Первое Дерево - Стивен Дональдсон

В самом его конце, как и на первом этаже, оказались две лестницы. По дороге к ним кайтиффин сообщил, что именно здесь гостей разместят по комнатам, где они смогут отдохнуть сразу после того, как будут представлены Ранту Абсолиану.

Хоннинскрю продолжал засыпать Криста вопросами и даже начал шутить. Но Первая по-прежнему хранила угрюмое молчание, будто разделяла опасения Линден по поводу того, что выбраться отсюда им будет нелегко. Свой щит она несла на спине, словно демонстрируя всем, что ее не так просто взять в плен. Но по тому, как дрожали ее пальцы, было видно, как тяжело она переносит утрату любимого меча.

Остальные тоже молчали. Ковенант тащился между Бринном и Кайлом, и те изо всех сил старались причинять ему как можно меньше неудобств. Линден тоже было не до разговоров: она погрузилась в знакомство с внутренней сутью Удерживающей Пески и пыталась прослушать все уровни, чтобы выявить таящееся в башне Зло. Если оно, конечно, тут присутствовало.

Поднявшись на третий этаж, они оказались в ярусе Сокровищ.

Название полностью соответствовало тому, что они увидели. В отличие от нижних этажей, в нем не было больших залов: он представлял собой лабиринт из галерей, каждая из которых являлась сверкающей выставкой сокровищ бхратхайров.

Здесь, как пояснил Раер Крист, гаддхи хранит лучшие творения художников и ювелиров Бхратхайрайнии, самые ценные ковры, гобелены и экзотические редкости. Здесь и шедевры местных мастеров, и дары, принесенные гаддхи правителями других стран. В нескольких галереях расположилась огромная коллекция оружия: бесконечные ряды сабель, шпаг и рапир; частоколы копий, арбалетов и несметное количество других инструментов, при помощи которых можно отнять у человека жизнь. Кроме того, тутбыл и отдел военной инженерии, где демонстрировались осадные башни, катапульты, тараны, так богато разукрашенные насечками и резьбой, словно были предметами роскоши. Но в большинстве комнат все же находились драгоценности всех видов и размеров. Еще шаг, и путешественники попали в галерею, сплошь увешанную гобеленами и коврами. А затем несколько помещений с изумительной посудой и столовыми принадлежностями. И все это великолепие было ярко освещено стоявшими везде светильниками с абажурами из горного хрусталя.

Пройдя всего лишь несколько галерей, Линден была потрясена богатством гаддхи. Если все это было плодом правления кемпера, то неудивительно, что ни один гаддхи не попытался сместить его. Как может любой монарх отказаться от слуги, который сумел создать подобную сокровищницу? Первый министр держался на своем посту не только за счет возраста и колдовства. Он был еще и очень хитер.

Первая искренне любовалась оружием, а когда заметила несколько мечей, достаточно длинных и тяжелых, чтобы прийтись ей по руке, глаза ее засверкали восторгом. Даже Хоннинскрю был потрясен увиденным настолько, что перестал молоть языком. Мечтатель был ослеплен и подавлен всей этой роскошью. Кроме Финдейла и Вейна, разве что только харучаи остались спокойны. Они по-прежнему не теряли бдительности и сгрудились вокруг Линден и Ковенанта, словно чувствовали неподалеку источник какой-то опасности.

Здесь, в сокровищнице, они, наконец, встретили людей, принадлежавших не к стражам, не к кавалерии, а ко двору гаддхи. Линден не увидела ни одного заурядного лица, каждое носило на себе отпечаток индивидуальности. Все придворные были ухожены, разодеты в бархатные платья, увешанные множеством драгоценностей, парчовые мантии, соперничающие расцветкой с павлиньими хвостами, или в газовые туники, соблазнительно облегающие великолепные фигуры.Они периодически останавливались, обменивались с Раером Кристом приветствиями на бхратхайрском и без тени смущения рассматривали гостей с откровенным любопытством, порой граничившим с наглостью. Их лица казались прекрасными масками, и Линден заметила, что, хотя они и делают вид, будто пришли сюда в качестве посетителей, все здешние богатства их совершенно не интересуют. За их напускным спокойствием и беззаботностью она ощущала неясный трепет предвосхищения некоего события, которое могло быть для них очень опасным и от которого у них не имелось никакой защиты, кроме красоты и пышных нарядов.

Однако, в совершенстве владея искусством лицемерия, они (как и кайтиффин) никак не проявляли своей тревоги внешне, и лишь Линден с ее обостренными чувствами могла разглядеть их истинное состояние души. Именно здесь она поняла, что в Удерживающей Пески правит страх.

Один из мужчин ожег ее откровенно похотливой улыбкой. По комнатам бесшумно скользили слуги, предлагая напитки и сладости. Первая с большим трудом оторвалась от созерцания огромного меча, который висел в витрине рукоятью к ней, словно сам просился в руки. И в этот момент Линден с содроганием осознала, что сокровищница гаддхи служила не только для того, чтобы он мог кичиться своим богатством, она еще и искушала. Она служила приманкой для слабых сердец.

Внезапно весь воздух в галерее затрепетал — Линден так и застыла на месте. Но, судя по реакции остальных, она была единственной, кто ощутил это: нечто беззвучное и невидимое возникло на ярусе и сейчас двигалось в сторону Поиска. И по мере его продвижения по анфиладам комнат говор смолкал.

Не успела она предостеречь своих друзей, как в дверях галереи уже стоял мужчина. Прежде чем Раер Крист склонился перед ним в церемонном поклоне и приветствовал его как кемпера, она уже знала, что это Касрейн-Круговрат, — от него исходила необычайная сила могущественного волшебника.

Аура, окружавшая его, была пронизана чудовищной алчностью.

Он был высок — примерно на голову выше Линден, — но настолько тощ, что казался ходячим скелетом. Дряблая и морщинистая кожа на руках была покрыта сеткой взбугрившихся вен. Но в то же время лицо его не выглядело старческим, и двигался он с легкостью юноши. Не зная его истинного возраста, ему можно было дать не больше семидесяти. Глаза его слегка слезились, отчего было трудно различить, какого они цвета, но, несмотря на это, взгляд его был властен и проницателен.

Приглядевшись к нему, Линден поняла природу голода, пожиравшего его: он жаждал времени. Он жаждал жить и жить без конца, преодолевая тяжесть навалившихся на него столетий.

Кемпер был одет в золотистую рясу, настолько длинную, что край ее волочился по полу. На желтой шелковой ленте на грудь свисал похожий на монокль золотой ободок, только без стекла.

На плечах у него виднелись кожаные ремни, словно он нес рюкзак, и лишь когда он повернулся, чтобы ответить на поклон кайтиффина, Линден увидела, что на спине у него укреплен младенец, запеленатый в желтую парчу.