Летнее безумие - Сьюзен Льюис

— Поэтому нам и надо найти ее до того, как Джейка выпустят на свободу? — спросил Жан-Клод.

Эрик кивнул.

— Вот почему мне сейчас никак нельзя попасть в полицию. Кроме всего прочего, я должен остановить Джейка. После всего, что произошло, он первым делом убьет ее.

— У тебя есть хоть малейшее представление о том, кто убил Дэнни? — спросил Жан-Клод.

— Уверен, это тот тип, что выдает себя за отца Джейка. Консуэла не хочет пачкать руки и платит за такие дела другим. Она опасна и осторожна. Уж лучше бы Джейка подержали в тюрьме. Когда он выйдет, Луиза окажется в смертельной опасности.

— Скажи, ближайший телефон в деревне, через которую я проезжал? — Жан-Клод вынул из кармана ключи от машины.

— Кому ты хочешь звонить?

— Дидье. Надо узнать, как дела. Не приезжала ли еще раз полиция, не освобожден ли Джейк, не объявилась ли Марианна.

— О Джейке мы узнаем из новостей. Но думаю, он выберется через день-два, не раньше.

— Тогда у нас есть немного времени, — сказал Жан-Клод.

Несмотря на усталость и страшную озабоченность, Эрик вдруг почувствовал такую дикую тоску по Дэнни, что у него сжалось сердце. Но он понял, что должен взять себя в руки, разыскать Джейка и сообщить ему обо всем. Узнав, в какой опасности Луиза, он не появится у Консуэлы. Но с Джейком можно связаться только через его отца. Несколько часов назад Эрик звонил в Сан-Диего, но Дэвид Мэлори уже улетел в Мексику. Не звонить же в мексиканскую тюрьму из телефонной будки!

— Сара? Это Эрик.

— Эрик! О, слава Богу, — воскликнула Сара. — Что происходит? Что с Луизой? Ты еще не нашел ее?

— Нет.

Почти тридцать шесть часов назад Луиза и Марианна уехали из дома Жан-Клода, и сейчас Эрик звонил Саре просто от отчаяния. Хорошо, что Сара поговорила с Жан-Клодом и узнала от него о смерти Мартины. Эрик был не в состоянии рассказывать ей об этом. Он знал Мартину и относился к ней очень нежно.

— Сара, я понимаю, что это нелепо, но прошу тебя, подумай, где искать Консуэлу. Вдруг что-нибудь придет тебе в голову.

— Да я только об этом и думаю. Как я понимаю, тебе не удалось связаться с Джейком и спросить его об этом?

— Нет. Ты же знаешь, что он в тюрьме.

— А что с девочкой?

— Там его отец, полагаю, он о ней позаботится. Но дела в Мексике таковы, что здешняя полиция ищет Консуэлу.

— Что ж, хоть это хорошо.

— Не совсем так. Утром в кювете нашли пустую машину Марианны в Вилленев-Лубе. Кто-то видел, как из нее вышел мужчина, по описанию похожий на того типа, который выдавал себя за отца Джейка.

— Кто же он, Эрик? Неужели никто его не знает?

— Сара, Буэнос-Айрес, родина Консуэлы, кишит наемными убийцами.

— Не могу поверить в такое безумие. Неужели Консуэла идет на все это, чтобы разбить семью дочери? — пробормотала Сара.

— Безумие или нет, но все это — реальность, — возразил Эрик.

— Но причем здесь Дэнни и Афродита? Они же не имели никакого отношения к Джейку и Мартине!

— Об этом надо спросить у Консуэлы. Но думаю, Афродита пострадала из-за того, что слишком много знала, а Дэнни использовали, чтобы подставить Джейка. Если бы это сработало, Консуэле удалось бы погубить Джейка, не убивая дочери.

Голова у Сары шла кругом. Необходимо все обдумать и помочь Эрику найти Луизу. Однако она не могла предложить ему ничего стоящего.

— Ну что ж, жаль. — У Эрика был голос человека, потерпевшего полный крах. — Сара, мне пора идти, но если вдруг тебя осенит, звони Жан-Клоду.

— Конечно. И ты тоже. Будем держать связь. Да, Эрик…

— Что?

— Будь осторожен.

Глава 27

От горького запаха хлороформа щипало в носу. Ночной воздух был пропитан влагой. Луиза лежала нагая, тонкая простыня прикрывала только бедра. Слабый свет луны пробивался сквозь закрытые ставни. Руки, привязанные к железной кровати, онемели, сердце ныло от ужаса.

Кошачьи вопли, напоминающие человеческий крик, прекратились, но мертвая тишина пугала еще больше. Луиза настороженно вглядывалась во тьму. Внезапно ее охватило отчаянное желание зарыться лицом в подушку и свернуться клубочком. Лежать вот так — голой и беспомощной — было страшно. Такой беззащитной она не чувствовала себя никогда в жизни.

Раньше, когда Луиза медленно выплывала из глубин наркотического сна, на ней еще была одежда и она могла ходить по захламленному, затянутому паутиной чердаку. Сейчас на нее был устремлен дикий взгляд остановившихся глаз. Эти глаза кукол с потрескавшимися потемневшими лицами очень напоминали человеческие и своим блеском сводили Луизу с ума. Все здесь дышало угрозой — сломанные комоды и рваные кресла.

Луизе очень хотелось снова ощутить гнев. Он помогал ей преодолевать страх. Спасения ждать было неоткуда, а Луиза твердо решила выбраться отсюда, пока с ней не расправились, как с Марианной. Она слышала выстрелы, но сумела подавить страх, сосредоточившись на мыслях о Джейке. Не подозревая о том, что случилось в Мексике, Луиза знала одно: все слова Консуэлы — ложь. Больше всего ее бесило, что она позволила уговорить себя и оказалась в ловушке. Сейчас предстояло из этой ловушки выбраться.

Днем Луиза видела через окно высокие закрытые ставнями окна на противоположной стороне улицы, горшки с увядшей геранью на крючке над порогом и выстиранное старье, висевшее на веревке. Но здесь даже будничные проявления жизни казались зловещими. Подвинувшись к краю кровати, она попыталась разглядеть улицу, но в поле зрения были лишь черепичные крыши и церковная башня. Сюда не доносилось ни одного звука. Она не слышала ни шума машин, ни собачьего лая, ни пения птиц, ни детских голосов. Ее сердце сжалось, когда она подумала, что это то самое мрачное место, где она однажды встречалась с Джейком.

Луиза вновь обвела глазами комнату. Она была завалена старьем — развалившиеся комоды, рваные кресла, разбитый фарфор, сломанный кукольный домик, ржавая клетка для птиц, выцветшие картины. Здесь не было места, где не висела бы паутина.

К своему ужасу Луиза обнаружила, что единственная дверь в этой комнате ведет в туалет. Гнев Луизы сменился паническим страхом — отсюда нет выхода! Но он должен быть, иначе как ее сюда затащили? Она ощупывала стены, сдвигала картины, проверяла трещины, пытаясь найти скрытую отодвигающуюся панель.

Присев на корточки, она подняла ветхие коврики, потом отодвинула мебель, все еще надеясь, что ее здесь не замуровали. Вспомнив, что Мартина провела в заточении целых три года, Луиза похолодела. Слезы струились по ее щекам, пока она металась в поисках двери. Но ее не было. Охваченная ужасом, Луиза начала колотить кулаками в стены и звать на помощь.