Красная пыль - Алек Д'Асти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А… одежда? – Тихушница смущенно потупилась, вцепившись в бутылку с водой.
– Ну, все было мокрое, можно сказать даже постиранное. Я порылся в закромах. Переодевалась ты сама, честно! – Лео глянул серьезно, чтобы она не сомневалась. – А после сердечника так разнежилась, что прикорнула прямо на полу, клубочком. Пришлось тебя на руках нести. Я хотел в маяк, но ты уцепилась за шлюз, растопырилась и объявила, что Красный теплый, ласковый и вообще, мол, ты от него без ума. Приволок тебя спать в спецотсек. Вот и все.
– Ужасно. Кошмар, – повторилась Уна и погладила рукав свитера. – А это… чей?
– Моей тети, – пояснил Лео. – Айсель забыла, я как-то подвозил ее. Кстати, тебе идет. Оставь себе, она будет не против.
– Эм-м-м, нет, он слишком броский, и… – удивительное одеяние было прохладным и теплым одновременно, просторным, уютным, очень красивым.
– Оставь, – настоял Техник и поднялся, снова осмотрев щуп. – Черт, как же прицепить-то, а? Где я тут пневмопресс добуду, м? – он пнул манжету и тяжело вздохнул. – Уж больно Красный коротит – контакты чувствительные, задевает его, трясет. Не удержишь, блин, долбанным ветеринаром себя чувствую…
– Стоп, есть один способ! – Уна метнулась в командный, подхватила свою палку и вылетела обратно. Черная рукоять ее палки вспыхнула белым огоньком на окончании: – Можно обездвижить, парализовать, и…
– Ух ты, молодец какая! – насмешливо фыркнул Лео. – У меня Скиннер до сих пор враскорячку в спецотсеке валяется, как тряпка! Хочешь, чтобы и любимец твой красненький так же расстелился?
– Такое не случится больше, – Уна нахмурилась, спрятав палку за спину. – Просто нужно рассчитать удар и бить в определенное место. Но… не хочешь, и не надо.
– Стой, стой, не обижайся, – Лео прихватил ее за запястье и притянул поближе к себе. – Хорошо, давай попробуем. Тем более, что погода наладилась, нам пора сматываться. Ты сможешь рассчитать силу удара?
– Да, но в первое мгновение, он все-таки будет чувствовать и…
Над архипелагом грянул оглушительный, несдержанный клекот. Островной народец второй раз за сутки, в панике вывалился из своих ярких жилищ и бросился врассыпную – спасаться.
Глава 11. Четыре буквы
По полу и стенам протянулись длинные прохладные тени. Гостиная особняка утонула в рыжем заходящем солнце. Лежащий на ковре Джуно отложил в сторону пустое, мерцающее Стекло – не получалось. Не сходилось, не склеивалось и не сочинялось.
Все вокруг было наполнено тишиной. Крошечные блестящие пылинки медленно кружили в неярких лучах света. Камин молчал. Немая лиса, забившаяся в угол возле него, тоже. По прибытии Эксперт потребовал, чтобы она сняла черно-белый боевой костюм с шипами на плечах и широкий пояс, а после безапелляционно прихватил и ее опасный прут. Лисица отчего-то безропотно подчинилась и уселась за камином, чуть ослабив ворот своего тонкого термака.
Музыкант подумал немного, привстал и на четвереньках подкрался к застывшей, будто впавшей в анабиоз фигуре. Кроме расчерченной тонкими тугими косичками темной макушки особо видно ничего и не было. Джу вздохнул, и совершенно бесцеремонно полез в тесный угол, подвигая лису плечом, прижимаясь боком, и снова уставился – с этого ракурса вид был уже получше: смуглая скула, курносый профиль с полными губами, закрытые глаза и тяжело нахмуренные брови. Джуно улыбнулся и поделился неожиданно пришедшей ему на ум мыслью:
– Я когда-то тоже так сидел. Только старался выбирать более уединенные убежища. Трамплин на Пике Купола, например. Узкий. Одноместный. Никто не привяжется.
Молчание и неподвижность в ответ.
Джуно немного отодвинулся, уперся затылком в стену, закрыл глаза и продолжил:
– Я слушал свои барабаны, а остальные люди только отвлекали меня, не давали покоя. Особенно навязчивыми были Экгеры. Хмурый Эксперт и синеглазая Госпожа перепробовали все известные способы, чтобы вытащить меня из Купола, а, когда совсем отчаялись и сдались, за дело взялся их сын – Лео. Он пробрался ко мне тайком, обмотавшись анти-сканом. Пнул башенку из белого песка, огляделся, а потом подошел и ударил меня. Сильно – разбил губу. Кровь была невкусной, и десна болела, но это было так необычно и ново – я будто очнулся. Ну, а этот… агрессор схватил меня за шкирку и поволок к выходу, попутно объясняя, что расстраивать его обожаемую мамочку более нежелательно, мол, если я еще раз отвечу ей грубо, он меня… хм. Дальше я не очень понял. Теперь он мой лучший друг – Лео. Интересно получилось.
Джуно открыл глаза, встал, подцепил с кресла рядом круглую подушку, задвинулся вместе с ней обратно в угол, устроился поудобнее и тихонько положил лисе подбородок на плечо, зашептав:
– Я как они, как Экгеры, только для тебя. Бить не стану, но доставать – еще как, готовься. У Лекса мы слушали музыку и даже перекусили. Что с тобой сейчас? Это из-за зондов наблюдения в доме? Их уберут, обещаю, а, если нет, мы и сами управимся. Лео показывал мне один фокус: нужно выбрать самый высокий по звучанию тон на моем Стекле для этюдов, и…
Лиса дрогнула, выпрямилась и повернула голову. Джуно показалось, что на него не просто упал, а обрушился ее напряженный взгляд. Слишком светлый для такой темно-золотистой нежной внешности, слишком взрослый, слишком… как будто сгоревший и осыпавшийся на снег белесым пеплом. В голову музыканту мгновенно хлынула все та же яростная скрипичная мелодия, с пронизывающим чистым, сильным голосом. В снежном лесу на чужой планете она была в разы тише, но Джуно с трудом смог устоять на ногах и даже зажмурился на секунду, кое-как переживая мощные атаки музыки внутри растрепанной головы. Сейчас же ему оставалось лишь судорожно вздыхать и мучительно щуриться под этим неподвижным пепельным взглядом.
Мелодия переплелась с песней, они были неразрывны и могли звучать лишь так, в жесткой, агрессивной сцепке, как будто опутанные убийственной белой сетью с ее пощелкиванием, шипением, гулом.
Джуно показалось, что все вокруг закачалось. Показалось, что в комнате с хрустом взорвались все стекла, засыпав дом мелким острым крошевом. Показалось, что за окнами упала ночь, упали одна за другой обе луны, упало само небо. И впервые в жизни ему не захотелось оживить Стекло и пленить попавшую в голову музыку. Наоборот, очень нужно было слушать ее свободной, играющей только для
