Покорившие судьбу - Валери Кинг

Глаза баронета снова угрожающе вспыхнули, он шагнул вперед.

– Да как вы смеете?..

– Смею, потому что отныне я ничем вам не обязана. Я ухожу от вас, Перран, и забираю с собою сестер. К завтрашнему утру нас здесь уже не будет.

По тому, как раздувались ноздри сэра Перрана и как сжимались и разжимались его кулаки, было видно, что он старается овладеть собою. Взгляд его был устремлен не на Джулию, а на письма в ее руке. Через минуту, видимо, несколько успокоившись, он заговорил.

– Я еду в клуб. Когда я вернусь, извольте быть дома. Чтобы содержать сестер, нужны деньги, а вы, смею вам напомнить, нищая. Как я уже говорил, завтра мы едем в Бат.

Джулия не пыталась с ним спорить. Вместо этого она высказала мысль, почему-то занимавшую ее в эту минуту больше всего.

– Все-таки вы глупец, – сказала она. – Вы могли бы получить от меня все, что угодно: мою любовь, мое тело, мою преданность, моих детей. На что вы все это променяли? Зачем вы так мучили меня? Чего достигли? Испортили жизнь и себе. Забавно думать, что до замужества я видела в вас прекрасную, возвышенную натуру и лишь потом убедилась: ваша натура такова, какой ей выгодно быть для достижения вашей очередной цели… Раньше я готова была на все ради вас – но это прошло. Теперь вы для меня никто.

На его скулах заходили желваки, но он снова сдержался и не сказал слов, которые рвались у него с языка, лишь повторил:

– Когда я вернусь, вы должны быть в постели. Это все. Спокойной ночи.

С этими словами сэр Перран развернулся и прямо, не хромая, зашагал прочь по коридору.

22

После его ухода Джулия забрала письма и ушла в свою спальню. Сидя в кресле возле дубового резного шкафа, она разворачивала исписанные листки один за другим и прочитывала их при свете свечи. От слов любви, которыми полна была каждая страница, у нее кружилась голова. Ей чудилось, что за окном сейчас не весна, а лето, прошлое лето, а сама она, с письмами Эдварда и стаканом лимонада, сидит в кресле на длинной хатерлейской террасе и читает и перечитывает их без конца.

Вспоминая безысходное отчаяние, владевшее ею прошлым летом, она невольно представляла, как бы могло все обернуться, будь у нее тогда возможность прочесть все то, что Эдвард писал ей о своей любви, о первых контрактах на поставки камня из карьера и о том, что к его следующему месту назначения они поедут уже вдвоем. Он хотел бы служить в Индии, потому что там начиналась военная карьера Веллингтона.

Увы, и у нее и у Эдварда все вышло совсем не так, как виделось. Она стала женой сэра Перрана, ему же предстоит опять участвовать в сражениях, потому что война вернулась в Европу.

Писем оказалось пятнадцать, и в каждом из них было восхищение и любовь к ней, а в последних, кроме того, растущее беспокойство: почему она до сих пор ему не ответила?

Когда Джулия дочитала почти все, послышался негромкий стук в дверь и вслед за ним голос Григсона, который хотел с нею о чем-то поговорить.

– Войдите, – отозвалась она, поднимая глаза. Лицо старого дворецкого показалось ей встревоженным. – Что-нибудь случилось?

– Миледи, – медленно заговорил он. – Я очень надеюсь, что вы не станете судить меня слишком строго, но вышло так, что я слышал ваш последний разговор с сэром Перраном.

Джулия с притворной серьезностью неодобрительно покачала головой.

Дворецкий слегка поклонился.

– Простите мою дерзость, – продолжал он, – но я хотел бы спросить: вы уже решили, куда именно будете переезжать?

– Полагаю, что на первое время подойдет гостиница Грийона, ну а потом я постараюсь подыскать какую-нибудь квартиру до конца сезона.

Брови Григсона удивленно приподнялись, и Джулия догадалась, что он, как и вся прислуга в доме, прекрасно осведомлен о состоянии ее личных финансов.

– Миледи… – начал он. – Простите, если я вмешиваюсь не в свое дело, но ведь расходы в таком случае будут немалые… Как вы собираетесь их оплачивать? – Глаза дворецкого смотрели на нее с отеческой заботой.

Джулия улыбнулась.

– Их оплатит моя бедная мама…

Григсон уставился на нее как на умалишенную.

– Как вы сказали, миледи?

Джулия печально улыбнулась.

– Я хочу продать ее кольцо.

– А, понятно. – Старик расплылся в улыбке и, немного потоптавшись на месте, продолжал: – Тогда у меня к вам еще вопрос. Скажите, миледи, может быть… вам понадобятся мои услуги – хотя бы в ближайшие несколько недель?

Он смотрел на нее с такой нескрываемой надеждой, что сердце Джулии невольно исполнилось благодарности.

– О да, Григсон, непременно понадобятся.

Преданный слуга вздохнул с облегчением.

– В таком случае я прослежу, чтобы все ваши вещи были как можно скорее уложены и – если, конечно, вам будет угодно, – договорюсь о комнатах в гостинице.

– Очень даже угодно, Григсон. Я рада, что у меня есть такой друг, как вы. – Когда он уже поклонился, она попросила: – Пожалуйста, пришлите ко мне моих сестер.

– Хорошо, миледи.

После его ухода Джулия какое-то время сидела, прижав письмо Эдварда к губам, потом ее вдруг осенила новая мысль. Положим, она не может ехать в Брюссель, потому что долг велит ей сейчас быть в Лондоне, рядом с сестрами, – но ведь она вполне может попрощаться с Эдвардом до отъезда, увидеться с ним еще раз!.. Он будет целовать ее, и сегодня она уже не будет ему ничего запрещать. Сердце ее часто заколотилось.

Через несколько минут сестры собрались в ее спальне. Первой вошла Элизабет; ее черные волосы были скручены в узел на затылке и украшены белоснежным страусовым пером. За нею появилась Каролина – тоже черноволосая, но причесанная совсем в другом стиле: с ее затылка ниспадали роскошные черные локоны, перевитые лентами и нитками мелкого жемчуга. Последней явилась Аннабелла с толстой косой, уложенной короной вокруг головы. Несколько золотых завитков на лбу придавали ей проказливый вид, который, впрочем, вполне отвечал ее натуре.

Джулия лучезарно улыбнулась всем троим.

– У меня для вас есть новости и весьма важные. Сегодня вечером мой муж вошел в комнату в тот момент, когда я целовалась с майором Блэкторном, и устроил мне сцену. Он обвинил меня в неверности и намерен под этим предлогом увезти нас всех обратно в Бат. Я же считаю, что нам с вами лучше остаться в Лондоне и поселиться пока хотя бы у Грийона, однако мне хотелось бы знать ваше мнение. Может быть, вы хотите вернуться в Бат?

Элизабет вытаращила на нее изумленные голубые глаза.

– Ты целовалась с Блэкторном?! Джулия! Ни за что бы не подумала, что ты на такое способна. Как это безнравственно и как… прекрасно!

– Я люблю его, – просто сказала Джулия. – И, думаю, буду любить всегда. Но – ты не сказала, согласна ли ты ехать в Хатерлей?