Дракон: Я – Дракон. Крылья за спиной. Жестокая сказка. Три войны (сборник) - Александр Сапегин

– Кто вы? – наконец отошел от потрясения Андрей.

– Мидуэль. – Пожалуй, так скрипят старые стулья или рассохшиеся двери… и так скрипел голос старика. – Не бойся меня, я никому не скажу твоей тайны…

Мидуэль? Андрей вспомнил: Мидуэль!

«Пока наша легенда, мастер Мидуэль, ушел в очередную спячку, никто не может систематизировать эти материалы», – кажется, так говорил две недели назад ректор Этран, так вот кого он имел в виду!

– О чем это вы? Вы мастер Мидуэль? – похоже, старичок, мастер Мидуэль, изволил проснуться.

– Кто твой кровник? Кто дал тебе кровь? – старик игнорировал вопрос Андрея, он смешно задирал подбородок и водил мясистым носом. Рау с мясистым носом, Андрей невольно улыбнулся – старость не красит. Старик опять приподнял голову на тонкой шее и повел головой, свет магического светильника осветил его лицо, зрачки никак не отреагировали на яркую лампу. Догадка заставила вздрогнуть повторно. Слепой эльф! О боже!

– Я давно слеп, но вижу получше зрячих, – подтвердил догадку Мидуэль и опять наставил свои безжизненные глаза на Андрея. Так, бывает, смотрят змеи, гипнотизируя жертву мертвыми глазами, за их взглядом таится смерь, но за направленными в одну точку глазами старика таилось… Узнавание? Надежда? Он говорил, что они потеряли надежду. Надежду на что? Но как так? И он видел. Видел истинным зрением!

– Как зовут дракона, давшего тебе вторую жизнь? Я вижу твою ауру, она не похожа на ауру человека, твой запах. Так пахнут крылья дракона после долгого перелета. Ветром, облаками и сладковатым мускусом. И ты очень молод, ты пахнешь ландышами.

Андрей вцепился рукой в спинку стула, располосовав отросшими когтями обшивку. Не те вопросы он ожидал услышать, совершенно не те вопросы! «Откуда ты взялся на мою голову? – проскользнуло в голове. – Безумный старик!» Рау сделал два неуверенных шага, подволакивая негнущиеся ноги, и вцепился руками в крышку стола, за которым работал в архиве Андрей.

– Прошу тебя, не молчи! Скажи, прошу! – голос старика сорвался на крик, сошедший на тихий скрип-шепот, в глубоких каньонах морщин показались слезы. Э-э, дед! Рау, у тебя конфетку отобрали? Слезы на фига? Вроде мужик, а глаза на мокром месте! Старик покачнулся и начал заваливаться назад. Сорвавшись с места, Андрей подхватил удивительно легкое тело и на руках отнес к кожаному дивану, стоявшему в другом углу архива. Оставалось только порадоваться, что сегодня нет приставленных ректором соглядатаев. Прибыла делегация из Светлого Леса, ищейкам нашлась другая работа, не то парни сильно бы удивились такой картине. Андрей уложил эльфа на диван.

– Карегар. Отца зовут Карегар, – тихо сказал он. Андрей не хотел, чтобы старик умер вот так. Интуиция подсказывала ему, что тот не опасен. Старик сразу признал в нем дракона, значит он их видел неоднократно. Стоит пообщаться.

– Отца? Эта старая черная перечница еще коптит небо? Черный Карегар стал папашей? – натужно закашлявшись и приподнявшись на локтях, изумленно спросил старик. Даже в безжизненных глазах застыл вопрос. Не верит. Жаль, – Прости меня мальчик, что задаю тебе такой вопрос, тебе сколько лет? Карегар Гурд не мог стать твоим отцом. Он не истинный. На Иланте нет истинных.

Ни фига себе! Оп-па, они что, знакомы? Старик знает отца по гнезду. Прыткий дедок. К тому же папаша Карегар хоть и перец, но не старый! По крайней мере, выглядит куда свежее древнего эльфа. Он еще найдет свою дракониху и наклепает дракончиков! Какие его годы? Между тем старик ждал ответа, смысла врать Андрей не видел и решил говорить начистоту. Сейчас ты удивишься.

– Я был человеком. Когда Карегар, спасая мою жизнь, предложил воплощение, мне было четырнадцать с половиной лет. Сейчас шестнадцать. Я не воплощенный человек. Я воплощенный дракон.

Он не ошибся, картина маслом: «Приехали». Господа художники, натура а-ля «Замерший – удивленный»! Вопрос в застывших глазах старика сменился на удивление. Как такое возможно?

– Не может быть! Люди и эльфы старше пяти лет не могут пройти воплощение. Умирают в муках. В страшных муках! А до пяти лет годен только один на двести тысяч. Расскажи мне о себе.

Уже расскажи. Какой быстрый, однако. Расскажи ему. Как ни шпынял себя Андрей, он чувствовал – расскажет. И задаст Мидуэлю тысячу вопросов. Почему Карегар не истинный? И кто такие истинные? Ни Яга, ни приемный отец ни словом не обмолвились об этом. И много чего еще спросит. Мидуэль, Мидуэль – спал бы ты в своей каморке, или где ты спал и не вылезал оттуда еще сто лет…

…Андрей пошарил рукой в кармане камзола. Сейчас бы очень пригодился хран с воспоминаниями, но тот остался в общежитии.

– Лучше я дам вам хран, завтра принесу. Сегодня уже поздно. Мне пора на тренировку.

– Хран? Да, да, так будет лучше. Завтра, дай мне его завтра, надо успокоиться. Расскажи мне про Карегара, как он? Так же, когда спит, держит во рту кончик хвоста?

Андрей улыбнулся, дурные привычки заразительны, он тоже, когда спал в истинном облике, держал во рту кончик хвоста.

Часть пятая

Предвестник бури

Мраморный кряж. Замок Хрустальных Огней.

Срединное княжество Рау…

Неспешные шаги эхом отзывались в высоких сводах замка, дробясь в перекрытиях на множество тихих откликов и затихая в бесконечных переходах. Князь Неритэль на мгновение остановился и прислушался к перекличке эха в коридоре, легкий сквозняк заставил затрепетать пламя многочисленных факелов, установленных в фигурных держалках, напоминающих ножки цветов, движение пламени породило блики и игру света в настенных и потолочных вставках из горного хрусталя. Свет разбился на маленькие радуги, и окружающее пространство приобрело непередаваемое очарование. Пропали тяжелые своды, и возникло звездное небо с мириадами мерцающих звезд, переливающиеся всеми цветами радуги стены зрительно расширили коридор, превратив его в сказочную дорогу к далекой двери. Не правы те, кто советовал заменить древние факелы на магические светильники, только живой огонь создавал сказку света. Князь погладил рукой камень древних стен, он любил этот замок. Все его детство и долгая юность прошли в стенах и близлежащих окрестностях замка. Он знал каждый кирпичик, каждый уголок и все тайные ходы, в горах не осталось ни одной расщелины, в которой он не побывал. От тех времен теперь остались только светлая память и легкая грусть оттого, что нельзя повернуть время вспять и вернуться в беззаботное детство. Прошли сотни лет, и деревья перестали быть большими, мир стал меньше и суровей, некогда стало бегать по горам, и полеты на грифонах больше не вызывают щенячьего восторга. Мир изменился бесповоротно, люди и орки из сказочных существ превратились в головную боль. Гномы больше не были в его глазах великими мастерами, став прожженными торгашами и пронырами. Лесные эльфы из родственников стали злейшими врагами. Бескрайние горы уменьшились до небольшого клочка земли, зажатого владениями орков и людей. Мир изменился навсегда и грозил изменить неспешную жизнь Снежного Племени Рау. Снежные шапки гор больше не могли скрыть от проблем, смрадное дыхание приближающейся войны поганило чистейший воздух горных высот. Рау стояли у развилки, за которой были две дороги, ведущие в будущее, и ни одна дорога не сулила радужных перспектив, только войну за выживание или медленное угасание.

Мир требовал решений и свершений, вода не будет течь под лежачий камень. Мир требовал действий, водружая всю меру ответственности на плечи князей Рау, совет которых сегодня должен принять план и стратегию действий, направленные на то, чтобы не дать сгинуть снежным эльфам как народу.

Длинный коридор окончился, и Неритэль, толкнув узорчатую дверь, выполненную из цельного куска стекла, вышел в летний сад. В глаза ударил яркий солнечный свет, запахи цветущего сада закружили голову, воздух наполняли свежесть утра и легкая взвесь водяных капелек искусственных водопадов. Гости уже были здесь. Толивэль – князь Верхнего княжества, владений Рау, расположенных на высоких горных плато, сидел в удобном плетеном кресле и смаковал свежие ягоды земляники, с горкой наложенные в березовый туесок. Элима – княгиня Предгорного княжества, облокотившись на перила мостика, перекинутого через небольшой пруд, кормила хлебными крошками золотых рыбок. Толивэль лениво махнул ему рукой и закинул в рот несколько ароматных ягодок.

– И где твоя младшая находит спелую ягоду? Рано еще для земляники. – Так вот откуда туесок, Юли сбегала в горы. Где дочка находит полянки с ягодой, оставалось тайной за семью печатями, Нэритэль и сам не знал, а Юли не говорила.

– Здравствуй, Эли, светлого неба тебе и благодати богинь! – поприветствовал Неритэль княгиню Элиму.

– И тебе, Нер, – кивнула ему Элима.

– А со мной уже здороваться не надо? – притворно обиделся Толивэль. Новая порция ягод перекочевала из туеска в рот князя.