Разорванный круг - Владимир Федорович Попов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алексей Алексеевич постоял в оторопелом молчании и, схватив портфель, выскочил вон.
Не удержались слезы в глазах Таисии Устиновны, выкатились, упали на сложенные на коленях руки.
ГЛАВА 31
На собраниях и совещаниях, если не обязывало служебное положение, Брянцев выступал редко, а уж если выступал, то, как правило, с чем-нибудь существенным — с конкретными мыслями, с конструктивными предложениями. Он не был мастером словесной эквилибристики, и его возмущали люди, которые могли разглагольствовать сколько угодно по любому поводу и в итоге не сказать ничего, а еще больше возмущали штатные ораторы, постигшие искусство варьировать один и тот же материал, всякий раз перемешивая его заново, как перемешивает для «обновления» незадачливый буфетчик залежавшийся винегрет. Речь такого не перескажешь — все лишено содержания, все расплывчато, ползуче, и произносят ее только затем, чтобы напомнить о себе и увидеть потом свое имя в газете в списке активистов. Эти ораторы напоминали Брянцеву детей, которые из одних и тех же брусочков составляют несложную мозаику.
А вот на районной партконференции пришлось выступить — Тулупов потребовал сделать информацию о положении дел на заводе.
Уже задолго до выступления Брянцева настроение делегатов сложилось явно не в его пользу. Досужие ораторы, обнародовав историю с предоставлением квартиры Заварыкину, причем интерпретировали ее самым неожиданным образом. Получалось все наоборот: заслуженного рабочего бесстыдно обманул директор, а его жена исправила ошибку, отдала обиженному человеку две лучшие комнаты в своей квартире. Таисия Устиновна выглядела этаким ангелом-хранителем, а ему прилепили ярлык чинуши и бюрократа.
Развеивать миф о прекраснодушии своей жены не входило в намерения Брянцева. Всякое его оправдание прозвучало бы и надуманно и фальшиво. К тому же унизительно было признаваться в том, что Таисия проворачивала свои дела за его спиной. А вскрыть истинную роль Карыгина в этой истории… В подобных случаях руководителя не украшают ссылки на неблаговидные действия своих подчиненных. Каждый будет вправе спросить его: «А ты куда смотрел?», «А тебя для чего поставили?» Выступили бы так на заводском собрании, он дал бы справку, не ограничивая себя никакими соображениями. Здесь же он рискует быть непонятым, потому что далеко не все делегаты знают его достаточно хорошо. К тому же обвинения в адрес начальства, как правило, считаются справедливой критикой, ее нужно одобрять и поддерживать, а оправдательные слова — демагогия.
Обвинение в задержке пуска новых вулканизаторов, выдвинутое против него, тоже трудно опровергнуть. Предусмотрительный Гапочка нейтрализовал возможные возражения, заявив, что директор безусловно сошлется на плохое качество агрегатов, но куда он смотрел, принимая их, за что платил деньги? И украсил финал своего выступления сочной украинской поговоркой: «Бачилы очи, що купувалы, ишьтэ хоч повылазьтэ». Аудитория поддержала его смехом и аплодисментами.
Несмотря на сложившуюся обстановку, Брянцев решил не менять характера своего выступления, сказать все, что считал нужным и полезным.
— Меня беспокоят три вопроса, — размеренно начал он, покинув свой стул в президиуме и выйдя на трибуну. — Прежде всего — это помощь шинному заводу. Удельный вес его в промышленности города очень велик, он выпускает весьма дорогую продукцию. И естественно, стоит заводу чуть-чуть захромать, как сразу же находятся охотники помочь ему. Чем? Как? Не делом, конечно. Все, кому не лень, спешат направить свои комиссии, причем большей частью в конце месяца, когда дорога каждая минута. И всем комиссиям обязательно нужен директор или, в крайнем случае, главный инженер, и не на час, а на день, на два, на три. Да еще отделы готовят вороха всевозможных сведений. Так вместо помощи создаются сплошные помехи. А вот вникнуть, в чем именно нуждается завод, никто не пытается, потому что, если вникнуть, нужно предпринимать что-то конкретное. Мне хочется довести до вашего сведения следующее: в основном все наши беды происходят по вине поставщиков — сажевого завода и «СК» — завода синтетического каучука. На эти предприятия я просил райком и горком партии обратить особое внимание.
Из зала послышались недовольные голоса:
— Разве мы мало даем сажи?!
— Мы выполняем план по каучуку, и нечего нам втыки делать!
— Выполняете, но часто подводите с ритмом поставки и особенно с качеством, — ответил Брянцев. — А качество, как известно, переходит в количество.
— Как это понимать? — насторожился Тулупов.
— Очень просто. Повысить качество шин, вдвое увеличить ходимость — это все равно что вдвое увеличить их количество. А с точки зрения экономики — даже лучше: затрат меньше, — объяснил Брянцев. — Я понимаю, что выступление мое не самокритично. Но что толку бить себя в грудь и каяться: у меня это плохо, у меня то нехорошо. Плохо — устраняй, а не плачься. Но внешние беды мы устранить не можем и потому просим вашей помощи. Не болтовней, не комиссиями, а делом. Теперь второе. Как нам, а вернее, как вам поднять качество сажи и каучука? Никакие временные комиссии тут не спасут. Нужен постоянно действующий фактор — организованное и направленное творчество масс, а если конкретно — нужны такие общественные институты, как наш.
Брянцев подробно рассказал о поисках и находках рабочих-исследователей, назвал фамилии лучших, привел цифры достигнутой экономии. Немного цифр, но они впечатляющи, и слушали его с напряженным вниманием. Те, кто полагал, что он будет отвечать на нападки, оправдываться, обманулись в своих ожиданиях.
— Товарищи эсковцы, — обратился Брянцев к делегатам завода «СК», — разве вы не знаете, что каучук быстро стареет, что через три-четыре месяца хранения на складе он теряет половину своих драгоценных свойств? И других нерешенных проблем у вас тьма. Так почему бы вам не создать институт рабочих-исследователей? Первая поисковая тема напрашивается сама собой — разработка антистарителя для каучука. Неужели это вас не вдохновит?
И снова реплики из зала, уже восторженные:
— Это задача первейшей важности!
— Неисчерпаемая тема!
— Вы знаете, кто нам помог найти антистаритель для резины? Нефтяники. Они и вам помогут. А мы передадим опыт создания общественного института. Может, вы такую форму работы не приемлете? Может, считаете, что только на шинном заводе собрались гении, а вы творчески бесплодны? В это никто не поверит. Так за чем же дело стало? Разве мы не жаждем получить от вас защищенный нестареющий каучук? Да и другие заводы тоже. Вдумайтесь: сотни общественных институтов организовались в разных концах страны, а здесь,
