История русской армии. Cлавные военные традиции российских и советских полководцев - Сергей Павлович Андоленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Солдат-резервист, со своей стороны, пишет: «В сердцах наших людей погас священный огонь, и они забыли традиции нашей былой воинской славы, требовавшие от каждого солдата никогда не уступать врагу. В эту войну нам постоянно повторяли, что надо оставаться незамеченным, чтобы как можно быстрее отойти. Сам план войны предполагал наше поражение, он позволял предвидеть, что рано или поздно дух нашей армии будет убит. Отправка на театр военных действий наскоро сформированных, не имеющих спайки частей лишь понизила дух наших сибирских войск. Ход войны, постоянные отступления, непонятные и деморализующие, неизбежно должны были привести к катастрофе. Тюренчен, альфа кампании, сражение, в котором мы впервые встретились с неприятелем, было дано не для того, чтобы любой ценой удержать позицию, но чтобы пострелять и отступить. Ляоян — большая битва двух народов. Энтузиазм русских солдат был так велик, что они сотрясали окопы своим громовым „ура!“. Они чувствовали, что победа завоевана. Однако оказалось достаточно, чтобы полк сорокалетних бородатых резервистов оставил свои позиции, чтобы командование поспешило отдать приказ об общем отступлении. Солдаты не верили своим ушам и не желали покидать поле боя. Они ушли, униженные и оскорбленные, унося в своих сердцах убеждение, что им никогда не позволят победить неприятеля. Затем были Шахэ и Санпеду, мрачные и необъяснимые кошмары. Мы вновь были в шаге от победы, но нам говорили: отходите скорее, не то вас перережут как баранов. И мы отступали, все более и более подавленные и деморализованные. Наконец, двухнедельное Мукденское сражение. Здесь нам начали угрожать новым Седаном. Он, словно кошмар, преследовал штаб нашей армии. Там не понимали, что мукденский Седан принесет поражение противнику. Там забыли, что Мукден битком набит припасами, что с севера подходит свежая армия в 40 тыс. штыков, что мы располагаем значительными резервами, что мы были способны в любом месте прорвать тонкую цепь вражеских войск, что японцы были измотаны до крайности и что мы были в состоянии их разделить и разбить по частям. И это вот выигрышное положение стало вдруг непонятным. Начальство решает сжечь все склады в Мукдене, бросить госпиталя, 20 тыс. пьяных и отдает приказ быстро отступать… на север! Расстреливаемая в упор, армия проходит по узкому бутылочному горлу, дезорганизованная, деморализованная, полная горечи и отчаяния. А вслед ей летят комья грязи, бросаемые общественным мнением, настроенным перьями пяти десятков военных корреспондентов. Этой армии, этим мученикам, несущим на своих плечах бремя чужих грехов, кричат, что армия не справилась со своей задачей, что она невежественная и отсталая, что она одна виновна в позоре, который божественная воля обрушила на Россию. Безжалостные обвинители — это люди, никогда не жившие бок о бок с нашим солдатом, необразованным и некультурным. Они никогда не видели, как этот бедняга трясется от холода ночами, когда температура опускается до –25 градусов, и при этом сжимает в руках обледеневшую винтовку. Они не видели, с каким упорством он бился, отражая все неприятельские атаки, не видели, с какой покорностью, без жалоб, он принимал смерть. Они не знали, до какой степени солдат был гуманен к поверженному врагу, делясь с ним последним сухарем, последним куском сахара, с какой осторожностью он нес на руках раненого врага[128]. И я уверен, что наша армия, серая и некультурная, более цивилизованна и человечна, чем та, что одержала над ней победу. Мы проиграли войну не потому, что наш солдат и наш офицер необразованные, грязные пьяницы и развратники (какая ложь!), но потому, что над нашими легионами не витал дух Суворова или Скобелева, потому что иной дух постоянно ломал порыв нашего солдата. Вот истинные причины нашего поражения».
Революция 1905–1906 гг.
Необходимо хотя бы кратко обрисовать роль армии в потрясениях 1905–1906 гг. Ее роль была определяющей. Именно армия, сохранив верность трону, сломала хребет революции. Действуя энергично и решительно, она повсюду встает на пути революционных происков и поддерживает либо восстанавливает порядок. Конечно, эта роль нравится не всем военным, поскольку они не хотят уподобляться полиции и справедливо полагают, что армия существует для защиты страны от внешнего, а не от внутреннего врага. Тем не менее армия выполняет данную неприятную задачу; в первую очередь это относится к казакам. Очевидно, что всеобщее возбуждение умов и революционная пропаганда не могли совершенно обойти армию стороной. В ее рядах произойдут отдельные беспорядки, но в целом она сохранит верность присяге.
Революция начинается 22 января 1905 г. в Санкт-Петербурге с шествия толпы рабочих к Зимнему дворцу. Священник Гапон хочет представить царю их требования. Полиция скоро теряет контроль над ситуацией, но улицы столицы преграждают гвардейские полки. Войска применяют оружие. За «кровавым воскресеньем» следует волна революционного террора. В Москве убит великий князь Сергей Александрович. Он открывает длинный список имен солдат, павших на посту. В июне войска усмиряют бунт в Лодзи. В Одессе они сражаются со взбунтовавшимися моряками, в Баку и Нижнем Новгороде восстанавливают порядок. В течение всего августа им приходится сражаться с вооруженными бандами на Кавказе. В Харькове и Минске приходится вести настоящие бои. В ноябре армия подавляет матросские мятежи в Кронштадте и Севастополе. Мартиролог генералов пополняется именами Шувалова и Сахарова. Целый месяц идут операции в прибалтийских губерниях, войска несут заметные потери. 20 солдат зарезаны в Туккуме, 11 — в Риге. В декабре Москву охватывает анархия. В городе разворачивается безжалостная партизанская война. Гарнизон ненадежен. Порядок в древней столице энергично наводит Семеновский полк под командованием генерала Мина. Вдоль железнодорожной магистрали Москва — Казань действует батальон этого полка, которым командует
