Деяния святых Апостолов - Джон Стотт

28 Выслушавши это, они исполнились ярости и стали кричать, говоря: велика Артемида Ефесская! 29 И весь город наполнился смятением; схвативши Македонян Гаия и Аристарха, спутников Павловых, они единодушно устремились на зрелище. 30 Когда же Павел хотел войти в народ, ученики не допустили его; 31 Также и некоторые из Асийских начальников, будучи друзьями его, пославши к нему, просили не показываться на зрелище.

32 Между тем одни кричали одно, а другие другое; ибо собрание было беспорядочное, и большая часть собравшихся не знали, зачем собрались. 33 По предложению Иудеев, из народа вызван был Александр. Дав знак рукою, Александр хотел говорить к народу. 34 Когда же узнали, что он Иудей, то закричали все в один голос и около двух часов кричали: велика Артемида Ефесская!

«Эфес представляет собой самые впечатляющие руины во всей Малой Азии он стоит с достоинством в одиночестве своей смерти», — писал X. В. Мортон [412]. Вид после раскопок великолепный; здесь легко представить возникший тогда мятеж.

Согласно Безанскому тексту стиха 28, взбешенные ремесленники «выбежали на улицы», где начали кричать о богине Диане. Возможно, это было на Аркадской дороге, главном проспекте Эфеса. Эта дорога, шириной одиннадцать метров, вела от пристани к театру, была выложена мрамором и окаймлена колоннами. Сам театр, до сих пор сохранившийся в отличном состоянии, располагался у подножия горы Пеон, имел почти 500 футов в диаметре и мог вместить по меньшей мере 25 000 человек. Сюда толпа притащила Гаия и Аристарха. И сюда Павла (слишком уверенного в своей неприкосновенности, которую, по его убеждению, дает его римское гражданство) не допустили убедительными уговорами его ученики и «некоторые из Асийских начальников», бывшие его друзьями (31). Лука верно называет их «Asiarchs» (азиархи). Это были высокопоставленные горожане, выдающиеся члены провинциального совета Азии, особенно его «действительные наместники, назначавшиеся на год, и бывшие наместники», и/или городские чиновники, служившие в совете, и/или «служители различных храмов культа императора, которые находились под начальством верховных жрецов, назначавшихся советом» [413].

Павлу повезло, что он подружился и мог посоветоваться с некоторыми из них. Но теперь мятеж переместился в театр. Одни кричали что–то, но большая часть народа не понимала, зачем все собрались. Мятеж несколько уклонился в сторону, когда некоторые иудеи попытались выдвинуть вперед своего оратора, несомненно для того чтобы громко провозгласить свою непричастность к христианам, но толпа, которая не понимала и не видела между ними разницы, заглушила оратора и в течение двух часов продолжала выкрикивать имя Дианы. Эта часть повествования фактически начинается и заканчивается истерическими криками «велика Артемида Ефесская!» (28, 34). Хенчен прав, когда говорит, что «в конечном счете единственное, что язычество могло сделать против Павла, это до хрипоты кричать о себе» [414].

Теперь Лука описывает, как возбуждение толпы было устранено «блюстителем порядка» (grammateus, 35), который являлся «выборным главой городской исполнительной власти» [415] или «главным административным помощником мировых судей, избираемым каждый год; у него имелся постоянный штат чиновников, ответственных за работу с документами» [416].

35 Блюститель же порядка, утишив народ, сказал: мужи Ефесские! какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета? 36 Если же в этом нет спора, то надобно вам быть спокойными и не поступать опрометчиво; 37 А вы привели этих мужей, которые ни храма (Артемидина) не обокрали, ни богини вашей не хулили; 38 Если же Димитрий и другие с ним художники имеют жалобу на кого–нибудь, то есть судебные собрания, и есть проконсулы: пусть жалуются друг на друга; 39 А если вы ищете чего–нибудь другого, то это будет решено в законном собрании; 40 Ибо мы находимся в опасности — за происшедшее ныне быть обвиненными в возмущении, так–как нет никакой причины, которою мы могли бы оправдать такое сборище. Сказав это, он распустил собрание.

Городской чиновник явно был человеком большого ума и высокого мастерства в деле контроля над толпой. Он сделал четыре заявления. Первое, весь мир знает, что Эфес есть служитель храма Артемиды и ее образа. Поскольку никто этого не отрицает, то культ Артемиды находится вне опасности (35–36). Второе, «этих мужей» (Гаия и Аристарха) нельзя обвинить ни в кощунстве (ограбление храма), ни в святотатстве (хула на богиню). Они невиновны (37). Третье, Димитрий и его коллеги знакомы с обычной юридической процедурой. Если у них имеется личная жалоба, они должны обратиться к проконсулу с просьбой о судебном разбирательстве. Если, с другой стороны, их дело намного серьезнее и должно быть вынесено на суд общественности, то им следует обратиться к «законному собранию», что является специальным термином для обозначения регулярных (три раза в месяц) официальных заседаний городского совета (demos), или народного собрания (38—39). Как комментирует доктор Шервин–Уайт, Лука «очень хорошо информирован о тонкостях работы муниципальных учреждений Эфеса в первом и втором веках от Р. X.» [417] Четвертое, жителям Эфеса самим может быть предъявлено обвинение в организации беспорядков.

Если это произойдет, они не смогут найти оправданий своим действиям. Каждый из приведенных аргументов был убедительным, что и решило дело. Когда блюститель порядка «распустил собрание», они отправились по домам отрезвевшие.

Целью Луки в изложении этого сюжета очевидно является апологетика или политика. Он хотел показать, что Риму не в чем обвинять христиан вообще, и Павла в частности. В Коринфе проконсул Галлион даже отказался выслушать обвинения иудеев. В Эфесе блюститель порядка предположил, что оппозиция была скорее эмоционального характера и христианам нечего было бояться законных юридических разбирательств, поскольку они не были виновны. Итак, беспристрастность Галлиона, дружба ази–архов и холодная рассудительность городского чиновника способствовали тому, что Евангелие свободно смогло продолжать свой победоносный путь.

4. Стратегия Павла в городском благовестим

Несмотря на явные культурные различия между городами Римской империи первого века и огромными городскими комплексами нашего времени, между ними имеется большое сходство. Мы можем извлечь важные уроки из того, где, что и как Павел говорил в городском благовестии во время своих посещений городов Коринф и Эфес.

а. Места, которые он выбирал

Верно то, что и в Коринфе, и в Эфесе он начинал с еврейской синагоги — таково было его правило. Но когда иудеи отвергали Евангелие, он уходил из синагоги и находил вместо нее какое–нибудь нейтральное здание. В Коринфе это был частный дом, владельцем которого был Тит Иуст, а в Эфесе он арендовал училище Тиранна. Таким образом, большая часть его миссии благовестил в этих двух городах проходила в некультовых зданиях.

В наши дни мы также должны проповедовать слово Божье. Эквивалентом синагоги в нашей культуре является церковь. Здесь читаются Писания, молятся, здесь могут присутствовать те «богобоязненные», которых привлекает вера, но которые еще не посвятили себя Богу. Им тоже следует проповедовать Евангелие. Мы не должны ограничивать себя общением с верующими людьми, оставляя в стороне ищущих Бога. Если религиозных людей можно найти в культовых зданиях, мирские люди находятся в светских зданиях. Можно сравнить проповедь Благой вести Павла в доме Тита Иуста с нашим домашним благовестием, а его проповеди в училище — с нашим лекционным благовестием. Люди, которые никогда не подойдут к церковным дверям, будут приходить в дом, чтобы принять участие в неформальной беседе и в свободном обсуждении, а в местной школе, или институте, или другом нейтральном общественном месте всегда есть возможность для апологетики и/или пояснительной христианской лекции.

б. Обоснованное изложение, представленное Павлом

Лука использует несколько глаголов, чтобы описать проповедь Евангелия, представленную Павлом. Но два из них занимают в этих главах особое положение. Каждый повторяется четыре раза, почти равномерно распределяясь между его служениями в Коринфе и Эфесе. Это глаголы «говорить», или «утверждать» (dialegomai), и «убеждать» (peitho). В Коринфе «во всякую же субботу он говорил в синагоге и убеждал Иудеев и Еллинов» (18:4). Как следствие, иудеи жаловались Галлиону, что «он учит людей…»(18:13). В Эфесе Павел в течение трех месяцев смело говорил в синагоге «удостоверяя (дословно: «утверждая и убеждая»] о Царствии Божием» (19:8), а после того как он покинул синагогу, «ежедневно проповедывал» [ПНВ, «утверждал ежедневно»] в училище Тиранна (19:9). Итак, и в религиозной атмосфере синагоги и в мирской обстановке училища Павел сочетал утверждение с убеждением. В результате Димитрий смог пожаловаться, что «этот Павел своими убеждениями [ПНВ, «убедил»] совратил немалое число людей» (19:26). Мартин Хенгель высказывает догадку о том, что в Посланиях Павла (особенно в Послании к Римлянам и частично в 1 и 2 Посланиях к Коринфянам) «содержится краткий обзор лекций и… квинтэссенция того, чему Павел учил» в течение двух лет в училище Тиранна [418].