Шепчи мне о любви - Ширли Басби

— А что теперь вы намерены делать, Манчестер?

— Ваше оружие не поможет вам, если, конечно, вы не намерены попасть в нее вместо меня.

Ройс не спеша рассматривал негодяя, отметив про себя, что более чем стройное тело Морганы не обеспечивает Ньюэллу защиты, на которую тот рассчитывал. Не отрывая глаз от его лица, демонстративно не замечая направленного на него пистолета, Ройс заметил невозмутимо:

— Моя жена — не лучший щит для вас, Ньюэлл: ведь вы хотите видеть ее мертвой не более чем я! — Ньюэлл вздрогнул, а Ройс продолжал невозмутимо:

— Я еще не совсем понимаю, что вы задумали, но убежден, что Моргана — основа всех ваших грандиозных планов и без нее ваши интриги пойдут прахом. Так что я не думаю, что вы рискнете ее жизнью.

Одноглазый не без удивления воззрился на Ройса единственным глазом:

— Вы уже дважды назвали меня Ньюэллом. Что вы имеете в виду? Кого?

— Вы думаете, мы не сумели сообразить, что к чему? — быстро ответил Ройс. — Я не собираюсь рассказывать вам всю историю, достаточно сказать, что у Джорджа Понтеби замечательная память и он вспомнил, что Джейн Фаулер, предполагаемая мать моей жены, — ваша сестра по отцу. Мы догадались, что Моргана — законная дочь шестого графа Сен-Одри и его жены Эстер, но Джейн Фаулер была связующим звеном между вами: как только Джордж вспомнил, что она ваша сестра, все встало на свои места.

Лицо одноглазого исказилось от гнева, рука, державшая Моргану, стиснула ее горло так, что она вскрикнула.

— Вы не можете доказать этого! — проскрежетал он сквозь зубы.

— И не надо, — пожал плечами Ройс. — Существуют четверо-пятеро посвященных в тайну, и все, что требуется, — это обронить полслова. А там уж новость быстрее лесного пожара разнесется повсюду — что Аллан Ньюэлл и есть тот самый одноглазый, который столько лет держал всех в кулаке. За три дня скандал покончит с вами. Я подозреваю, что на Боу-стрит тоже заинтересуются столь криминальной личностью. Так что бросайте оружие. Дайте мне и Моргане уйти, и у вас будет достаточно времени, чтобы исчезнуть вместе с вашими грязными деньгами… Иначе я убью вас сейчас же.

Лицо одноглазого внезапно исказила судорога бешенства. С безобразной улыбкой коснувшись курка, Ньюэлл бросил с гнусным презрением:

— Дражайший, уберите вашу пушку! Еще секунда — и я отправлю вас к праотцам!

Ройс предоставил ему все шансы для спасения, какие только мог, и сейчас, оглядывая стоявшего перед ним человека с ног до головы, решил, что пора ставить точку. Медлить нельзя, если он не хочет быть подстреленным прямо на глазах у Морганы.

В следующую секунду Ройс взглянул на Моргану. Он позволил себе первый раз за все это время посмотреть на нее. Ее чудесные серые глаза потемнели и казались огромными на белом как мел лице. Невероятно, но он улыбнулся ей и нежно и весело сказал:

— Не пугайся, детка. Разве я дам тебя в обиду? Неужели ты думаешь, что я позволю этому типу торжествовать?

Моргана почувствовала, как истерический смех поднимается в ней откуда-то изнутри при этих словах, но не успела она открыть рот, как прозвучал выстрел. Ройс, не колеблясь больше, выстрелил в голову Ньюэлла.

Маленькая комната наполнилась дымом и гулом, и Моргане в следующий миг почудилось, что она умирает: Ройс, кажется, попал в нее. Вряд ли сознавая, что хватка одноглазого ослабела, сквозь клубы голубого дыма она в изумленном недоверии смотрела на Ройса, опускающего руку с пистолетом. Только тогда она сообразила, что жива, и заметила жесткую складку у рта мужа и сведенные в страшном напряжении плечи.

Грохот падающего тела заставил ее отпрыгнуть и оглянуться. Тупо, почти бессознательно она смотрела на мертвого человека на полу у своих ног. Черная шляпа слетела, обнажив крупную голову с темными волосами, а в середине лба… маленькая круглая дырочка от пули. Она качнулась, стараясь удержаться на ногах и не упасть в обморок, а затем очутилась в объятиях Ройса, прижавшего ее к груди и покрывавшего частыми поцелуями ее черные кудри. Долгое время они стояли так. Голос мужа шептал ей на ухо слова, которые она мечтала услышать, но она онемела. Она ничего, ровно ничего не чувствовала. Даже после того как Ройс развязал ее и они собрались уходить, она не понимала, что с ней.

С порога, сжимая Библию матери с письмом, спрятанным в обложке, Моргана оглянулась.

Тело одноглазого распростерлось на полу, и зла, которое жило в этом теле, более не существовало. Маленькая трещинка появилась в ледяном панцире, сковавшем когда-то сердце Морганы. Мать была бы довольна, отстранение подумала она, затем, молча отвернувшись, вышла с Ройсом в сумерки, в шум прибоя.

ЭПИЛОГ. СОЛНЕЧНЫЙ СВЕТ И ТЕНИ

Приди, живи со мной и будь моей любовью,

И мы, с шелковыми лесками и серебряными крючками,

Испытаем новое удовольствие от золотых песков

И кристальных ручьев.

Семейное кладбище Девлинов, окруженное низкой, увитой плющом каменной стеной, было расположено на небольшом холме в полумиле от Сен-Одри-Холла. Запах роз и жимолости реял в теплом воздухе, и легкий ветерок шелестел в густых кронах дубов с их прохладой и тенью, столь отрадной в жаркие дни. Это было спокойное, чуть грустное место, особенно в этот августовский полдень, когда Моргана медленно шла между мраморными надгробиями и памятниками над могилами ее предков.

Сегодняшний день был таким же, как все прочие, и после того как она с нежностью положила принесенные с собой цветы на могилы родителей, Моргана подобрала свои муслиновые юбки и уселась под дубом поблизости. Вынув Библию, она достала из нее письмо матери и перечитала его, как делала уже много раз. Слезы покатились по щекам. В этом письме было столько отчаяния и любви, столько нежности и муки… Так много всего произошло, подумала она с печалью, с того дня, когда она и Ройс вышли из домика на берегу моря около двух недель назад.

Они молчали, пока быстро шли к конюшне, где их нетерпеливо поджидал Джордж. Его радость при встрече с ними была такой комичной, что если бы Моргана могла засмеяться, она бы улыбнулась ему. Но она не улыбалась, не произносила ни слова. Ужасное оцепенение не покидало ее, и даже появление Захари и Джулиана на взмыленных лошадях не заставило ее оживиться. Ройс коротко объяснился со всеми, и было решено, что самым мудрым будет немедленно покинуть Гастингс: тело Ньюэлла, конечно, скоро обнаружат, и лучше не участвовать в опознании. Одноглазый жил, окруженный тайной, пусть и его смерть в маленьком доме у темного, беспокойного моря будет такой же.

Приезд Джека в коляске несколькими минутами позже приветствовали с облегчением. Коротко посовещавшись, решили отыскать гостиницу или таверну, чтобы переночевать там.