Сумерки Баригора - Софья Соломонова

Вернон и Карандра уже сидели за столом в окружении слуг и лакеев.

– Здравствуй, сестра, – приветствовал Эсмеральду король, удостоив ее лишь мимолетным взглядом. Карандра же вовсе проигнорировала появление принцессы.

Все еще взволнованная услышанным (или не услышанным?), Эсмеральда села за стол. Ей тут же подали первое блюдо, но кусок не лез в горло.

– Вернон, – тихо окликнула девушка.

– М? – Тот повернулся к ней с вопросительным выражением. В ледяных глазах короля ничего нельзя было прочитать.

– Я слышала крик из тронного зала…

– Тебе показалось, там никого нет.

– Но я уверена! – Эсмеральда даже немного разозлилась на брата за то, что он ей не поверил.

– Мия ведь была с тобой?

– Да.

– Мия, ты слышала крик?

– Нет, ваше величество.

– Видишь, тебе показалось. – Вернон изобразил что-то похожее на улыбку.

Должно быть, и правда показалось. Но ведь она точно слышала! Но в последнее время ей часто мерещилось всякое. Ее даже осматривал королевский врач. Он сказал, что всему виной любовная тоска. Но раньше такого никогда не было, так, может быть, все это было на самом деле? Но ведь не могла же Мия не услышать такой крик.

Эсмеральда поняла, что так не пойдет. Она только больше себя распаляла такими мыслями. Доктор сказал ей меньше переживать и стараться не думать о таких глупостях. Он же врач, ему виднее. Эсмеральда закрыла глаза. Медленный вдох. Досчитать до пяти. Медленный выдох. Всё в порядке, никакого крика не было. Это всё нервы шалят из-за ожидания Мариуса и недостатка солнечного света. Скоро ее принц приедет, обнимет ее, и все пройдет.

Вернон как будто прочитал ее мысли:

– Что-то от твоего жениха давно нет вестей. Он точно приедет?

– Конечно! Мой Мариус всегда держит свое слово.

– Хорошо, если так. – Вернон уже закончил с едой и со скучающим видом рассматривал ногти на своей правой руке; на Эсмеральду он вообще смотрел редко.

– Ты же сам сказал, что для Северной Арагвии такой брак – огромная удача.

– Главное, чтобы дело не ограничивалось только этим. Иначе принц легко может польститься на юную принцессу Сапарсу, говорят, она отличается невероятной красотой.

– Мариус любит меня!

Вернон все же отвлекся от своих пальцев и посмотрел на сестру сверху вниз:

– Что же тогда задержало его так надолго? – голос короля звучал холодно.

На глаза Эсмеральды навернулись слезы. Недоверие брата резонировало с ее собственными страхами. Вернон заметил это и сменил тон на более дружелюбный:

– Но прошло не так много времени, и вполне возможно, что он просто задержался в пути, конечно же.

– Он точно приедет, – всхлипнула Эсмеральда, стирая слезы белоснежной салфеткой с королевским гербом.

– Конечно-конечно. – В голосе Вернона отчетливо слышалось сомнение. От этого Эсмеральде вновь захотелось разреветься. Но она поспешила представить лицо своего возлюбленного Мариуса, вспомнить, как тепло и комфортно было ей в его объятиях, и страх, сжавший сердце, отступил. Мариус любит ее и точно не бросит. Никогда. Они будут вместе. Будут жить долго и счастливо, как в сказках.

После обеда Эсмеральда вернулась в свою комнату. Она думала погулять, но погода за окном оставалась все такой же пасмурной и угрюмой. Даже прекрасные цветы в саду королевы Софии пожухли и опали. Не зная, чему еще посвятить очередной день томительного ожидания своего принца, Эсмеральда взяла с прикроватной тумбочки книгу, начатую накануне. Приключенческий роман о древних временах не цеплял ее так, как книги о любви. Но Эсмеральда решила, что пора перестать читать о чужой сказочной любви, а создать свою.

Она снова вспомнила Мариуса, его горячие поцелуи и жаркие прикосновения. Их первую ночь вместе. На балу в Торбо они протанцевали друг с другом весь вечер, а потом скрылись от посторонних глаз на балконе и целовались, пока не взошла луна. Тогда Мариус увлек ее за собой вглубь дворца, в огромную оранжерею, похожую на сказочный стеклянный замок. И там, под сенью тропических растений, при свете лишь луны и светлячков они соединились в любви.

Воспоминания об этой ночи страсти разбередили Эсмеральду. Рука сама задрала подол сорочки, в которой принцесса осталась, избавившись от рыжего платья, и потянулась к низу живота. Этому трюку Эсмеральду научила ее старая няня Анастейша, когда принцесса посвятила ее в свою тайну. «Представляй его ласки и касайся себя, моя девочка, – сказала няня, – и так ты сохранишь свою любовь даже в разлуке».

С губ Эсмеральды сорвался стон. Потом еще и еще, пока все ее тело не содрогнулось в экстазе. Анастейша была права. Почти каждую ночь Эсмеральда представляла, что она вновь там, в торбской оранжерее, смотрит в прекрасные глаза Мариуса, пока тот движется внутри нее, и с каждым разом ее любовь к нему все крепла.

С той прекрасной ночи они виделись всего несколько раз. Чудом находили возможность покинуть свои дворцы под благовидным предлогом и провести вместе несколько коротких, полных счастья дней. Но Эсмеральда всегда верила, что сам Алор предначертал им быть вместе. И вот наконец ее мечта становилась реальностью. Глубоко вздохнув, принцесса развалилась на кровати, удовлетворенная и расслабленная. Все проблемы и тревоги отступили, и ее накрыла приятная нега. Она сама не заметила, как задремала.

Когда Эсмеральда проснулась, за окном было уже темно. Принцесса потянулась в кровати и села. Во рту пересохло. Эсмеральда хотела было налить воды из кувшина, который Мия всегда ставила на небольшой стол около окна, но его там не оказалось. Эсмеральда позвонила в колокольчик – никто не отозвался. Она позвонила снова. Но даже спустя несколько минут ни Мия, ни кто-то еще из слуг не постучали в дверь. Такая нерасторопность слуг разозлила принцессу. Надув губы, она накинула на сорочку теплый плащ и вышла из комнаты.

Во дворце было на удивление тихо и холодно. Обычно по коридорам сновали слуги, но сейчас помещения оказались зловеще пустыми. Огонь в масляных светильниках на стенах едва горел. Было очень темно. Тьма будто пожирала свет пламени. Эсмеральда поежилась и плотнее закуталась в плащ. Под ложечкой тревожно засосало, но она не дала себе поддаться панике. Она у себя дома. Никто здесь ей не навредит.

Эсмеральда спустилась на второй этаж. Здесь все еще было так же тихо и безлюдно. Но вдруг до ее ушей донесся странный шум. Принцесса остановилась и прислушалась. Звуки доносились из-за закрытых дверей тронного зала. Что-то похожее на пение алорианских монахов, но более грубое, глубокое. И звук какого-то инструмента, резкий, звенящий, пронзительный.

Стараясь не шуметь, принцесса на цыпочках прокралась к входу в тронный зал и, осторожно приоткрыв дверь, заглянула внутрь.

Лишь годы королевского