Королева Шотландии в плену - Джин Плейди

Она задумалась: неужели он на самом деле влюбился в Марию? Правда, это не очень-то волновало ее. Все ее мысли все больше и больше сосредоточивались на будущем маленькой Арабеллы.

Мария заметила, что Сетон чем-то озабочена, но была уверена, что знает причину. Эндрю Битон постоянно искал возможности оказаться в ее обществе. Сначала она его отвергала, а теперь уже не делала этого. Но ни Сетон, ни Эндрю Битон не вели себя как два влюбленных человека.

Мария часто думала о них. Если Сетон влюбилась, то она должна выйти замуж и уехать отсюда. Это можно было бы устроить. Эндрю мог бы поехать в Шотландию или, если это слишком опасно, во Францию. Сетон, как и она сама, плохо переносила эти сырые и продуваемые сквозняками замки, давно ставшие их домами. Сетон страдала от ревматических болей, как и Мария; у них стали появляться первые седые волосы. Никто не может жить в плену и не меняться под влиянием этого. Внезапно Мария подумала: «Через несколько лет, если все так будет продолжаться, Сетон и я станем старухами».

Марию больше волновала судьба Сетон, чем своя собственная. Сетон должна выйти замуж за Эндрю Битона, и она, Мария, сделает все возможное, чтобы дать им шанс стать счастливыми.

Она решительно заговорила с Сетон, когда они вдвоем сели за вышивание.

— Сетон, что ты можешь сказать об Эндрю Битоне?

Бледное лицо Сетон покраснело от смущения.

— А что, ваше величество?

— Я думаю, что он влюблен в тебя. А ты в него?

Сетон пожала плечами.

— Если бы даже и так, то какое это имело бы значение?

— Какое значение! Сетон! Что ты говоришь? Я считаю, что любовь имеет самое большое значение. Если ты влюблена в Эндрю, а он в тебя, то вы должны пожениться.

— Моя семья никогда не согласится на этот брак. Вы же знаете, что Эндрю — младший сын в семье. На что в ней он может претендовать?

— Чепуха! — воскликнула Мария — Я не верю, чтобы это хоть в малейшей мере волновало тебя. Битоны — знатное семейство. Ты ищешь оправданий. И говорю тебе, Сетон, если ты решила выйти замуж за Эндрю, то я по мере моих возможностей дарую ему какой-нибудь титул, который быстро заставит Сетонов изменить их мнение.

Сетон покачала головой.

— Сетон, неужели ты отказываешь Эндрю из-за кого-нибудь другого?

— Ни один другой мужчина не просил меня выйти за него замуж.

— Я не имела в виду мужчину. Ты вбила себе в голову глупую мысль, что твоя обязанность — быть с твоей бедной госпожой.

Сетон повернулась к Марии и бросилась в ее объятия.

— Неужели вы думаете, что я могла бы когда-нибудь покинуть вас?

— Ох, Сетон, Сетон, это не похоже на тебя. Ты не должна плакать. Моя милая подружка, ты думаешь, что я могла бы быть счастлива, зная, что я стою между тобой и твоим счастьем?

— Мое счастье — быть с вами.

— Нет, Сетон. Оно с Эндрю. Неужели ты считаешь меня слепой?

— Я поклялась, что останусь с вами навсегда.

— Эту клятву можно нарушить.

— Никогда! — страстно воскликнула Сетон.

— Но это будет. Я собираюсь приказать тебе нарушить ее.

— Это не так просто, как вы думаете. Я принесла торжественный и священный обет безбрачия. Его никогда нельзя нарушить.

— Его можно нарушить, если тебя освободят от обета. Мы пошлем Эндрю к его брату, архиепископу, который сейчас находится в Париже, и попросим его объяснить нам, как лучше всего можно освободиться от этого обета. Поехав туда, он сможет также привезти нам шелк для нашего вышивания и, возможно, несколько платьев. Сетон, ты согласишься, чтобы я тотчас послала за Эндрю?

Глаза Сетон наполнились слезами.

— Как могла бы я покинуть вас?

— Но ты любишь Эндрю.

— Я люблю вас обоих.

— Тогда, дружочек, ты должна предоставить мне решать за тебя.

Затем Мария послала за Эндрю Битоном и в присутствии Сетон рассказала ему об их разговоре.

— Поезжайте в Париж, Эндрю, — сказала она. — Возвращайтесь с советом вашего брата, как мою глупую подругу можно освободить от совершенной ею глупости.

Эндрю повернулся к Сетон, и, когда она улыбнулась, он бросился к ней и заключил ее в объятия.

Мария смотрела, как они обнимаются, и нежно улыбалась, моля Бога, чтобы теперь Сетон наслаждалась счастьем, которого она заслуживала. «Уготовит ли будущее подобную радость для меня?» — думала она.

Вскоре после этого разговора Эндрю Битон отправился в Париж. По замку разнеслось известие, что когда он вернется, то они с Сетон поженятся. Мария вытащила все ткани, присланные ей из Франции, и в ее апартаментах закипела работа. Несколько женщин во главе с Марией трудились над свадебным платьем для Сетон, которое они решили красиво вышить. Придумывались и шились шапочки и рукава, и каждый день проходил в гаданиях, когда же вернется Эндрю.

Сетон молодела с каждым днем, и Мария была уверена, что приняла правильное решение за нее. «Когда у нее появятся дети, — думала Мария, — она будет благодарить меня за то, что я настояла, чтобы она вышла замуж и нарушила свою глупую клятву служить мне».

Но все же радость Сетон была омрачена тем, что их дружба, длившаяся всю жизнь, уже никогда не будет такой после того, как она выйдет замуж. Она так долго отдавала все свое внимание королеве, что не знала, как Мария обойдется без нее.

Они шили все лето до самого прихода осени, и главной темой разговоров была предстоящая свадьба Сетон.

Пасмурным осенним днем к Марии прибыл посыльный. Она взяла привезенные им письма и, прочитав одно из них, села, ошеломленная. Она не могла поверить. Это было слишком жестоко. И ей показалось, что все, кто любил ее, были такими же несчастливыми, как она.

Она думала, как об этом сказать Сетон. Вошла одна из дам и спросила, что так взволновало ее, не нужно ли ей чего-нибудь, но она не могла произнести ни слова, только покачала головой. Женщина пошла к Сетон и сказала:

— Боюсь, что королева получила плохие известия. Она выглядит совершенно отрешенной.

— Я пойду к ней, — сказала Сетон, зная, что в трудный час они должны быть вместе. «Что она будет делать, если меня больше не будет здесь? — спрашивала себя Сетон. — Как я когда-либо смогу быть счастлива — даже с Эндрю — вдали от нее?»

Сетон подошла к королеве.

— Вы получили плохие известия?

Мария кивнула.

— Расскажете мне? Или помочь вам лечь в постель и принести холодные ароматизированные платки, чтобы положить вам на лоб?

— Боюсь, я должна сказать тебе, Сетон, потому что это касается тебя, так же как и меня.

Сетон спросила чуть слышным голосом:

— Это насчет Эндрю?

— Моя милая Сетон, что я могу сделать, чтобы утешить тебя?

— Скажите мне, пожалуйста.

— Он мертв. Он умер от лихорадки, возвращаясь домой к нам.

Мария вложила письмо в руки Сетон. Сетон прочла его и уронила на стол. Но ведь Эндрю был таким молодым, таким здоровым и сильным!

Мария встала, и они безмолвно припали друг к другу.

Мария подумала: «Ей не хотелось выбирать между нами, а теперь судьба сама сделала выбор».

Проходили годы, и все дни были так похожи друг на друга, что Мария потеряла счет времени. Той дело до нее доходили известия. Умер ее дядя, кардинал Лотарингский, — она потеряла еще одного друга. Джордж Дуглас наконец-то женился, но не на своей французской наследнице, а на некой леди Барери, богатой вдове из Файфшира, и, кажется, поселился вместе с ней в ее владениях, недалеко от Лохлевена. Она была уверена, что Вилли с ним. Они всегда оставались людьми королевы; и если бы им выдалась возможность помочь ей, она знала, что они ухватились бы за нее. Леди Леннокс внезапно скончалась, и королева Елизавета обратила явное внимание на маленькую Арабеллу Стюарт. Марии разрешили переехать в Четсуорт, а затем вновь привезли в Шеффилд; из-за постоянных раздоров в Шотландии Мария беспокоилась за благополучие своего сына. Ходили слухи, что Елизавета пытается настоять, чтобы его послали в Лондон, чтобы он мог жениться на своей кузине Арабелле Стюарт. Но Джеймс оставался в Шотландии, и хотя он писал своей матери, его письма редко попадали к ней.

Маленькая Бесси Пьерпонт росла не по годам развитой девочкой; ее интерес к секретарю-французу возрос. Они болтали меж собой по-французски и казались полностью счастливыми только в обществе друг друга.

Марии иногда позволяли съездить на ванны в Бакстон, но Елизавета неизменно прерывала ее визиты туда, в результате чего ее поспешно увозили в Четсуорт или в Шеффилд.

После стольких лет в доме графа Шрусбери она чувствовала себя почти что членом его семьи, и некоторые из дочерей графини стали ее подругами, в особенности Елизавета, которая никогда не забывала о той роли, которую Мария сыграла в ее браке с Чарльзом, а поскольку брак оказался исключительно счастливым, она была преисполнена признательности королеве.