Призрачный всадник - Аннабель Ф. Стедман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта искусственная связь сделала Кенну наследницей Ткача.
«Нет. Нет. Нет. Нет. Нет».
Пока его квартет пытался справиться с шоком и отвращением при виде дикого единорога в Гнезде, Скандар двинулся навстречу сестре. Всё это было похоже на дурной сон. Кенна в Гнезде. Как часто он об этом мечтал. Но только не так. Никогда.
– Кто это сделал? – с трудом выдавил Скандар, наконец взглянув в лицо сестры.
– О, думаю, ты о ней слышал. – Голос Кенны сочился ядом. В её смотрящих на Скандара глазах чего-то не хватало. Он не смог бы сказать, чего именно, но точно знал, что раньше оно там было, и разница оказалась ощутимой.
Ему вдруг вспомнилось, как он спросил её накануне своего инкубаторского экзамена: «Ты ведь не возненавидишь меня? Если я стану наездником?» И у него кровь застыла в жилах.
– Это сделала с тобой Ткач? – спросил Скандар, хотя ответа не ждал. Его вены наполнились булькающей как лава яростью. Ткач навредила его сестре. Никто не смел вредить его сестре. Как Эрика могла?! Как она посмела?! Как она могла так поступить с собственным ребёнком?! Негодяй завизжал, удивлённый внезапно заполнившей их связь злостью. Скандар с трудом процедил: – Она… Зачем?! Как?!
– Наша мама дала мне то, чего я хотела, в чём я нуждалась. – Кенна сделала глубокий вдох и заговорила медленнее, осознанно: – Наша мама, которая жива и которую ТЫ ОТ МЕНЯ СКРЫВАЛ! – Её крик звенел от обиды, и Скандар позабыл о своём гневе. – Как ты мог лгать мне об этом, Скар?! Я твоя СЕСТРА! Она и моя мама тоже! Как ты мог?!
По щекам Скандара покатились слёзы, но это были слёзы стыда, а не злости. Сейчас все его оправдания, почему он не рассказывал сестре правду, казались нелепыми. Но он всё равно попытался:
– Я боялся, что сделаю только хуже. Ткач… она нехороший человек. И я… в прошлом году она собрала целую армию, Кенн. Она хотела напасть на Британию. Я не знал, что тебе сказать!
– Ты должен был сказать правду, младший брат. – Голос Кенны дрожал от гнева.
– Прости! – сквозь слёзы взмолился Скандар. – Прости меня, Кенн!
– Этого мало, – очень тихо сказала Кенна. И продолжила уже громче: – Этого мало! Ты знал, что у меня был единорог! Ты всё знал! Что я должна была сдать экзамен, что я, скорее всего, духовный маг! Но ты всё это скрывал, пока я торчала дома! Ты правда думал, что я когда-нибудь с этим смирюсь? Ты так думал, но всё равно позволил мне в прошлом году полетать на Негодяе. Позволил мне ощутить эту силу. И ты всё знал!
– Я не был уверен! Но теперь – да, я точно знаю, что ты одна из несостоявшихся духовных магов. Твоё имя было в списке британцев, которые автоматически провалили инкубаторский экзамен. Я видел предназначенного тебе единорога, Кенн. Он серый в белых яблоках, и он снова и снова ко мне приходит… и, кажется, я смогу восстановить вашу связь. Если я Штопщик и если ты дашь мне попробовать… думаю, у меня получится всё исправить…
– У меня уже есть связь, – тихо сказала Кенна и, снова просияв счастливой улыбкой, указала на дикого единорога рядом с собой.
«Мы не замечаем недостатков тех, кого любим», – сказал Первый Наездник.
Но Скандар мог думать лишь о том, как на Арене его сознание захватила тёмная сторона Негодяя. Та часть его единорога, которая так и осталась дикой. Которая желала смерти, разрушений и крови больше чего бы то ни было. Та часть, которую уравновешивала истинная связь и которую не могла усмирить искусственная.
Перед его глазами встал серый в яблоках единорог, скачущий по Пустоши, и его снова начали душить слёзы. Всё это было неправильно. Так не должно быть. Но он не знал, как это исправить, он не знал, что ему делать. В одну секунду он был готов броситься на поиски Ткача и заставить её заплатить за содеянное. В следующую – ему больше всего на свете хотелось, чтобы сестра снова посмотрела на него как раньше.
– Кенн, пожалуйста, поверь, мне очень, очень жаль. Я собирался обо всём тебе рассказать, когда ты приедешь на турнир, но затем Остров… Ты… – Скандар не знал, как сформулировать свой вопрос. О чём именно он хотел спросить? Хочется ли ей убивать? Переполняет ли её тьма? Планирует ли она убить его? Негодяя? Он попробовал снова. – Ты… в порядке?
Кенна яростно замотала головой, её нижняя губа задрожала.
Внутри Скандара что-то надломилось.
– Она оставила меня, – прошептала Кенна. Её карие глаза блестели от непролившихся слёз, но она так и не смотрела на него.
Чувства Скандара напоминали спутанный клубок. Столько вопросов требовало ответа. Как Кенна вообще сюда попала? Кого он должен винить в этой искусственной связи – её или себя? Потому что откуда ей знать, что этого нельзя было делать? Разве можно винить её в том, что она доверилась Ткачу? Как бы он поступил на её месте? Вполне возможно, что так же. В конце концов, он тоже отправился с Агатой, понятия не имея, кто она такая, только потому, что она пообещала доставить его к Инкубатору. Кенна, по сути, всё повторила за ним. Дело не в том, что кто-то из них хороший, а кто-то плохой – просто им обоим пришлось делать выбор с мало зависящим от них результатом, верно?
– Мама просто… – снова заговорила Кенна. – Ушла. Это она привела меня сюда, а потом… ушла. – На последнем слове она всхлипнула.
– Ну ещё бы, – с горечью усмехнулся Скандар. – На то она и Эрика Эверхарт.
Он никогда не простит Ткача. Никогда и ни за что.
Наконец Кенна посмотрела ему в глаза:
– Я столько всего не понимаю… Я просто хотела единорога…
И в этот момент любовь Скандара к сестре всё победила. Конечно, откуда ей знать, что она наделала? Как и многие другие, она всего лишь хотела себе единорога.
И Скандар шагнул к ней и распахнул руки, распахнул своё сердце:
– Всё хорошо.
Жеребёнок дикого единорога зарычал. Они оба посмотрели на него. Скандар постарался не показать своего отвращения.
– Ничего не хорошо. – Кенна заплакала, и её словно прорвало: – Я так мечтала о единороге! Мне больше ничего не было нужно! А потом к нам домой пришёл этот Дориан Мэннинг,
