Кукольных дел мастер - Генри Олди

– Что, так просто?!! – усомнился Тарталья.

– Это на словах просто. А на деле…

Фионина встала и прошлась по комнате для свиданий из угла в угол. В отличие от заключенного, адвокат обладала большей свободой перемещений: система безмолвствовала. Значит, синьора Вамбугу оставалась в рамках правил.

– …допустима осечка на любом этапе. ЦЭМ неисправен. Не факт, что автоматика вообще до него достучится. Но шанс есть.

– А если мозг выполнит все ваши требования?

– Тогда я сообщу, что моя миссия закончена. И мне необходимо воспользоваться любым из пристыкованных кораблей, чтобы покинуть тюрьму.

– Похоже, вы предусмотрели все…

Потолок вспыхнул зловещим багровым светом. В уши ударил вой сирены. Между Лючано и адвокатом, мерцая, выросла стена силового поля. Она разделила помещение надвое. В открытых дверях за спиной синьоры Вамбугу разгоралось желтоватое сияние, не предвещая ничего хорошего.

– Фионина! Что происходит?!

– Не знаю!

– Зафиксирован факт незаконного проникновения в пересыльную тюрьму! Гражданка Вамбугу, вы лишены статуса адвоката! Немедленно проследуйте…

– Я адвокат! Я сдала квалификационный экзамен! Я принесла присягу! Я – член Коллегии адвокатов Китты! Регистрационный номер…

– Информация о сдаче квалификационного экзамена подтверждена. Информация о присяге подтверждена. Информация о членстве в Коллегии адвокатов Китты не соответствует действительности.

– Я состою в Коллегии адвокатов одиннадцать лет!

В голосе Фионины звенело отчаяние. Но вудуни дралась до последнего.

– В последней версии регионального реестра от 12.07.63 сведения о вас отсутствуют. База данных Совета адвокатской палаты Китты не располагает уведомлением об избранной вами форме действующего адвокатского образования – коллегии адвокатов или адвокатского бюро. В соответствии с законом ваш статус адвоката прекращен автоматически. Немедленно проследуйте…

Синьора Вамбугу очень старалась сохранить самообладание. Она даже нашла в себе силы грустно улыбнуться.

– Старая база данных, – сообщила она клиенту, не обращая больше внимания на механический голос. – Обычная бюрократия. Базу обновляют раз в полгода. В последний раз ее обновили за месяц до моей регистрации в реестре и подачи уведомления. А потом «Шеол» пропал. По местному времени истекло пять месяцев с того момента, как я принесла присягу. А по закону, если адвокат за четыре месяца не уведомляет Совет палаты… Короче, это неинтересно. Главное, что в этом случае адвоката лишают статуса. Увы, Борготта. Этот процесс я проиграла.

– …Повторяю: немедленно пройдите в следственный изолятор для проведения дознания! В случае неповиновения к вам будут применены принудительные меры…

– Мне надо идти. Не люблю, когда меня бьют током.

Вудуни направилась к двери. Желтое сияние расступилось, открывая проход.

– Следуйте за красным курсором на полу. Повторяю…

– Фионина! Я вас найду! У Авеля есть схема! Мы вас вытащим!

Бронированные створки сомкнулись за спиной женщины.

IV

– Прямо!

…Фионина в карцере. Нет, не в карцере, а в изоляторе. Карцер – это для наказания заключенных, а она для ЦЭМа – свободный человек. Подозреваемый, лжесвидетель, адвокат без лицензии, сообщник преступного клиента… Злая ирония судьбы – получив от Малого Господа свободу, сразу ее утратить. Ее не выпустят в очередной День Гнева. ЦЭМ отметит, что надо отправить запрос в ДИН. По закону, кажется, это необходимо сделать в течение 3-х суток. А сутки здесь тянутся вечность…

Ее хоть кормить будут?

– Налево!

…Антоний в лазарете. В коконе милосердия, сказала Пастушка. Значит, дело плохо. Реанимационную капсулу не обмануть симуляцией или пустячным ранением. Последствия электрошока; возможно, переломы, травмы суставов, внутренние кровоизлияния – ноги женщин топтали верного охранника без жалости. Помпилианцу не позавидуешь: очнуться в капсуле, с воспоминаниями о Дне Гнева, не зная, чем все кончилось, где Юлия – и, главное, без малейшей возможности что-то сделать…

– Стоять! Лицом к стене!

Кто следующий? Вехдены подорвутся на экстаноле? Рассыплется веселыми искрами рефаим-Осененный по имени Лючано Борготта? Киноид Марийка Геджибош своими шаловливыми пальчиками откусит что-нибудь легату Тумидусу? В очередь, становитесь в очередь! – судьбы на всех хватит…

Угомониться? Не рыпаться, не биться головой об стенку? Ходить в столовую, смотреть фильмы, гулять по оранжерее? Просто гулять, а не вынашивать планы побега! Покой, размеренность, определенность. Вечный день Малого Господа складывается из многих дней чад Его. Первым, наверное, замолчит Гишер. Вторым – маэстро Карл. Вздорные, назойливые, любимые альтер-эго уйдут, как не бывало, оставив по себе лишь паутину памяти в углах – а там и паутину сметут веником, не оставив ничего. Наконец замолчишь и ты, Тарталья: бессильный рефаим, отказавшийся от себя, каким был, равнодушный к тому, каким стал…

– Прямо по коридору!

ЦЭМ вел его по неизвестному маршруту. Коридоры, двери, тоннели. Сюда они пришли совсем иначе. Сопла полевых заграждений в стенах. Объективы «следаков» на подвижных штативах – глаза раков-отшельников на стебельках. Керамопласт, бронесталь, декорплита. Куда мы идем? Нет, куда я иду? В карцер? Черт, дался этот карцер… Я не сделал ничего дурного. Я хочу покоя. Отпустите меня в камеру…

– Напра-а-а…

Акуст-линза захрипела и умолкла. С опаской Лючано повертел головой, осматриваясь. Сделал шаг вперед, потом – назад… Его не контролировали, утратив интерес к мелкому человечку. ЦЭМ ушел неисповедимыми путями, подарив глупцу видимость свободы.

Ладно, напра-а-а, так напра-а-а. Свернув, куда велено, он выяснил, что находится в одном из коридоров, ведущих к кольцевому периметру. Камеры здесь пустовали. Решетчатые стены напоминали зоопарк на бедной варварской планете. Зверей еще не завезли, но место уже готово.

– Рад вас видеть, господин Борготта. Или лучше: синьор Борготта?

Голем с достоинством поклонился. Раньше, когда Эдам стоял, спиной прислонившись в двери одной из камер, он был незаметней хамелеона, слившегося с проверхностью. Теперь же оставалось лишь удивляться: как я не обнаружил его первым? Наверное, из-за неподвижности и беззвучия – обычно Эдам пританцовывал или мурлыкал приятную мелодию.

– Все равно.

– Тогда остановимся на синьоре. После вашего звонка мар Шармалю я долго думал, как обращаться к вам. Мне казалось, вам понравится «синьор». Вам идет такое обращение.