Ангелы Ойкумены - Генри Олди

На выходные они собираются в Эскалону. У свекра день рождения. Диего забыл, у него дырявая голова. Но у Диего есть жена. Жена все помнит. Про день рождения, про сменную рубашку. Про подарок имениннику. Да, на выходные – в Эскалону. Это рядом, если дорога сводится к детской скороговорке: взлетели, полетели, прилетели.

Пошутила, вспоминает Карни. Я же пошутила! Сказала, что хорошо бы могилу с Сум-Мат Тхай перенести к нам во двор. Память все-таки. Родня. Разобьем мемориальный цветничок. Это был единственный раз, когда Диего на меня кричал. Боже, как он кричал! Разругались в хлам. Мирились целую неделю: ястреб дулся. Ну, дура. А что? Всем можно, а мне нельзя? Я и на кладбище стараюсь не ходить, чтобы он не злился. Мамаша Тай Гхе докладывает: убралась, подмела. Я слушаю, а самой неловко. Мамаша смеется, говорит, что ей не в тягость. Деньги, правда, берет. У нее семья, ей надо.

Налетает ветер. Треплет волосы.

Я обняла его, вспоминает Карни. Вчера утром Диего садился в машину, выделенную ему университетом, и я обняла его на прощанье. Он ничего не заметил. А я не поняла, что произошло. Наверное, так случается у телепатов. Я читала в вирте, что это за кошмар – первая, спонтанная инициация телепата. Нет, у телепатов как-то иначе. Я не читала твои мысли, Диего, как буквы в книге. Не видела картинок. Не слышала звуков. Часть твоей жизни стала моей, вот и все. Вот, был ты, и вдруг сделалась я. Знаешь, я бы предпочла какую-нибудь другую часть.

Эта очень уж неподъемная.

Ястреб, думает Карни. Как же тебе досталось, мой бедный ястреб! Я и не знала, что бывает так плохо. Не знала, что так плохо может быть из-за меня. Я бы умерла, если бы мне было так плохо. Я и сейчас чуть не умерла.

Прости меня, ястреб.

Было, быть, бывает – слово повторяется, меняет наряды, времена. Есть в слове что-то надежное, уверенное в дне вчерашнем, сегодняшнем, завтрашнем. Кажется, что оно отменяет слово «плохо». Отменяет тем, что стоит рядом, даже если просто стоит и ничего не делает.

Нельзя, думает Карни. Нельзя жить чужой жизнью. Нельзя брать без спросу. И со спросом нельзя. Даже получив разрешение. Даже если тебя умоляют взять. Нельзя, и все. Если, конечно, ты собираешься жить с этим человеком до глубокой старости. И после глубокой старости.

И вообще.

Никогда, думает Карни. Никогда больше. Как бы мне ни хотелось. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах. Нетушки. Дудки. Эй, ты слышишь, что я тебе думаю? Конечно же, слышишь. Запомнил? Никогда больше.

Она смеется. Она сдержит обещание.

Белый песок. Черная вода.

Близкие звезды.