Записки судового врача - Дариуш Ришард

   - Доброе утро, я принес вашу книгу... - репетировал он, обращаясь к отполированной дверной ручке. - Спасибо, книга мне очень помогла, но один момент... Нет... Здравствуйте, это я...

   - Здравствуйте! - входная дверь распахнулась совершенно неожиданно, а на пороге появилась сама хозяйка, как всегда с сияющей улыбкой, облаченная в нежно-розовое, закрытое, но при этом полупрозрачное одеяние, а прическу ее украшала пышная чайная роза в тон наряду. - Я вижу, что это вы, Лауритц. Я очень рада, что вы так скоро пожаловали... Да вы не стойте на пороге, проходите. Чашечку кофе?

   - Благодарю, но я обычно предпочитаю другим напиткам чай. Чай я предпочитаю, - повторил он, как волшебную мантру, надеясь, что она оградит его от нежелательных воздействий.

   - Нет-нет, так не пойдет, здесь принято пить только кофе... Хотя, я, конечно, не стану настаивать... - двери захлопнулись как по мановению фокусника, упрятавшего кролика под потайное дно своего волшебного ящика, впуская доктора в уже знакомый, тепло и сладко пахнущий зал. - Вы ведь мне книгу принесли, не так ли?

   - Да, только...

   - Вот и хорошо, - быстро продолжила девушка, не давая и слова вставить между своих реплик. - Пойдемте со мной, занесем в мою библиотеку, поставим на полочку.

   Второй этаж ее особняка оказался еще интереснее, чем первый. В общем зале там в стене было прорезано прямоугольное окно-ниша, застекленное со стороны обзора, а за ним располагался огромный аквариум. Вернее будет сказать, террариум, так как заполнен он был не водой, а влажной землей, усаженной папоротниками и цветущими травами. В разных его отсеках, разграниченных тонкой, почти невидимой, воздушной материей, обитали разные представители мира насекомых. Ближе всего к наблюдателям сейчас сидела причудливая бабочка, пестрые крылья которой, размахом больше сложенных вместе ладоней, напоминали разноцветный витраж, вставленный в черненую рамку. Насекомое замерло, словно позировало специально, но стоило Ларри протянуть к нему руку и коснуться пальцем стекла, как причудливый мотылек спорхнул со своего места.

   - Вы увлекаетесь насекомыми? Ни за что бы не подумал... Честно говоря, я намного органичнее представляю вас с породистым домашним котом, или какой-нибудь собачкой, знаете, маленькой такой.

   - Да, это - одно из многих моих увлечений, могу наблюдать за ними часами... А эта бабочка мне, кстати, особенно дорога. Это - подарок. Был у меня не далее, чем в прошлом году, один знакомый натуралист, так он души не чаял в своих жучках да паучках, собирал их по всему свету...

   - Был?.. - осторожно переспросил Лауритц.

   - Да, был. А потом он...уехал. Все они рано или поздно уезжают, вот и вы тоже, и оглянуться не успеешь... - Нейла вздохнула, но через мгновение ее коралловые уста снова тронула улыбка.

   - А это что такое? - полюбопытствовал молодой человек, указывая на причудливую громадину в самом центре нижнего яруса террариума. Ларри с детства отличался любознательностью и тягой к природно-научным дисциплинам, но одно дело просовывать соломинку в отверстие муравейника или наблюдать за метаморфозом личинки стрекозы на берегу ручья, а совсем другое - разбираться в экзотических насекомых, внешний вид которых в дикой природе вызвал бы желание не подходить к ним слишком близко...

   Увлекшее его внимание существо было размером не меньше воробья, ярко-зеленого, как только распустившаяся листва, цвета, с толстым, чуть загнутым кверху брюшком, долговязой грудью, от основания которой расходились четыре длинные, точно паучьи лапы. На передние лапы насекомое не опиралось, они у него были похожи одновременно на клешни и на руки, одетые в расклешенные зеленые рукава. Эти "руки" оно сложило в молитвенном жесте и лишь слегка покачивалось на месте, глядя прямо в сторону людей крупными глазами-бусинами.

   - О, это тоже один из моих любимчиков. Вернее, одна, это - самочка, самцы будут помельче...и поопасливей, - Нейла коротко рассмеялась. - Это - настоящие тигры мира насекомых. Как и эти хищники, они выслеживают свою добычу из засады, могут невероятно долго простоять в одной позе, без движения, слившись с окружением, а потом совершить один молниеносный бросок и ухватить жертву своими мощными лапками. Охотятся они на все, что не крупнее их самих...но в случае необходимости могут нападать и на тех, кто больше. Очень смелые существа.

   Помимо удивительного наполнения, жилище Нейлы обладало и оригинальной планировкой. Из зала-прихожей, в который вела лестница с первого этажа, открывалась только одна дверь - в хозяйскую спальню, а от опочивальни уже, как лучи от центра, расходились все остальные комнаты. Должно быть, не очень уютно спать в комнате, целостность которой по всему периметру нарушена была множеством проходов. Но владелица кофейни объяснила, что так как давно живет одна, то так ей даже удобней - все необходимое находится в пределах досягаемости, на одинаковом расстоянии... Кстати, на свое "прискорбное одиночество" и "щемящую тоску" она не самым прозрачным образом намекала уже не в первый раз, Ларри уже устал делать вид, что в упор не замечает подаваемых ему сигналов. Пожалуй, последней каплей оказалась сама спальня, балдахин над широкой кроватью был отдернут, как занавес, бесстыдно являя взору гостя небрежно откинутое расшитое одеяло и чуть смятую шелковую постель, показывающую, что дама любит подольше понежиться в объятьях грез (ах, если бы только грез) и еще даже не потрудилась здесь прибраться или привлечь к этому прислугу. Эта неблагопристойная демонстрация почти склонила доктора к тому, чтобы встать на путь к отступлению, но хозяйка словно почувствовала это и грациозно преградила ему дорогу.

   - Ах, Лауритц, а помните, я вчера обещала вам показать свою коллекцию часов? Поверьте, она вам понравится... И только не вздумайте ссылаться на занятость и недостаток времени, для этого у вас точно минутка найдется. А то ведь от своих шестиногих друзей мне пришлось вас самой оттаскивать, как мальчишку от кукольного театра. Так что не откажите мне в любезности, вам обязательно понравится, - добавила она елейным голосом.

   Хваленая коллекция, для хранения которой была отведена целая комната, оказалась не слишком велика, но и не слишком мала - с три десятка экземпляров. Помимо часов здесь было еще несколько занимательных безделушек, каждая по-своему уникальная - табакерки, блокнот в переплете из тисненой кожи, золотое перо для письма и серебряные запонки, статуэтка жука-скарабея, катящая циферблат, как навозный шарик, уточка, выдутая из цветного стекла и один из тех "вечных двигателей", которым можно одним прикосновением задать движение на множество минут... Каждая вещица занимала свое место и, вроде бы ничем не связанные между собой предметы выглядели на удивление гармонично упорядоченными. А в самом дальнем углу стояла шкатулка, обитая черным бархатом с тонким золотым кантиком, и она, само собой разумеется, привлекла едва ли не больше внимания, чем все остальное, что стояло на виду. В ответ на вежливый вопрос о содержимом ларчика, Нейла сразу согласилась его открыть, но лишь на две секунды показала большой блестящий циферблат, покоившийся в ней на бархатной подушечке. Так же быстро она захлопнула его, мотивируя это древностью часов, на которые не должен лишний раз попадать солнечный свет, сказав что-то не очень убедительное про окисление, она поспешила перевести беседу немного в другое русло.