Отряд - Андрей Посняков

- Позвольте представиться, господа, - шевалье Жан-Поль д’Эвре. - Нормандец запросто подошел к столу и, сняв шляпу, галантно поклонился. - А это, - он обернулся, - мой друг, шевалье Жан, студент Сорбонны. Можем ли мы отвлечь ненадолго ваше внимание?

- А в чем, собственно, дело, господа? - удивленно осведомился один из дворян.

Иван окинул его внимательным взглядом - одет бедновато, но с претензией: на бедрах широченные буфы, брыжи, перевязь расшита шелковой нитью… грубой, правда, но все же шелковой. Не то чтобы модник, но очень старается им быть и, кажется, очень ревниво относится к тем взглядам, что бросают на его одежонку. Что ж, в чем-то он прав - по одежке встречают.

Жан-Поль тоже обратил внимание на примоднившегося шевалье:

- Мы с другом совсем недавно приехали из Па… С юга… И совсем отвыкли от светской жизни. Даже не знаем, что и одеть. Вы нам поможете, месье? Просто несколько советов относительно того, что сейчас носят.

- Несколько советов? - По всему было видно, что парень польщен. - Господа, вы обратились по адресу! Меня зовут Анри Аршан, маркиз де Полиньяк, и… прошу вас присесть за наш столик.

- А ваши друзья, месье?

- О, нет-нет, мы совсем не будем против.

- Тогда позвольте заказать на всех вина?

Сели. Выпили. Заговорили. Вернее, больше говорил новый знакомец, де Полиньяк, - чувствовалось, что именно он являлся в этой компании заводилой.

- Я вам так скажу, господа, хорошо одеваться - это большое искусство! Да-да, искусство. И, как всякое искусство, красота требует жертв. Вот вы думаете, мне очень удобно таскать на шее такой воротник или ходить в этих широченных буфах? Ничего подобного! Но - вынужден, ибо - дворянин! Извините меня, господа, но вы явно поизносились в дороге. Знаете, для начала я бы вам порекомендовал плащ. Да, именно плащ - из хорошего голубого сукна.

- Почему именно из голубого? - удивленно переспросил Иван. - Мне кажется, красный куда как красивее. Ну или там зеленый.

- А вот здесь вы не правы, господа! - Де Полиньяк аж прихлопнул ладонью по столу - до того разошелся. - И, смею вас уверить, в корне не правы. Верно, парни?

Его приятели дружно кивнули.

- Ну, скажете тоже - красный, - забыв про вино, продолжал свою речь маркиз. - Вот вы пройдитесь по улицам и что увидите?

- Что же?

- А полгорода ходит в красных плащах, вот что! И знаете почему? Потому, что местные сукновалы как-то по дешевке закупили множество бочонков красной краски…

- Ну, нельзя сказать, что закупили, - неожиданно подал голос один из буржуа, этакий стриженный в кружок здоровяк, очень похожий на гугенота. Ну да, убери с камзола жемчуг - чистый гугенот.

- Ну, не закупили, да. - Де Полиньяк заговорщически подмигнул. - Просто вблизи Уистреама сел на мель английский торговый корабль… Вернее даже - ему помогли сесть. Вот все сейчас и ходят в красном.

- Ясно, - кивнул Жан-Поль. - А зеленый чем плох?

- Слишком уж неприметен… В лесу там или на лугах. Отправитесь с дамами на природу, так они вас потом не найдут! К тому же ливреи у слуг почти все - зеленые. Не знаем, как у вас, на Юге, а в Нормандии - точно.

- Ну, спасибо. А камзол? Камзол лучше из какой ткани пошить?

- Конечно из серой! Серый переливающийся шелк с голубыми либо синими вставками - это сейчас очень модно. Да… - Маркиз подозрительно оглядел новых знакомцев. - Воротники у вас… как у каких-нибудь свинопасов или судейских. Извините за прямоту!

- Ничего себе - как у свинопасов! - несколько обиделся Жан-Поль. - С чего вы взяли?

- А с того, что в дворянских кругах принято носить брыжи! Конечно, не «мельничий жернов», поменьше, но все-таки.

- Учтем, всенепременно учтем. - Жан-Поль незаметно, под столом, наступил Ивану на ногу. - А теперь, извините, нам пора. Большое спасибо за ценные сведения!

- Всегда к вашим услугам, господа!

Придя в опочивальню, приятели зажгли свечи и попросили хозяина принести перо, чернильницу и бумагу. Уселись и, разбудив Митрия - может, и поможет чем, - стали долго переговариваться, что-то чертить, рисовать, записывать.

- Вот - сукно, - негромко пояснял Жан-Поль. - Для его производства требуется: первое - шерсть, то есть овцы; второе - пряжа; третье - ткацкий станок; четвертое - сушка и окраска; пятое - сбыт. И все это нам предстоит найти и организовать! Мити, пряжу и шерсть кидаем на вас с Прохором, остальным займемся мы. Сейчас вот только рассчитаем затраты и цену, а уж завтра с утра - начнем…

Жюль Ферье пригнал овец на поляну и, удостоверившись, что все животные принялись дружно жевать траву, завалился под тенистое дерево с явным намерением немного поспать. Не то чтобы очень устал, просто вчера поздно лег, а вставать пришлось рано, и вот теперь клонило в сон. Сняв с себя безрукавку, Жюль подстелил ее под себя, улегся… И тут же вскочил! Эх, черт - и росы же кругом, не оберешься! Этак весь мокрый будешь. Делать нечего, придется подождать, когда росу высушит солнце, - денек-то вроде бы неплохой выдался, только бы ветер не пригнал с моря тучи, так ведь бывает, и часто, когда с раннего утра вовсю светит солнце, а потом - глянь-поглянь - откуда ни возьмись наползут тучи да зарядит ливень или - что еще хуже - мелкий нудный дождик.

- Святой Клер, не допусти дождика! - на всякий случай перекрестился Жюль. - Ну, к вечеру уж ладно, пусть пойдет, а днем не надо бы, а, святой Клер?

Поглядев на небо, Жюль улыбнулся - вроде бы никаких туч не видать. Значит, роса скоро высохнет, и уж тогда можно будет поспать… если не придет кто-нибудь из приятелей - Жан-Пьер, Рене, Жорж… С ними вчера и засиделись - именины праздновали - его, Жюля, именины, - целых тринадцать лет стукнуло. Матушка Агнесса уж расщедрилась, накрыла стол - сыр, выпечка, сидр. Хоть и не богато жила семья Ферье, а и не сказать, чтобы бедно: и отара овец имелась немаленькая, и коровы, и свиньи. Было с чего праздники отмечать. Многие, правда, завидовали, особенно те, кто победнее, хотя, если разобраться, чему завидовать-то? Все в семье - матушка Агнесс, Жюль, его старшие братья и сестры - в трудах с раннего утра и до позднего вечера. За коровами присмотри, подои, почисти, за свиньями тоже глаз да глаз - того и гляди, уйдут в господскую рощу, одни овцы вот поспокойнее, потому Жюль за ними и приглядывал, младшенький. Да и полянка недалеко от дома - мало ли, забредет кто чужой, за овцами-то немало охотников, так всегда можно собаку кликнуть. Молодой-то кобель, Ашур, коров да свиней охраняет, а старый пес Моиск - тот у самого дома ошивается, не любит уже далеко ходить. Но что случись - прибежит, полает. Вообще-то надо бы еще одну собаку завести, об том и матушка давно уже поговаривала. С собакой-то вообще хорошо будет овец пасти - улегся себе под куст да дрыхни без просыпу.

Жюль еще раз потрогал траву - нет, покуда не высохла, рано - и вдруг услыхал голоса. Насторожился, прислушался… Ну да, кто-то разговаривал там, за деревьями. Ага! Вот показались двое! Чужие, не деревенские… Жюль уже совсем намылился закричать - известное дело, от чужаков один вред, да не успел - те уж совсем рядом были. Один - здоровенный такой, с рыжеватой бородкой, а кулачищи - с овечью голову, второй - помладше, в желтом камзоле, при кружевном воротнике, волоса длинные, темные, завитые - ишь, модник! Поди, из господ… Он и заговорил первым:

- Бог в помощь, молодой человек. Твои овцы?

- Не мои. - Жюль повертел головой. - Матушкины.

- Стрижете часто?

- Да как когда.

- А шерсть кому сдаете?

- Шерсть? - Парнишка задумался, зачесал голову. - Приезжает тут один, из Руана.

- Из Руана? - Незнакомцы переглянулись. - И не лень же ездить! А сколько платит?

- Да не знаю, - прищурился Жюль. - Вы лучше у матушки спросите. Пойдемте, я вас провожу.

- Что ж, спасибо, идем. Постой! А овцы как же?

- Да куда они денутся?

С матушкой Агнессой договорились быстро - не только пообещав на несколько су больше, но и предварительно заплатив. Увидев перед собой деньги, матушка Агнесса резко подобрела и даже послала Жюля в погреб за сидром:

- Испейте с дороги.

- Вот спасибо, с удовольствием. А что, кроме вас в округе еще кто-нибудь овец держит?

- Да держат… Сейчас вот только вспомню - кто.

Три девушки, три сестрицы - Алисон, Агнет, Альма - сидели во дворе перед домом и деловито сучили пряжу. Каждая - на своей скамейке, у каждой - прялка с особым узором, не дай боже, какая не свою возьмет - скандалу не оберешься. Хотя, в общем-то, промеж собой дружно жили - после смерти родителей-то никого не осталось, вот и приходилось самим крутиться. Конечно, хорошо бы замуж за справных мужиков, да где их только найдешь, справных-то? Все какие-то никудышные попадаются, взять хоть Мишеля Боди, жестянщика…

- Кажется, неплохой парень этот Мишель Боди, - задумчиво пробасила Агнет - сестрица младшая, коей не так давно исполнилось тридцать. Средняя сестра, Альма, была старше ее ровно на три года, а Алисон - на все пять. Все трое дородные, мосластые, сильные - и сена накосить, и с хозяйством управиться - все сами, работников не нанимали - это ж этим бездельникам да объедалам еще и платить надо! Всем удались сестры - и дородством, и статью, вот только на лицо… Глазки маленькие, щеки толстые, подбородки квадратом. Ну да с лица воды не пить - в женихах-то и по сю пору отбою не было - больно уж справное хозяйство сестрицы вели. Овец, правда, мало держали, больше коров, но и прядильщицами слыли знатными. Сядут, бывало, за прялки - никто не угонится, уж напрядут, так напрядут! Вот как сейчас… Заодно и женихов обсудят, косточки перемелют, нрава-то сестрицы были недоброго, про то вся округа знала.