня. Применить силу. Точно так же, как могущественные голливудские воротилы, на которых ты постоянно жалуешься. Ты всегда говоришь, что женщины ведут себя иначе. Так почему же ты не следуешь тому, что декларируешь? Я десять лет был отличным отцом. И пытался быть хорошим мужем. Не бросал тебя. Но все напрасно. Знаешь, как мне трудно признать правду? Я не хочу провести остаток своей жизни с женщиной, которую не люблю. Неужели это так скверно? Изо дня в день я разговаривал с женщинами — с матерями друзей наших детей. И знаешь что? Если бы ситуация была обратной, если бы женщина не любила своего мужа, то подруги сказали бы ей: «Ты имеешь право найти настоящую любовь». Почему же женщины имеют право, а я нет? И я скажу тебе еще кое-что, Венди. Я оставил свою карьеру, чтобы заботиться о детях. Ты считаешь, будто я поступил так потому, что не имею таланта… или ленив. Согласен, я не так талантлив, как ты. У меня нет того, что есть у тебя; я не обладаю для этого нужными качествами. Но я умею другое. А ты никогда по-настоящему не уважала этого. Почему, если женщина жертвует карьерой ради детей, она героиня, а когда то же делает мужчина, все женщины подозревают, что с ним что-то не так? Мол, или слабак, или неудачник. Ты ведь втайне считала именно так, а, Венди? Что я неудачник.

Господи, подумала Венди, ведь он прав. Сколько раз она смотрела на него с презрением, а затем, страшно коря себя за это, пыталась скрыть чувства, подшучивая над ним или что-нибудь ему покупая… Как до этого дошло? Мир перевернулся. Ответа нет, разве что… В Венди вспыхнула искорка надежды. А что, если попытаться сделать шаг к примирению и поступить как нужно… как взрослый человек. И, внезапно прозрев, она поняла, что должна забыть о своих обидах и боли. Она всегда была и будет настолько сильнее Шона, что должна простить его. Он не мог ее обидеть… никогда не мог. Она должна проявить милосердие. Должна…