Негатор. Враг стабильности - Алексей Переяславцев

– Огонь!

Гранатомет работал, как всегда, с легкими хлопками. Но в отдалении дважды внушительно громыхнуло. Даже на расстоянии послышались нечленораздельные крики. Из амбушюра снова послышался голос нашего главного макустика:

– Шум другой, нет равномерной гребли…

Это и понятно: в темноте гребцы спешно табанят, пытаясь развернуть лодки.

Стоп, уже не в темноте. Зажигаются наши «прожектора»: это очень мощные по здешним понятиям фонари с узким пучком. В полном соответствии с предсказанным сценарием: лодки уже развернулись, но еще не набрали скорость. Но нас они и не интересуют. Хотя нет, одна из лодок явно отстает. Пробоина? Убыль в гребцах? Если кто из них вылетел за борт, нам того и надо.

Сарат продолжал причитать:

– Сигнал от гребли, уменьшается. Лодки явно уходят. Еще сигнал, одиночный, нестандартный. Пловец, что ли? Азимут единица, дистанцию оценить не могу.

Капитан приказал дать ход в этом направлении, а все, у кого были фонари, деятельно обшаривали лучами поверхность моря. К счастью, был штиль.

– Вот он!

И вправду пловец. Поддерживает себя на поверхности чем-то деревянным – весло это, что ли? Работает лишь одной рукой.

Не прошло и десяти минут, как бывшего гребца выловили. Но подходить к пленному я не стал, доверив допрос ребятам.

Сцена, которую я мог видеть и почти не мог слышать

Через полтора часа рассвело. Я смог разглядеть Руммеро в бинокль. Показалось, что этнический тип близок к малайскому (я, правда, был знаком с таковым лишь через телевизор). Бросилась в глаза низкорослость – воин был на полголовы ниже Сарата. Заметно уставшему пленному дали возможность отдохнуть и даже предложили еду. Кусок лепешки с сыром и кружка воды были проглочены быстро и без малейших выражений благодарности. Оставив молодого человека под охраной стрелков, Сарат с Тареком явились ко мне.

Сарат в течение часа пересказывал мне результаты допроса с комментариями.

– …и вот что предлагаю: отпустить пленного с посланием к вождю. Предложение будет следующим: мы, дескать, приехали сюда меняться, а не делать подарки. Если вождь хочет получить нечто ценное, то он должен предложить нам нечто ценное. Особо подчеркнуть: то, что для нас ценное.

– Да, и еще: если их главный захочет нас посетить, мы не возражаем.

– Точно.

– Сарат, теперь к тебе вопрос: опиши нам как специалист особенности местного магического сообщества.

Наш маг кивнул с такой вальяжностью, которая приличествовала бы кандидату в академики, но никак не магистру. Увидев наши ухмылки, он, впрочем, несколько полинял.

– Главного зовут Бессмертный. По всем признакам, он сильный маг жизни. В прочих разделах магии его умения хромают. Обращаю внимание: в качестве средства наказания используется, судя по описанию, та же магия жизни. Не «Молния», не «Красная стрела». По этой же причине он обучает своих учеников только магии жизни, не обращая внимания на их природные способности…

Я одобрительно кивнул.

– …но при этом… ну, так показалось…

Сарат явно чувствовал себя некомфортно. Видимо, он догадался до того же самого, что мне так и просилось на язык.

– …Бессмертный делает все, чтобы конкуренты у него не появились.

Синхронные кивки.

– Тарек, что скажешь?

– По моему мнению, надо бы пригласить кого-то из их магов. Вряд ли они владеют боевой магией, да и уровень вызывает сомнения. В случае чего наши стрелки… того… успокоят. И потом: эти, которые на лодках, полагают, что умеют воевать – уж больно решительно они кинулись в бой. Откуда умение? Точнее: с кем они воюют?

– Значит, в пределах досягаемости их лодок живет другая большая группа людей…

– Верное соображение. Молодцы, ребята, все правильно продумали. Но есть еще кое-что, чего вы не знаете.

Тарек воспринял эти слова как начало новой вводной. У Сарата в глазах загорелось откровенное любопытство.

– Судя по всему, общество это полностью изолированное. Известна одна закономерность: члены таких обществ считают людьми только своих. Никаких моральных принципов по отношению к чужакам не существует. По этой причине эти ребята полностью недоговороспособны. Следовательно, ни единому их слову верить нельзя. Они будут лгать, даже если им это невыгодно – просто в силу неспособности точно просчитать выгоду. Учтите это. Еще момент: Сарат, этот парень полностью здоров?

– Не сказал бы. Повреждение левой руки. Разрыв вращательной манжеты плеча. Это я берусь починить в пятнадцать минут.

– Перед выходом. Но сперва составим устное послание их вождю…

Еще одна сцена, которую я видеть никак не мог

– Ты хотел мне сообщить нечто? Говори.

Вождь прекрасно знал, что Бессмертный очень не любит пространных речей, и потому его доклад был краток. Присутствуй в этом месте сторонний наблюдатель при часах, он бы оценил длительность речи вождя в полчаса.

По окончании доклада Бессмертный на пару секунд прикрыл глаза, погружаясь в размышления, после чего изрек:

– Какие основания у тебя считать, что эта большая лодка движется магией?

– Они не использовали ни парусов, ни весел, Бессмертный.

– Почему ты подумал, что на большой лодке есть много ценных вещей?

– Не может такая большая лодка быть совершенно пустой, Бессмертный.

Еще одна пауза.

– Ты действовал неправильно…

Вождь подавил страх усилием воли.

– …но я тебя не виню: ты не можешь знать всех возможностей Великой магии…

Совсем небольшая пауза: как раз на вздох облегчения.

– …посему вот мое решение: ты на лодке с двумя гребцами приблизишься к этой большой лодке. Объявишь о своих мирных намерениях и о желании менять вещи. Тебе надлежит узнать во всех подробностях, чего именно хотят пришельцы. Также скажи, что в обмен нам желательны кристаллы. Даже если вы сговоритесь об обмене, не начинай его. Сначала явись пред моим ликом и поведай всю правду о вашем разговоре.

Последние слова были лишь стандартной фигурой речи. Вождь превосходно знал, что пытаться обмануть Бессмертного – дело столь же бесполезное, сколь и опасное.

Само собой, одиночную лодку дежурный засек с большого растояния (не меньше пяти миль). Судя по двуцветной юбке, пассажир был высокопоставленным лицом. Мирные намерения важного чина (гребцы не в счет) демонстрировались путем размахивания шестом с привязанной на нем рогожкой. Впрочем, в дипломатии представитель властей явно не был силен. Это стало понятно с первой же его фразы:

– Я вождь Кумачиро и посланник самого Бессмертного! Трепещите перед могуществом его!

Сарат получил наиподробнейшие инструкции и потому в ответе не затруднился:

– Полагаю, Бессмертный поручил тебе, вождь Кумачиро, сказать нам нечто важное. Передавай его слова и не трудись прибавлять к ним свои.

Такой поворот поубавил спесь вождя – но в небольшой степени.

– Бессмертный моими устами объявляет вам, что желает менять вещи. Также он желает знать, что вы можете предложить его благосклонному вниманию. Сверх того, он желает получить кристаллы.

– У Бессмертного много желаний. Возможно, часть из них исполнится. Но сначала вы должны доказать, что имеете нечто нужное нам. Это семена, кора и цветки некоторых растений, которые, возможно, здесь произрастают. Коль скоро Бессмертный хочет узнать, что это за растения, пусть пришлет знатока. Если у вас таких нет, то мы немедленно уплываем туда, где нам удастся их найти. Мы будем ждать до вечера. Субар, Малах – проводите храброго вождя Кумачиро до трапа.

Последняя фраза была произнесена на местном языке, но сопровождалась настолько выразительными жестами, что их поняли решительно все, присутствовавшие на беседе.

Я прикинул, что дорога туда и обратно займет около двух часов, да еще час на разговор с Бессмертным и сборы представительной делегации (то есть местного мага). А еще расчет был на намек, что те же услуги мы можем попытаться получить от соседей.

Еще одна сцена, которую я мог видеть и почти не мог слышать

Видимо, Бессмертный воспринял слова Сарата близко к сердцу, поскольку ответный визит последовал именно через два часа. На этот раз в лодке был другой человек в более богатой одежде, чем даже у вождя: его юбка была окрашена в три цвета.

Довольно легко взобравшись на борт, он представился:

– Я Дженнаро, доверенный маг Бессмертного. Вы говорили, что хотите выменять части растений на разные вещи. Опишите эти растения.

Синит по жесту Сарата достал рисунки и описания, которые сделал я сам.

После уточнений и размышлений оказалось, что черный перец они знают и даже употребляют в пищу как приправу. Но тут маг жизни сделал оговорку:

– Мы можем выдать на обмен лишь черный перец. Для белого перца слишком рано.