Однажды в июле - Максим Гарбузов

Она и сама прекрасно понимала, как глупо звучит её вопрос, но ничего лучше придумать не смогла.

– Я уже дважды посылал Фрэнка домой, – ответил отец. – Но оба раза он вернулся без Тома.

– Я осмотрел и двор и объехал всех его друзей, – проговорил Фрэнк, стоявший в стороне. Казалось, огромный водитель испытывает почти физическую боль от того, что не смог найти сына хозяина. – Но мистера Тома нигде нет. Простите меня, мистер Беккер.

– Ты ни в чём не виноват, Фрэнк, – сказал судья. – Во всём виноват я. Я знал, что Том не послушает меня и отправится искать своего друга. Ты же заезжал к Денни домой, Фрэнк?

Фрэнк едва не плакал.

– Конечно, заезжал. Дома никого нет. Я проверил чулан и не нашёл удочки и корзинки, которую мистер Денни обычно берёт с собой на рыбалку.

– Ты у нас настоящий детектив, Фрэнки, – сказала Адрианна. – Лучше тебя никто бы не справился.

– Спасибо, мисс.

– Фрэнки и так сделал больше, чем я смел надеяться. Теперь можно только надеяться, что Том сам справится с той ситуацией, которую он для себя создал.

– Денни вытащит его из любой передряги, папа, – сказала Адрианна. – Помнишь, как Тома укусила водянка, когда он охотился на сурков? Денни не только высосал весь яд из раны, он пронёс Тома на руках десять километров по полям. А сколько раз он его вытаскивал из других бед? Рядом с Денни Тому ничего не угрожает.

При упоминании о брате, который мог потеряться где-то в урагане, у Адрианны защипало в глазах и голос слегка прервался. Она слышала вой ветра, напоминающий ей вой злобного и голодного зверя. От этого звука ей становилось не по себе. Адрианна и не подозревала, что она успела так привязаться к Тому. Он всегда умел рассмешить её, а его бесконечные выходки пусть и злили её, всё же иногда вызывали и улыбку. Ей становилась дурно от мысли, что с ним могло что-то случиться.

– Денни защитит Тома, – задумчиво проговорил судья. – Но для этого ему нужно найти Денни. Если он ушёл на рыбалку, он мог быть где угодно.

В этот момент в комнату заглянул испуганный Джейк Лонгстромп. Джейк работал клерком в банке напротив офиса судьи, и Адрианна видела его почти каждый день. Он любил обедать в той же закусочной, что и отец. На углу пятой и Лейн. Судья говорил, что там подавали отменные тосты с кленовым сиропом.

– Я не помешал вам, судья? – лицо Джейка было бледным как промокшая бумага.

Судье выделили отдельную комнату, которая раньше была кабинетом старшего надзирателя Блока А. Достаточно просторное помещение, чтобы в нём поместились большой стол и два шкафа картотеки. Пол в кабинете был выстлан коричнево-зелёным линолеумом. Адрианне нравилось, что они могли хотя бы какое-то время находиться в тишине. Блок А напоминал ей улей сердитых и встревоженных пчёл. Ещё несколько часов назад она была на ярмарке, где люди смеялись и веселились. Они ходили между рядами палаток, продававших попкорн, вареную кукурузу, холодное, так что от него ломило зубы, пиво и сахарную вату. Она видела семьи, в основном состоявшие из отца матери и одного ребёнка, реже детей было двое, но все без исключения они смеялись и, очевидно, хорошо проводили время. Многие девушки надели свои лучшие платья, а парни даже вырядились в рубашки. Первый порыв ветра ярмарка встретила весёлым смехом, но когда по небу поползли чёрные тучи, а ветер стал такой силы, что сорвал несколько палаток, смех исчез. Теперь у всех на лицах вместо веселья было беспокойство, смешанное со страхом.

«Теперь вам не так весело, – с некоторым злорадством думала Адрианна. – Теперь вы думаете, что объявление Джорджа по радио не было первоапрельской шуткой, над которой можно посмеяться и забыть».

После происшествия с Донни у неё самой настроение было ни к чёрту, и испуганные лица радующихся до этого людей доставили ей удовольствие. Адрианна не понимала, зачем Чарли притащил её на ярмарку. Он, похоже, думал, что ярмарка поднимет ей настроение, но получилось как раз наоборот. Лицо Донни, искажённое злобой и яростью, всё ещё стояло перед её глазами. Но куда хуже был человек в ковбойской шляпе и длинном кожаном плаще. Адрианна помнила, что, впервые увидев его, подумала, что плащ надет не по погоде. Так она думала, пока температура резко не упала и не подул ветер. После этого она начала думать, а не знал ли человек, стоящий в кустах, что-то такое, чего не знали остальные?

Неудивительно, что после всех этих событий ей так хотелось побыть в тишине и желательно в одиночестве, поэтому она так обрадовалась, когда судье выделили отдельную комнату подальше от гудящих, беспомощных и испуганных людей. Но потом отец сказал ей, что Тома нет дома и он остался где-то в городе. Уже этой новости было достаточно, чтобы выбить её с того хрупкого равновесия, в котором она пребывала, а ещё и все, кому не лень, заходят в комнату отца и беспокоят их.

– Что тебе нужно, Джейк? – возможно, чересчур резко спросила Адрианна. – Не видишь, судья занят?

Джейк бросил виноватый и растерянный взгляд на судью, но его голова продолжала торчать в дверном проёме, через который в комнату проникали голоса других людей.

– Ты что-то хотел, Джейк? – голос судьи, как всегда, был спокоен. Он бросил на Адрианну укоризненный взгляд.

– Мэр Томкинс зовёт вас, – проговорил Джейк. – Привезли Джорджа Ирвинга, и он сильно ранен.

Судья немедленно поднялся.

– Джордж ранен? Что случилось?

– Он попал в аварию. Его машину придавило деревом.

– Не повезло Джорджу, – подал голос Фрэнки. – Попасть под дерево, да ещё и с его откидным верхом.

– Скажи, что я сейчас приду, – сказал судья Джейку, и голова того немедленно исчезла за дверью.

Судья направился к выходу, но Адрианна удержала его за руку.

– Папа, ну почему они всё свешивают на тебя? – спросила она. – Чем ты можешь помочь Джорджу? Ты не врач и даже не ветеринар. Ты судья и у тебя пропал собственный сын! Неужели они не могут оставить тебя хотя бы на минуту? В конце концов, у них есть мэр! А глава Попечительского совета города? Но как что-то случается, они сразу бегут к тебе!

Судья положил свою большую руку на ладонь Адрианны, полностью скрыв её.

– Я знаю, ты переживаешь за Тома. Я тоже переживаю за него. Но сейчас, к сожалению, мы ничем не можем ему помочь. И разве собственные проблемы должны мешать мне оказывать помощь другим людям, которые в этом нуждаются?