Московский клуб - Вадим Панов

— Я уведу своих в Восточный Рукав.

— Слишком близко.

— Ничем не могу помочь, — развел руками Грег. — Звиад и девчонка прорвались в помойку. Мне надо их искать.

— Упустил, да? — Нурсултан позволил себе не очень хорошую улыбку. — Теперь торопишься?

— А ты торопишься делить наследство Зузинидзе? — Грег тоже улыбнулся. И тоже нехорошо. — Войны в Урусе не будет? А то ведь вернуться придется.

— Мы тихо все порешаем, — пообещал Тагиев. — Давай, Слоновски, займемся каждый своим делом.

И направился к своему мобилю. Канторщики освободили дорогу, и колонна безов потянулась к Восточному Рукаву. Вернувшийся в «Драккар» Грег вызвал передовую группу и угрюмо взглянул на часы: переговоры отняли слишком много времени.

АНКЛАВ: МОСКВА

ТЕРРИТОРИЯ: СИТИ

«ПИРАМИДОМ»

ЛЮДЯМ НРАВИТСЯ, КОГДА О НИХ ЗНАЮТ СЛИШКОМ МНОГО?

— Спасательная команда обнаружила джип Зузинидзе. — Кауфман помолчал. — Звиад мертв. Петра исчезла. Мы блокировали Восточный Рукав и проводим тотальное прочесывание территории. Результатов пока нет.

— Печально, — буркнул с экрана коммуникатора Моратти.

— Не сомневался, что действия безов будут неудачными! — Фадеев злобно посмотрел на Мертвого. — Для чего вы пошли в Урус?

— Я считаю, что решение о начале штурма было полностью оправданным! — громко заявил Эдди Чинча. — Наблюдение показало, что на базе Зузинидзе началась перестрелка, как выяснилось впоследствии, в основное здание проникли китайцы.

— Кстати, Роман, ты не знаешь, что они там делали? — поинтересовался Кауфман.

Фадеев сжал кулаки.

— Китайцы могли оказаться на базе и по другим причинам, — примирительно произнес президент СБА. — У бандитов всегда найдутся темы для обсуждения с помощью оружия. Хотя… — Моратти покосился на Романа. — Совпадение выглядит достаточно подозрительным.

— Мне плевать на вашу подозрительность! Мне нужна Петра!!

Мертвый поднялся из кресла и, перегнувшись через стол, яростно посмотрел Фадееву в глаза:

— Тогда тебе надо было не заниматься ерундой, а положиться на меня. Понял?! Это мой Анклав, эдинбургская скотина, мой! Если бы ты не скрывал от меня информацию, твоя внучка уже была бы дома!

— Или была бы убита!! — взревел в ответ Роман.

— Господа, ни для кого не секрет, как нежно вы относитесь друг к другу, — вклинился в разговор Моратти. — Взаимоотношения выясните потом. Где-то в Анклаве бродит одинокая беззащитная и испуганная девочка. И мы должны подумать, как вытащить ее из неприятностей.

Эдди Чинча потянул Кауфмана за полу пиджака и почти силой вернул шефа в кресло. Фадеев налил стакан воды и жадно выпил, его руки слегка дрожали.

— В силу определенных причин мы не смогли начать поиски Петры сразу, — сообщил Мертвый. На Романа он не смотрел. — Штурм вызвал возмущение в Урусе, нам пришлось договариваться с канторами.

— Сколько времени вы потеряли?

— Тридцать минут.

— Мерзавец, — прошептал Фадеев.

— Уверен, повода для беспокойства нет, — вновь подал голос Эдди. И вновь продемонстрировал уверенность и хладнокровие: — Петра наверняка пребывает в состоянии аффекта. Оставшись одна, она постаралась спрятаться как можно лучше, скрыться от всех. Возможно, ушла на нижние уровни Рукава. В любом случае, я гарантирую, что мы осмотрим каждый сантиметр территории и найдем девочку.

Сразу после штурма Мертвый отозвал Слоновски, перепоручив руководство операцией Чинче: Макс не собирался гонять своего лучшего оперативника по вонючим пустырям Восточного Рукава.

— Я хочу, чтобы Кауфман лично гарантировал успех операции, — глухо произнес Фадеев.

— Не надо громких слов, — поморщился Моратти. — «Лично», «не лично»… Дождемся результатов. И если они будут неудовлетворительны, будем долго разбираться. Очень долго разбираться.

Президент СБА в упор смотрел на Мертвого. Макс пожал плечами:

— Действительно, давайте посмотрим, чем все закончится.

Моратти отключился. Эдди Чинча поднялся из-за стола и с легким удивлением посмотрел на продолжавшего сидеть Романа:

— Вы идете?

— Мне нужно поговорить с твоим шефом, — буркнул Фадеев. — Наедине.

Чинча вышел из кабинета. Дверь закрылась. Мертвый, в одно мгновение сбросивший маску старого служаки, свободно развалился в кресле, и его голубые глаза холодно оглядели Романа:

— О чем будем говорить?

Фадеев уловил перемену и понял, что Макс не против разговора начистоту.

— Думаешь, взял меня за горло?

— Пока, разумеется, не взял, — не стал скрывать Кауфман. — Но близок к этому.

— Петра — замечательная девочка, — спокойно произнес Роман. — Я чертовски привязан к ней и действительно пойду на многое, чтобы спасти ее. Но не думай, что я пойду на все. В наши дни вопрос с наследниками решается довольно просто. Даже если ты убьешь меня здесь, в Москве… — Фадеев прищурился. — Или убьешь Петру. — Мертвый вежливо улыбнулся. — Ты все равно ничего не добьешься: останется мое семя, и адвокаты родят ребенка. И будут заботиться о нем и передадут ему все мое состояние. Так сказано в завещании, и СБА присмотрит за тем, чтобы оно было исполнено в точности.

— Если ты пытаешься укрепить свой дух, то продолжай, — махнул рукой Кауфман. — А вот мне рассказывать сказки не надо. Я прекрасно знаю об Антильском вирусе, который ты подхватил пятнадцать лет назад. Твой генетический материал — мусор. Родившийся наследник не проживет и трех дней. У тебя был шанс вылечиться, но ты, как идиот, поругался с Мутабор. А теперь поздно, Железный Ром, теперь слишком поздно. Даже храмовники не очистят твой организм до нормального уровня. Ты стоишь триллионы, но не можешь справиться с этой бедой. Петра — твоя единственная наследница, единственная твоя кровь в этом мире. И ты сделаешь ради нее все. Абсолютно все.

То ли хрип, то ли стон оборвали фразу Макса. Лицо Фадеева перекосилось, он вскочил, взмахнул рукой, но экспрессия не произвела на невозмутимого Кауфмана никакого впечатления.

— Ты хотел честного разговора, Роман? Ты его получил: я знаю все твои маленькие тайны.

— Это ты заразил меня Антильским вирусом?!

— Не надо меня идеализировать, — рассмеялся Мертвый. — Я, конечно, умен и предусмотрителен, но не настолько. Но когда я узнал, что ты влип, то позаботился о том, чтобы исчезли все твои старые генетические материалы. Это было дорого, очень дорого, люди, работающие в семенных банках, держатся за свои места, но ради больших денег они пошли на преступление. Так что теперь все, что у тебя осталось, — Петра. Но ты не волнуйся. Я не хочу ее убивать, действительно не хочу. К тому же ты слышал: если с девочкой что-нибудь случится, мне придется долго и нудно оправдываться перед этим идиотом Моратти. Так что… может, уладим наши проблемы мирно?