Рус (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

Тефрика была небольшой и с умом построенной крепостью, расположенной на невысоком холме в плодородной долине в предгорье. Рядом с холмом протекает речушка, впадающая в Евфрат. Впрочем, здесь она всего лишь широкий ручей без названия. Каменные стены были высотой метров шесть, прямоугольные башни – метра на четыре выше и с двускатными крышами. К нашему приходу город уже был окружен ромеями. Со стороны гор стояли двенадцать тяжелых катапульт и медленно и монотонно обстреливали крепость. Три башни на той стороне были уже без крыш, и стены словно бы поклевали гигантские птицы. Русы, что скандинавы, что славяне, первые пару дней ходили смотреть, как работают осадные орудия. Им это было в диковинку. Некоторые даже помогали загружать камни и натягивать торсионы.

Мы с Хелги Стрелой представились Христофору, который теперь был доместиком схол и, поскольку василевс на всякий случай находился днях в трех пути отсюда, являлся главнокомандующим. Обитал Христофор в огромном шатре из красной кожи, охраняемом тремя линиями рослых белобрысых варангов, облаченных в ламинарные доспехи, что в жару было тяжким наказанием. Это был быковатый мужик с узким лбом и приличным таки шнобелем, будто на него ушла и большая часть лобной кости. Мне показалось, что доместик схол не шибко рад нашему появлению. По крайней мере, вел себя так, словно к нему пришли назойливые попрошайки. Вином, правда, угостил, красным, карамельно-сладким. И сам во время разговора с нами отхлебывал его постоянно из золотого кубка, на каждой из четырех граней которого было по овальной эмали с женщиной, наверное, женой, сестрой василевса. Произнесет фразу – выцедит винишка. Слуга – смуглокожий мальчик со слащавой улыбкой – постоянно подливал ему из серебряного кувшина емкостью литров пять, стилизованного под петуха, вроде бы.

- Не знаю, зачем вас наняли. Я и без вас справлюсь, - сразу заявил Христофор.

- Раз мы здесь, придется потерпеть нас, - с серьезным видом произнес я.

Доместик схол не понял иронии или не захотел понять, объявил:

- Располагайтесь где-нибудь неподалеку. Как захватим Тефрику, пойдем дальше, будем уничтожать все их поселения. Может, и вы сгодитесь.

- Мы готовы стать лагерем на южном входе в долину на тот случай, если осажденным вдруг придет помощь, - предложил я.

- Там будут стоять мои скутаты, найдите себе другое место, - приказал он.

Мы не стали спорить, разбили лагерь в дальнем конце долины, откуда было удобнее отправляться на грабеж деревень. Предоставлять нам продовольствие доместик схол отказался. Мол, сами добывайте. Что мы и делали.

Полторы недели прошли тихо и спокойно, если не считать обстрелы города баллистами, которых с каждым днем становилось все меньше. Слишком нежные механизмы, не предназначены для продолжительного использования, постоянно требуют ремонта. Со штурмом ромеи не торопились, не знаю, почему. Может, надеялись, что осажденные сдадутся, оголодав.

Та ночь выдалась тихой и темной. Я уже спал неподалеку от чадящего костра, дым которого отгонял комаров, хотя и не всех. Ночью звуки слышны дальше, поэтому, проснувшись от криков, сперва подумал, что бой начался где-то рядом с нашим лагерем. Оказалось, что осажденные сделали вылазку и сильно испортили баллисты, несколько подожгли. Затем звуки боя переместились к южному входу в долину. Я подумал, что это подоспела помощь осажденным, что ударили по ромеям с двух сторон. Мы на всякий случай приготовились к бою, заняли круговую оборону. Примерно через час всё закончилось, опять стало тихо. Мы подождали и тоже легли спать.

Утром узнали, что уничтожение баллист было еще и отвлекающим маневром. Когда ромеи ринулись туда спасать осадные орудия, открылись ворота с другой стороны города и значительная часть армии павликиан под командованием своего нового предводителя Хрисохира (Карвеас был тяжело ранен в сражении с нами и вскоре умер) прорвалась через лагерь захваченных врасплох скутатов, расположенный на южном входе в долину, и, перебив много врагов, растворилась в ночи. Ромеи не удосужились обнести город рвом и валом, чтобы никто не смог удрать, как и защитить свои лагеря. Я еще подумал, что хорошо, что не мы были на южном входе в долину, иначе бы нас обвинили в предательстве. Во всех бедах бездарных военачальников виноваты предатели.

102

Через день Тефрика сдалась на милость ромеев. Милости хватило всего на несколько богатых семей, которые переметнулись в истинную веру и откупились. Остальные были проданы в рабство или убиты, а город сравняли с землей.

Я заметил, что фанатизм – это привилегия бедняков. Когда тебе нечего терять материального, хватаешься двумя руками за абстрактные истины. Богатые предпочитают молиться золотому тельцу по любому обряду.

Ромейская армия, и мы вместе с ней, продолжила зачистку территории, населенной павликианами. Нам без боя сдалась сильные крепости Таранта и Локана. Комендант последней, армянин Куртикий, получил за своевременное переобувание триста номисм и чин спафария (мечника), который ранее присваивался личным охранникам автократора, а сейчас превратился в придворный титул без конкретных обязанностей, обладатель которого имел право позолотить рукоять своего холодного оружия, то есть носить на поясе блестящий предмет. Несколько малых крепостей взяли штурмом. Теперь уже Христофор не тянул время, а после двух-трехдневного обстрела баллистами и изготовления достаточного количества лестниц отправлял пехоту в атаку. Нам не предлагал присоединиться. Видимо, не желал делиться лаврами победителя.

Самое интересное, что еще год назад павликиане владели большей частью полуострова Малая Азия, захватив, в том числе, и большой город Эфес на берегу Эгейского моря. После поражения четыре года назад василевс Василий предлагал им заключить мирный договор на довольно выгодных для павликиан условиях, но их предводитель Хрисохир гордо отказался, пообещав, что скоро выкинет канонических христиан со всего полуострова, а то и со всех нынешних земель. Может быть, уних бы и получилось, если бы действовали умнее, тоньше. Только вот от побед у павликиан закружилась голова. Они начали грубо обращать в свою веру, не церемонясь не только с богатыми, но и с бедными, своим потенциальным пополнением. В итоге настроили против себя всех. Павликиан начали убивать при каждом удобном случае. Не сумев создать собственную администрацию на захваченных территориях и не доверяя местной, павликиане в ответ проводили карательные экспедиции, уничтожая христиан без разбора, чем еще больше обозлили население, которое сделало вывод, что жадные константинопольские чиновники и попы – меньшее из зол. Как только ромейская армия двинулась в поход на павликиан, жители захваченных территорий начали помогать ей всеми возможными способами, включая создание добровольческих отрядов, как конных, так и пеших. В этом и была главная причина успешной и сравнительно легкой военной кампании, проводимой доместиком схол Христофором.

Армию павликиан мы догнали в речной долине возле города Вафириак, который находился северо-западнее Тефрики, на границе земель павликиан. Дальше отступать им было некуда. Там собрались все еретики, способные носить оружие, чтобы дать главный бой и победить или погибнуть за веру. Ромейская армия заняла высокий и крутой холм, густо поросший лесом, который назывался Зоголоин, как и расположенная на нем деревня. Христофор созвал на совет всех старших командиров, по привычке проигнорировав нас. Поскольку предложение было одно, выдвинутое самим доместиком схол – утром дать бой, ударив всеми силами, принятие решения был долгим и жарким, потому что каждый оратор старался лизнуть Христофора изощреннее, чем предыдущие. О плане сражения сразу узнала вся ромейская армия. Как догадываюсь, и вражеская тоже. Судя по осведомленности павликиан, кто-то из старших ромейских командиров сливал им информацию. Может, считал, что ему недоплачивают за службу, а может, подстраховывался на случай поражения.

На этом я и решил сыграть. Понаблюдав за лагерем павликиан, которые вели себя довольно беспечно, выставив часовых только с одной стороны – напротив холма Зоголоин, я сделал вывод, что они готовятся к завтрашнему сражению, не ожидая никаких неприятностей ночью. Информатор не предупредил их, что вместе с ромейской армией пришел большой отряд русов, которым доместик схол не указ. Тем более, что добычи мы взяли мало и из-за пренебрежительного отношения Христофора предположили, что с получением второй части вознаграждения будут проблемы. Чтобы не случилась ненароком утечка информации, я созвал только ярлов и самых авторитетных воинов и изложил им свой план.