Охота на лис - Майнет Уолтерс

Марк был потрясен.

— Что с ней случилось?

— В конце сентября у нее отказала печень, и с тех пор она постоянно курсирует между домом и реанимацией «Святого Томми». В промежутках между визитами туда она живет у меня. В данный момент ее направили в хоспис на двухнедельный курс поддерживающей терапии, но прогноз весьма мрачный.

Марк бы совершенно искренне подавлен.

— Мне очень жаль.

— Вот так.

— Но вы должны были сообщить о случившемся отцу.

— Зачем?

— Ну, Лео, неужели вам нужно объяснять? Его это известие просто убьет.

Интонация снова сделалась откровенно насмешливой, словно ирония была главным оружием Лео в преодолении сложных жизненных ситуаций.

— Лиззи как раз и боялась подобных последствий. Ей погано и без папочкиных слез.

— Тогда в чем реальная причина вашего молчания?

— Я дал ей обещание, что никому не скажу. Я бы и вам ничего не сказал, но просто не могу позволить, чтобы какая-то жирная корова врала о Лиззи на каждом углу.

— Жирная — миссис Уэлдон, — поправил Марк. — А почему Лиззи не хочет, чтобы знали о ее состоянии?

Наступила долгая пауза, и, когда Лео снова заговорил, голос его дрожал.

— Она предпочитает умереть спокойно, чем знать, что до нее никому нет никакого дела.

Когда Лиса наконец отвели на первый этаж дома, Джеймса пригласили в холл и попросили участвовать в опознании задержанного. Ему предложили возможность оставаться вне поля зрения Лиса, но полковник предпочел встретиться с ним лицом к лицу в сопровождении сержанта Монро и своего адвоката. Марк попытался убедить Нэнси присоединиться к ним, однако та отказалась, воспользовавшись советом Беллы сесть в кухонном проходе так, чтобы Вулфи случайно не увидел, как Лиса будут вести в наручниках.

— Постарайтесь рассмотреть его как можно внимательнее, сэр, и не торопитесь, — сказал Монро Джеймсу, когда Лис появился на лестничной площадке над ними. — У нас достаточно времени.

Джеймс узнал его мгновенно.

— Лайам Салливан, — сказал он, когда арестованного повели вниз по ступенькам, — хотя думаю, что на самом деле его зовут иначе.

— Кто он такой? — спросил Монро. — И откуда вы его знаете?

— Вор, воспользовавшийся благотворительностью моей жены и отплативший ей черной неблагодарностью. — Он сделал шаг вперед и попросил констеблей остановиться. — Почему? — спросил он просто, обращаясь к Лису.

Улыбка блеснула в глазах Лиса.

— Вы подобны Эвересту, полковник, — пророкотал он, идеально имитируя баритон старика. — Вы постоянно там, на самой его вершине.

— Чего вы надеялись добиться?

— Вам придется спросить об этом у Лео и Лиззи. Я всего лишь их наемник. Им нужны ваши деньги, и их абсолютно не заботит, каким способом они их получат… — он на мгновение перевел свой взгляд в сторону коридора, так, словно знал, что там находится Нэнси, — на какие жертвы придется пойти ради названной цели.

— Вы лжете! — возмущенно воскликнул Джеймс. — Я знаю, Вера наговорила вам всякой ерунды относительно вашего необычного сходства с Лео, но здесь и заканчивается ваша связь с нашей семьей.

Улыбка Лиса стала еще шире.

— А разве ваша жена никогда не говорила вам обо мне и Лиззи? Нет? Вижу, что нет. О, ваша женушка обладала удивительным талантом прятать грязное белье от чужих глаз! — Внезапно он перешел на вульгарный ирландский акцент. — Ваша дочь любила крутых и грубых мужчин, полковник. А еще больше крутых и грубых ирландцев.

— Я не знаю, о чем вы говорите.

Лис бросил взгляд на Марка.

— Мистер Анкертон знает, — уверенно произнес он.

Джеймс повернулся к своему поверенному:

— Не понимаю.

Марк пожал плечами.

— Думаю, что и мистер Салливан тоже не понимает, — заметил он. — Полагаю, Вера рассказала ему какую-то сплетню, и он теперь пытается использовать ее в своих целях.

На лице Лиса появилось удивление.

— А почему, как вы думаете, Алиса оплачивала мои счета? Вовсе не из благотворительности. Просто потому, что пыталась скрыть грязные подробности любовных похождений своей дочурки… в особенности ее слабость к мужчинам, напоминавшим ей брата.

Прежде чем Джеймс с Марком смогли что-то ответить, вмешался Монро:

— Откуда вы его знаете, сэр?

Джеймс ухватился за лестничную стойку. Он был совершенно подавлен, словно Лис только что добавил отсутствовавший фрагмент в долго не складывавшуюся картинку.

— Летом девяносто восьмого года он предъявил скваттерские права на домик у сторожки. Моя жена проявила к нему сочувствие, так как с ним были женщина и двое детей… — Голос полковника сорвался.

— Продолжайте, — попросил Монро.

— Алиса убедила меня позволить им остаться, пока она не найдет для них приемлемое жилье. Тем временем это существо… — он сделал жест рукой в сторону Лиса, — воспользовалось случайным сходством с моим сыном, чтобы оплату покупок, которые он делал, переводить на счета Особняка. Моя жена оплачивала счета, и к тому времени, когда информация дошла до меня, негодяй успел скрыться вместе со своим семейством, оставив долги, которые Алиса была не в состоянии покрыть. Чтобы как-то рассчитаться с ними, мне пришлось продать домик у сторожки.

Монро внимательно всматривался в Лиса. Он беседовал с Лео вскоре после смерти Алисы, но недостаточно хорошо его помнил, чтобы сказать однозначно, насколько велико сходство Лиса с сыном полковника.

— Одним из тех детей был Вулфи?

— По-моему, я их вообще не видел, но хорошо помню, что жену очень беспокоило, что трое беззащитных людей оказались во власти такого человека.

— Вы обращались в полицию?

— Конечно.

— Какие имена вы называли?

— Теперь не помню. Алиса передала все бумаги вашим людям, там должны быть имена. Возможно, она сохранила копии. В таком случае они где-то в столовой. — Полковник сделал резкий шаг вперед и наотмашь ударил Лиса по лицу. — Как вы посмели вернуться? И какую ложь говорили моей жене на сей раз?

Лицо Лиса сделалось суровым, на нем появилась улыбка злобного торжества.

— Я сказал ей правду, — ответил он. — Я сказал ей, кто отец маленького ублюдка Лиззи.

Монро, увидев, что Джеймс снова собирается ударить арестованного, схватил полковника за руку.

— Не надо, сэр.

— Алиса вам бы не поверила! — гневно воскликнул старик. — Она прекрасно знала, что все отвратительные вещи, которые вы говорили, — наглая ложь.

— О, вы ошибаетесь, полковник. Но я не говорил ей, что отцом были вы. Идея пришла в голову Лиззи. Она считала, что только такая информация сможет подогреть воображение миссис Бартлетт.

Джеймс беспомощно повернулся к Марку.

— И кого вы назвали отцом? — спросил Марк.

Лис окинул его презрительным взглядом.

— Она делает мне честь, мистер Анкертон, не правда ли?

Марк отрицательно покачал головой:

— У вас с ней разный цвет глаз, дружище. Глаза у Элизабет голубые… как и ваши… а согласно законам Менделя, невозможно, чтобы у двоих голубоглазых родителей родился кареглазый ребенок. — «Получил, подонок?!» Либо Лео солгал, развлекаясь, либо этот невежественный придурок разбирался в генетике не лучше Лео. — Не следовало бы полагаться на информацию, которую вам давала Вера, Лис. На даты у нее дырявая память. Ирландские работники уехали отсюда за два года до того, как Элизабет забеременела… — он ткнул пальцем в грудь Лиса, — потому-то и Алиса вам бы никогда не поверила. От чего бы она ни умерла, каким бы образом она ни умерла, она прекрасно знала, что никакой связи между вами и ее внучкой не существует.

Лис покачал головой:

— Она оба раза признавала меня, мистер Анкертон… Первый раз откупилась от меня… И второй раз откупилась бы, если бы не умерла. Она ведь не хотела, чтобы ее муж знал, сколько скелетов хранится в семейном шкафу.

— Вы убили ее? — резко, без обиняков, спросил Марк.

— Нет. Меня в ту ночь здесь не было.

Из коридора появилась Нэнси:

— Вера говорила, он пытался шантажировать Алису. И в тот момент казалось, что она рассуждает вполне здраво. Алиса, по словам Веры, ответила, что она скорее умрет, чем даст ему деньги… поэтому он заставил Веру запереть дверь и отдать Алису в его распоряжение.

Лис на мгновение перевел на нее взгляд.

— Миссис Доусон путает меня с Лео. Наверное, вам следует задать ваши вопросы сыну полковника, мистер Анкертон.

Марк едва заметно улыбнулся:

— Если вас не было здесь, то где же вы были?

— Кажется, в Кенте. Большую часть весны мы провели на юго-востоке.

— Мы? — Марк заметил, как по лбу Лиса скатилась капелька пота. «Он страшен только в темноте, — подумал молодой адвокат. — При свете дня и в состоянии напряжения он сразу как-то уменьшается в размере. И особым умом не отличается. Хитер, возможно… но не умен».